Если спросить на улице обычного прохожего, что, но знает о Керенском, наверняка ответ будет коротким. Вспомнит прохожий, что Керенский глава Временного правительства, и конечно добавит историю о том, что Александр Федорович улизнул от большевиков, переодевшись в женское платье.
Биография этого уникального человека, первого и последнего «президента» так и не провозглашенной Российской Республики, сегодня, действительно, малоизвестна, несмотря на то, что он взлетел на самый гребень волны поднятой революцией
Биография Керенского причудливо переплелась с биографией Ленина.
Они родились в одном и том же городе, Симбирске; отцы обоих служили по линии народного просвещения.
Федор Керенский впоследствии оказывал детям Ильи Ульянова весьма ощутимое покровительство. Вот что будет позже говорить об этом сам Александр Керенский:
«Состоялось знаменитое покушение на жизнь императора Александра Третьего. Старший Ульянов, Александр, принимал участие в этом покушении и был казнен. И когда Владимир окончил гимназию, ему было сложно поступить в университет. Тогда мой отец написал документ, в котором рекомендовал Владимира Ульянова как образцового ученика. Благодаря этому он смог получить образование, поступить в университет».
Хочется остановиться и позавидовать царским чиновникам, которые не боялись давать блестящие рекомендации родственникам тех, кого сегодня бы назвали террористами.
Александр Керенский, вопреки бытующему мнению, с будущим «Лениным» практически не общался. «…У нас не было непосредственных контактов, — объяснит он позже, — потому что он был старше лет на десять. Даже на двенадцать. Но я в детстве был знаком с его матерью. Его отец умер, когда я был совсем маленьким…».
В июльские дни 1917 года, будучи министром юстиции Александр Керенский предупредит Ленина о предстоящем неминуемом аресте по обвинению в сотрудничестве с неприятелем (немцами). Ленин, зная главный принцип революционера – конспиратора, вовремя смыться, уехал от беды подальше на Карельский перешеек, станцию Разлив, где в шалаше провел незабываемые дни со своим товарищем Григорием Зиновьевым.
Однако Ленин по-своему отблагодарит Керенского. Не без его согласия не без его ведения возникнет и пропишется в истории миф о бегстве Керенского, переодетого в медсестру, из Зимнего дворца. Эта нелепость станет настоящим кошмаром, сопровождавшим Керенского буквально до последнего вздоха.
Генрих Боровик, встречавшийся с ним в 1966-м, вспоминает:
«Он прямо закричал: ну скажите вы там, в Москве — ну не бежал я, переодевшись женщиной! Ну, есть же там у вас умные люди!»
Вот один из парадоксов жизни Александра Федоровича. Под конец жизни, его больного, неплатежеспособного, беспомощного, сыновья пристроили в дешевую лондонскую больницу… Каков же был ужас Керенского, когда, придя в себя, он осознал, что эта больница — финансируемый правительством Великобритании бесплатный абортарий для женщин из социальных низов!
Рыдающий Керенский кричал:
«Вы не понимаете, что это значит — умереть в женской клинике мне, после тех дурацких слухов о моем бегстве в женском платье! Лучше уж я умру на улице, под забором!»
Но прежде чем рассказать о визите Керенского в Севастополь, необходимо упомянуть еще одну неоднозначную историческую личность, чья биография связана с нашим городом.
Адмирал Александр Васильевич Колчак
Адмирал Колчак принял командование Черноморским флотом 9 июля 1916 года. Время было непростое, революционное. Колчака на этом посту поджидали многие неприятности. Через пару месяцев после его назначения на должность комфлота, Севастополь, 7 октября 1916 года потрясла весть о гибели флагмана ЧФ – линкора «Императрица Мария».
Через 15 минут после первого взрыва командующий на катере подошёл к борту тонущего корабля. Первым распоряжением Колчака было отвести подальше от «Марии» «Екатерину Великую», после чего, несмотря на продолжавшиеся взрывы, адмирал поднялся на борт линкора и лично руководил затоплением погребов и локализацией пожара. Этими мерами командующий спас город и рейд, однако полностью победить огонь не удалось.
