Казачество как явление возникло в «серой зоне» между стабильными государственным образованиями типа России и Речи Посполитой и «диким полем» - непредсказуемыми и вечно беспокойными территориями с кочевым населением. И унаследовало черты обоих соседей.
При всей своей воинственности и хаотичности, казаки имели куда более высокий уровень культуры и образования чем степняки и могли сыграть роль государствообразующего ядра, а некоторой их части (Украинскому казачеству) это даже и удалось.
Если рассматривать историю отдельных ветвей казачества, то все они прошли через периоды жесточайшего «расказачивания», граничащего с геноцидом.
Украинское казачество прошло через страшный период Хмельниччины с последующим террором петровских времен и, наконец, полного разрушения Запорожской Сечи и отмены института гетманства российской императрицей Екатериной Великой.
Царская власть жестоко подавила и казачье восстание на Дону и Волге под предводительством Степана Разина. Еще спустя полвека Донское казачество страшно поплатилось за восстание Кондратия Булавина, когда имперские войска стерли с лица земли все верхние донские городки.
Хватало трагических страниц и в истории Уральского (Яицкого) казачества. Достаточно сказать, что после пугачевского восстания даже переименовали саму реку, чтобы и имя яицких казаков исчезло из истории.
Вот так, совмещая геноцид с малецидом, централизованные государства подчиняли себе казачью вольницу.
Кто-то бежал. Как правило, в соседнюю Турцию. Как запорожцы и казаки – некрасовцы, уже оттуда продолжая борьбу против Империи.
Кто-то прогнулся. Донцы последовательно сдали своих атаманов – Разина и Булавина, уральские казаки – Пугачева.
Последнее по времени - Кубанское казачье войско – тоже явилось следствием расказачивания, представляя из себя смесь беглых некрасовцев и сосланных Екатериной запорожских казаков. До сих пор язык, на котором говорят на Кубани, содержит такие слова, что и в самой настоящей украинской глубинке уже не услышишь.
Кубань расказачили уже во время Гражданской войны. И не красные, кстати. Но об этом потом.
Как же царизму удалось так прогнуть казаков, что они под занавес стали (или как минимум числились) опорой режима? А тут прям как сегодня с кадыровцами – сначала геноцид, отстрел наиболее пассионарных, а потом подкуп. Кстати, опора из казаков оказалась как из … сами знаете из чего – пуля (можно экстраполировать и на сегодняшний день).
Про геноцид я упомянул, теперь про подкуп. Тогда как основная часть русского крестьянства задыхалась от малоземелья, периодически (да буквально раз в пять лет) испытывая все прелести голодомора, казачество просто «купалось» в избытке пахотной земли.
Судите сами.
Средний крестьянский надел в России в период с 1860 г. по 1880 г. уменьшился с 4,8 до 3,5 десятин (почти на 30%).
Для казаков же Положение 1842 г. установило нормальный размер земельных наделов: для рядового казака — 30 десятин, для лиц дворянского сословия в пожизненное пользование — генералам по 1500 десятин, штаб-офицерам 500 десятин и обер-офицерам 200 десятин.
Это принципиальная разница, это по другую сторону от границы жизни и смерти, на которой балансировало основное население России. На таких условиях реально можно побыть и «опорой царизма».
Но опора, построенная на половину на сломленных тобой людях, наполовину на тайных ненавистниках – очень не прочная опора.
Что и продемонстрировала Гражданская война. С независимой Украиной всё понятно – сбылась многовековая мечта украинского казачества.
Теперь к казачеству Российскому. «Тихий дон» еще очень с большой симпатией к казакам описал то, что творилось в Гражданскую. Они не просто оказались по обе стороны фронтов, они оказались там со страшной неохотой, норовя при каждом удобном случае «отвалить в сторону».
Красные дали свою оценку казачеству, превратив его в симулякр, оставив лишь внешнюю форму.
Но слово лидерам Белого движения, на стороне которых, по логике, и должна была оказаться подавляющая часть казаков.
