СТРЕЛКА ИЛИ ПОКАЯНИЕ?
- Разве вы, Владимир Владимирович, никогда не меняетесь? Вот прямо никогда?! - Алексей Гришин вдруг усмехнулся. Болезненно. Мученически. Словно наш разговор приносил ему невыносимую боль.
Это было самое странное интервью в моей жизни.
Предложение встретиться с когда-то всесильным миллиардером мне поступило... через прессу.
Бывший проректор МГУ, вице-президент «Олимпстроя» и министр строительства Самарской области, чей шикарный подмосковный замок с 56 комнатами стоимостью 360 миллионов рублей штурмовал ОМОН (что стало хитом в новостях), вдруг объявил о желании со мной поговорить.
Саранская газета «Столица С» опубликовала заявление Гришина: «Если меня сведет судьба с журналистом «Комсомольской правды» Ворсобиным, скажите ему, что я готов ответить на все его вопросы. Скажите, что готов отчитаться обо всем».
Диковинный случай! Обычно «злодеи» из моих репортажей ложатся на дно. И ненавидят меня молча.
А тут антигерой моего журналистского расследования «Как принцы из провинции играют миллиардами и строят дворцы» (читайте на сайте KP.RU) хочет личной встречи.
Чтоб покаяться? Тогда это исповедь.
Наехать? Стрелка...
Заинтригованный еду в Мордовию. Не представляя - какой тяжелый разговор ждет меня впереди.
ВЕЛИКИЙ МОРДОВСКИЙ КЛАН
Чтобы объяснить, кто такой Алексей Гришин, не надо описывать всю тонкость сложной русской судьбы. Тут проще. Типичный чиновник Руси XXI века.
Отец - сановник, правая рука бывшего главы Мордовии, а затем и губернатора Самарской области Николая Меркушкина. Когда-то депутат Госдумы, глава ключевого Комитета по региональной политике, с выгодной привилегией лоббировать финансирование регионов. А после ухода из Думы - ректор знаменитой Плехановки.
Друзья у Алексея тоже подобраны по статусу - сын экс-губернатора Мордовии Алексей Меркушкин. Он построит дворец по соседству с Гришиным, но поскромнее - за 250 миллионов.
Оба мордовских принца, разумеется, люди государевы - Гришин даже поруководил олимпийскими стройками в Сочи. Алексей Меркушкин - при папе, скромным вице-премьером Мордовии...
И, казалось, принцы схватили бога за бороду. Казалось, весь мир смиренно лежит у их царственных ног. И тут жизнь вдруг дает трещину. Запрещенный ныне экстремист Алексей Навальный выложил съемку шикарных дворцов принцев нищей Мордовии. А депутат Госдумы Александр Хинштейн, в свою очередь, возмутился «хищениями клана Меркушкиных» в Самаре. Да и я много писал о феномене Великого Мордовского Клана (ну, например, в расследовании «Как губернатор и его Семья стали хозяевами региона»)...
И вот кто-то невидимый щелкнул пальцами, и зачистка мордовского клана началась.
Дошло и до принцев.
Сначала арестовали Алексея Гришина. Тот, просидев пару месяцев в СИЗО, сломался - дал показания на своего соседа по дворцам. И уже бывшие друзья поменялись местами. Алексей Меркушкин - два года как в СИЗО, а Гришин за сотрудничество со следствием (по дворовым саранским понятиям - за предательство «друга») ждет суда на свободе.
И, казалось, все в этой истории предельно ясно. Справедливость восторжествовала. Дело пора сдавать в архив...
БАНКРОТ И ВОЛЯ
- Но зачем я понадобился принцу? - гадал я, подъезжая к месту встречи - кондитерской фабрике «Ламзурь» в Саранске, которую когда-то царственные родители дали сыновьям поиграть... ну то есть возглавить.
Когда-то мощное предприятие пустынно. Банкрот... (А как иначе - если оба хозяина попеременно за решеткой?) Выпущенный на волю Гришин сейчас героически пытается восстановить производство...
И вот мы встретились. У Алексея-тишайшего (саранское прозвище Гришина) печальный вид человека, ожидающего неминуемого наказания. Не зря в местной газете появилось его интервью с заголовком «Основная мечта - не уйти в тюрьму повторно».
Вопросительно пью чай.
Мне было неловко. Я знал наизусть биографию принца, меня интересовали уж слишком житейские вещи... Правда ли, например, что они с сыном губернатора гоняли по Саранску, сбивая людей, как кегли? Начинать с этого было как-то неудобно...
