Один математик рассчитал время своей смерти… однажды он заметил, что всё дольше и дольше спит. Путём кое-каких вычислений он определил день, когда сон станет вечным. И не ошибся.
Об этом учёном, имя которого я забыла как обычно, и не только, я вспоминаю всегда или почти всегда по утрам как сегодняшнее. Когда сплю долго-долго, намного больше, чем когда-то в прошлом.
В висках гудит. Десять часов сна. С дивана сползла еле-еле, когда уже от голода становилось больно.
Умывалась, жарила яичницу и варила кофе на автопилоте. Честно, я не совсем понимаю остатки чего – воли или веры какой – удерживают меня от того, чтобы прямо сейчас лечь на пол и лежать. Лежать до вечера. Думать, почему бы не лежать так с галлюцинациями от Морфея всю жизнь.
Но. Так нельзя. Плохая идея.
Знаете, даже внесу поправку – я не столько вспоминаю про математика и его расчёты смерти. Оно само в голове прокручивается. Голос произносит: «Может, я всё-таки больна. И все эти периодические анализы, которые указывают на то, что ты один из самых здоровых людей на планете, просто не то проверяли, что в действительности барахлит? Как же ничего не хочется. Но зубы надо почистить. Причешись. Проверь плиту, сонная амёба. Чёрт, ты забыла выключить кофеварку. Между прочим, это всё огнеопасно. Купи хлеб и ряженку. Тебе нельзя в такие дни пользоваться электроприборами. А питаться надо…»
Есть у состояния тотальной усталости… мда, я почти никогда не бываю такой уставшей, как после снов… свои плюсы. На всё действительно плевать. Ну, кроме обязательного выключения чайника и проверки, не продолжает ли жариться на огне сковородка, с которой омлет уже перекочевал на тарелку. Ещё не безразличен внешний вид, потому что, если всё-таки кухонная утварь меня убьёт, не хочется, чтобы меня нашли совсем страшной. За домашнюю одежду не переживаю – она у меня такая, что нередко гости спрашивают «ты куда нарядилась?» (а я просто люблю симпатичные тряпки, и умею находить удобные платья, в которых преспокойно и пол помою, и на стремянку вскарабкаюсь). Вот причёсывание уже требует усилий. Но я добросовестно привожу волосы к виду «ну, не гнездо из колтунов».
Остальное неважно.
Плевать на то, что следует постричь чёлку и выщипать брови. Плевать на то, что… да даже на перечисление всей этой фигни про любовь и мечты, планы и возможности, из-за которых постоянно волнуешься или испытываешь воздействие тупых комплексов тупой неполноценности, тупой вины и прочих тупых вещей, которые опять по-тупому станут важными, когда силы восстановятся, а аспирин расширит сосуды.
Вот ведь ирония. У бодрого здорового организма столько сил и энергии на тупые («больные») вещи: переживать, как на тебя посмотрят и что о тебе подумают люди, волноваться, что… как же… пойду я сериал посмотрю. А нет… ничего не хочу.
Но действительно выпью аспирин.
Только проблема сегодня не во снах, видимо, и не в том, что лечится аспирином.