А.И. Деникин писал о ситуации на Дону, сложившейся в конце 1917 года: «Казачья молодёжь, развращённая на фронте, больше всего боялась опостылевшей всем войны и враждебно смотрела на тех, кто может вовлечь её в «новую бойню» (Деникин А.И. «Как началась борьба с большевиками на Юге России»)
Генерал М.В. Алексеев в своём письме к руководителю французской миссии в Киеве весной 1918 года сетовал:
«Идеи большевизма нашли приверженцев среди широкой массы казаков… Они глубоко убеждены, что большевизм направлен только против богатых классов… Кубанское войско выдерживает натиск большевизма только при помощи добровольческих частей» (Казаки и революция)
Даже в знаменитом прорыве Белой армии аж до Орла казаки приняли участие только при условии – «Если русские пойдут, то мы тоже пойдем».
Вообще, восприятие особой общности «братьев по оружию», ощущение своей избранности и отделенности от остального «быдла» составляло глубинную основу мировоззрения казаков. И именно его продемонстрировали они в ходе исторического противостояния.
«Не в пример остальной России, борьба в Донской области развернулась не как борьба между кулаками и богачами с одной стороны, и беднотой – с другой, а как борьба между «братьями» казаками и «хамами» – иногородними» (Янчевский Н.Л. Краткий очерк истории революции на Юго-Востоке (1917 – 1920 гг.).
Еще интереснее с Кубанью.
Первым делом, после освобождения Екатеринодара (Краснодара) от красных, кубанское правительство потребовало выделения из состава деникинских войск отдельную самостоятельную Кубанскую армию. И чтобы все кубанские казаки, находящиеся в каких-либо частях Добровольческой армии, были немедленно из них выделены и из них сформированы чисто кубанские части. Для пополнения же рядов Добровольческой армии они предлагали из населения Кубанской области брать в войска лишь не казачье, так называемое «иногороднее» население.
Что, кстати, и было выполнено. Но и это не конец.
Кубанская Рада (так!) большинством голосов высказалась за самостоятельность Кубанского государства. Более того – взяла курс на создание Федерации с такими же самостоятельными государствами — Украиной, Крымом, Доном, Тереком, союзом Кавказских горских народов, Грузией, а во главе этого Союза должен стать Верховный Совет! (вот он – СССР-1)). С Украиной, кстати, договорились быстро (а что, язык-то практически один – суржик). На Парижской конференции подписали договор и с Горской республикой.
Бороться же с большевиками предполагалось только до полного освобождения казачьих областей от посягательств со стороны советской власти. А там уж пусть русские между собой сами решают.
Вот тут белые и устроили своё расказачивание.
Деникин приказал включить Кубань в тыловой район Кавказской армии с назначением генерала Покровского командующим войсками этого района и жестко пресечь все попытки сопротивления. Генералу Врангелю было поручено наблюдать за «приведением в порядок тыла». Участники Парижской мирной конференции от Кубани были арестованы, а ее руководитель - А.И. Кулабухов, по приговору военно-полевого суда, был 7/20 ноября 1919 года повешен в Екатеринодаре.
Естественно, энтузиазму Кубанской армии это не прибавило - через 3 месяца кубанских казаков в деникинских войсках осталось менее 10%
Ну и как вишенка на торте - в Екатеринодаре в 1920 г. на Верховном круге трех казачьих войск, после горячего спора, из предложенной формулы присяги было изъято упоминание о России...
В какой степени сегодняшнее российское казачество является казачеством в подлинном смысле этого слова?
От ответа на этот вопрос зависит и ответ на вопрос куда как более актуальный для будущего страны - Насколько сегодняшняя поддержка цезаризма современным российским казачеством искренняя и устойчивая?
И тут вот как в пословице – вы или крестик снимите, или штаны наденьте. Или признайте, что не являетесь продолжателями казацких традиций, или перестаньте считать себя имперцами.