Но и бывшего мордовского принца, оказывается, интересовало что-то подобное...
«Я НЕ БРОСАЮ В СЕКРЕТАРШ ТЕЛЕФОНАМИ»
- Я не пью вина и не бросаюсь в секретарш телефонами, - сразу предупредил меня Гришин. - Но интересно, кто вам это рассказал?
Вспоминаю. Точно. Одна из моих статей о нем так и называлась «Ваша зарплата - бутылка плохого вина, которое я пью по вечерам». По словам бывших сотрудников Гришина, так он подшучивал над секретаршами.
«Провинциальная отсталость аборигенов выводила принца из себя. Говорят, он бросал в секретарш телефонами. Одной рассек айфоном бровь (откупился), но в минуты расположения любил показывать фото своего подмосковного дворца. «Что ты там делать будешь, в футбол играть?» - смеялись мы, - вспоминает сотрудница. - А потом увидели по телевизору, как этот дворец штурмует ОМОН. Вот ведь жизнь».
- Такая слава о вас в самарском правительстве, - развожу руками.
- Но это же неправда, - вздыхает Гришин.
Пожимаю плечами. Интересно. О хакерах «Шалтай-Болтай» Алексей не вспоминает. Не протестует против убийственной цитаты:
«Для меня до сих пор загадка, почему федералы не отреагировали на слив хакеров. Они вывалили в сеть часть скрытой переписки мордовской команды, где было все ясно. Там и про гришинский дом с 56 комнатами. Там даже истерика жены Гришина, недовольной слугами. Скоро на сайте хакеров появилась пометка «Заплачено». Кто-то внес 90 биткоинов (тогда около $100 тысяч), чтобы выкупить компромат. Хакеров арестовали, никаких уголовных дел по Гришину в Самаре до сих пор нет».
Но я промолчал. Испытал что-то вроде сочувствия. Антигерой, похоже, решил «отчитаться обо всем». Значит, все-таки исповедь. И Гришин начал рассказ о своем пути к власти и деньгам.
«МНОГО БЫЛО РАЗГУЛЬНОСТИ»
- Сейчас я изменился, - вздохнул бывший проректор МГУ. - Пересмотрел многое в жизни... А тогда сделал большую ошибку, что бизнес строил на дружеских отношениях. Считал, что все за меня будут горой. А так нельзя...
- Почему?
- Потому что, - печально улыбается, - я стал обвиняемым.
- С чего все началось?
- У меня всегда была мечта - госслужба, но хотелось и большую семью, и достатка. Идея была такая - развить бизнес, который позволит мне жить и заниматься любимым делом - госслужбой... Мне, правда, нравилась еще и медицина. На кружке «Юный медик» мы вытаскивали из формалина препарированные органы. Помню, это был позвоночник. Или головка эмбриона - такая резиновая, как теннисный мячик... Но я видел, как моя мама с утра до вечера оперировала, получая символическую зарплату... Поэтому я выбрал госслужбу.
- Все решило знакомство с сыном губернатора?
- Как потом выяснилось, удачи в этом было мало... Я тогда учился в Плехановском и работал в представительстве Мордовии в Москве. И мне как самому молодому сотруднику поручали встречать мордовский поезд для получения бумаг, чтобы развезти их по министерствам. Так я встретил Алексея Николаевича (сына Меркушкина. - Авт.) и сопроводил его... В основном это были магазины. Гуляли по Москве...
- Как вы «гуляли» с сыном губернатора, потом шептался весь Саранск...
- Когда я говорил, что меняюсь, имею в виду и эти дела... Ошибки были и в образе жизни. Но тогда мне казалось, так было принято... Много было разгульности - пьянки, гулянки. Мне следователь говорил: ты опорожнялся со второго этажа клуба «Гагарин». А такого не было, там открыть окна невозможно даже теоретически. Есть пословица: «В одном конце города ты пукнул, а в другом говорят, что ты об...ся».
- Вы, гоняя по улицам, сбили насмерть девушку?
- Я давал показания. До меня дошли слухи, что в ДТП попала машина, которая принадлежала предприятию, на ней передвигался Алексей Николаевич... Но меня в машине не было.
ОТКУДА ДВОРЕЦ
- Как заработали на дворец?