На следующий день в Севастополь пришла телеграмма от Николая II: «Скорблю о тяжёлой потере, но твёрдо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесёте это испытание».
Потом грянула Февральская революция. Одной из малопонятных акций монархиста Колчака. Стало возвеличивание руководителя севастопольского восстания 1905 года, Петра Шмидта.
К слову, Колчак и Шмидт были давними знакомцами. Оба в своё время вместе плавали мичманами на броненосном крейсере «Рюрик».
По приказу Колчака останки Шмидта и расстрелянных вместе с ним матросов торжественно перевезли в Севастополь, при этом на судне, которое перевозило гроб Шмидта, подняли вице-адмиральский флаг. Затем при огромном стечении народа гроб перенесли на руках от Графской пристани до Покровского собора, где и состоялось временное захоронение. На митинге в честь этого мероприятия выступал сам Колчак, сказавший долгую и проникновенную речь о героизме «красного лейтенанта».
Впоследствии, будучи арестованным в Иркутске местным ревкомом и давая ответы на задаваемые вопросы, Колчак скажет, что вынужден был пойти на прославление подвига Шмидта под давлением его сына Евгения, весьма настырного молодого человека в чине прапорщика, который пришёл к комфлоту и потребовал организовать своему отцу торжественное перезахоронение.
Правда, не все наследники «революционной славы» мятежного лейтенанта знают, что надгробные плиты флагманского идеолога революции Шмидта взяты с могилы убитого под руководством Афанасия Матюшенко командира броненосца «Князь Потемкин Таврический» капитана 1 ранга Евгения Николаевича Голикова.
В середине мая 1917 г. разразился конфликт между командующим Черноморским флотом А.В. Колчаком и Севастопольским советом депутатов. Причиной его стал арест Советом 12 мая генерал-майора Н.П. Петрова, которого демократический орган обвинил в содействии спекуляции кожей и злоупотреблениях. Командующий флотом отказался санкционировать арест.
Кроме того, импульсивный Колчак вечером 12 мая отправил Временному правительству телеграмму с прошением об отставке, мотивируя это тем, что Совет своей деятельностью сделал невозможным командование флотом.
В итоге в ответ на прошение А.В. Колчака об отставке 15 мая в Севастополь пришла лаконичная телеграмма от нового военного и морского министра А.Ф. Керенского: «Приеду. Лично разберу».
Так судьба свела в Севастополе этих двух ярких, с точки зрения исторической оценки, неоднозначных людей.
17 мая 1917 года А.Ф. Керенский прибыл в Севастополь, где была заранее спланирована торжественная встреча. «Тенор революции», как водится, произнес несколько ярких речей, в которых прославлял Черноморский флот и «лучшего представителя офицерского корпуса» Александра Колчака.
В тот же день А.Ф. Керенский выступил на делегатском собрании, постаравшись прийти к компромиссу по «делу Петрова» и урегулировать конфликт между командующим и Севастопольским советом. Его усилия не прошли даром. Колчак, хоть и ненадолго, но остался в должности командующего ЧФ.
Не забыл военный министр и про Шмидта, возложив на его могилу офицерский Георгиевский крест.
В этой связи интересно упомянуть имя еще одного офицера – Романа Романовича Левговда. В начале революционных событий 1917 г. он был одним из самых политически активных офицеров Севастополя. Р. Р. Левговд стал одним из первых офицеров, вошедших в выборный революционный орган — Севастопольский Центральный военный исполнительный комитет. Играл важную роль в Севастопольском совете первого созыва, входя в его руководящие органы. В противостоянии между Севастопольским советом и командующим Черноморским флотом А. В. Колчаком оказался на самом острие конфликта, отстаивая позицию совета.
Будучи красным командиром в Новороссийске, он написал в 1919 году: «С уходом А. В. Колчака закрылась последняя светлая страница истории Черноморского флота».
После посещения Керенским Севастополя, осталось фото, которое находится в свободном доступе.