- Не на госслужбе заработал, конечно. У меня было 14 заправок, нефтебаза... Все, что накапливал, вложил в дом, мечту. Детей у меня шестеро. Со свадьбы так пошло - хотелось много детей. Поэтому строил дом. Начал в 2003-м. Закончил в 2012-м.
- Но зачем вы строили дворец рядом с сыном губернатора? Провоцируя общественное мнение...
- Не от большого ума, точно. Подвернулся участок по приемлемой цене. Два с половиной гектара...
- То есть вам 22 года, вы студент, знакомитесь с сыном губернатора. А через три года уже строите дворец за 360 миллионов? Понятна же природа этих богатств...
- В чем природа? Кто-то работает, кто-то не работает.
- Если бы у вас не было дружбы с Меркушкиными, разве вы смогли бы получить такой капитал?
- Ладно. Принимаю. Если бы знал, что будут такие последствия, может, и не строил бы ничего. Или надо было все продать. Но когда дела идут, все развивается, кажется, что впереди светлое будущее, что так будет вечно...
«СИБАРИТА ОКУНАЮТ В КАМЕРУ БЕЗ ШНУРКОВ»
Включаю на диктофоне послание Александра Хинштейна. Депутат, узнав о готовящейся «исповеди», записал адресованный Гришину спич.
Хинштейн:
- Он сибарит. В Самаре покупал самые дорогие вещи, самых дорогих марок. Дорогие машины, дворец... И тут берут этого сибарита и окунают в камеру без шнурков. Что у него в башке происходит? Взрыв мозга. Верю ли я в его раскаянье? Не верю. Потому что, если он раскаялся, он должен все честно рассказать. И сказать: да, я грешен. С Николаем Ивановичем (экс-губернатором Меркушкиным), его сыном Лешей и другими товарищами п... (крал) народное добро. Пусть без конкретных примеров (в этом случае ему ничего не предъявишь). Но пусть скажет - да, я воровал!
Гришин тяжело задумался.
- Александр Евсеевич (Хинштейн. - Авт.) спрашивает: воровали ли мы вместе с Меркушкиным? - едва заметно улыбнулся он. - Единственное, что я могу сказать: Николай Иванович испытывал ко мне ревность. До меня доносились его слова - мол, я непрофессионал, по образованию экономист-международник, а занялся стройкой.
Я чувствовал, что мне не доверяют. И просил открыть филиал госэкспертизы, чтоб проверяли стройки. Но он почему-то до сих пор не открыт. Вот интересно (улыбается) почему?
- И у меня к вам вопрос - почему? Я о стоимости футбольного стадиона в Самаре. Когда вы были министром строительства в Самарской области, он вдруг сказочно подорожал.
- Не знаю. Было 14 миллиардов - потом вдруг 18... (На самом деле изначально строительство стадиона оценивалось в 13,4 млрд руб., затем его смета выросла почти вдвое - до 24,2 млрд, он стал самым дорогим из семи стадионов, построенных к чемпионату мира-2018.) Мне адресовали вопросы по поводу избыточных решений в проекте и связанного с ними удорожания... Но я не отвечал за проектирование.
- Но вы занимались проектированием олимпийского Сочи, работая в «Олимпстрое»... Там объекты тоже фантастически дорожали.
- В «Олимпстрое» я был вице-президентом по проектированию. Меня проверяли двести раз - никаких вопросов. Там были другие причины. Например, получаю письмо - сборная наверняка выйдет в финал, нужна красивая раздевалка... Проектируем. А потом меня вызывают в контрольное управление. Почему ваш объект на 15% дороже? А я им выкладываю стопку писем - одно требование, второе, третье... Из Самары я уехал в общем-то спокойно. Но шли проверки, в том числе из-за депутатских запросов Хинштейна. А в такой ситуации коллектив перестает работать...
- То есть вы так отвечаете на вопрос Хинштейна?
- В какой-то степени. Я стал обузой. Меня назначили близким и родным губернатору, хотя я таковым не был.
МНЕ ПРИКАЗЫВАЛИ - Я ДЕЛАЛ
- Когда вы с вашим другом Алексеем Меркушкиным стали врагами?
- Начались очные ставки, на которых руководители предприятий, бизнесмены дали показания, будто я все решал от начала и до конца и вся ответственность на мне. Я ни от чего не открещиваюсь. Понимаю - дурака мне надо искать в зеркале. Но семья (Меркушкиных) рассчитывала, что я буду последним звеном в цепи посадок. А я их сильно разочаровал.
- Вас выпустили до суда в обмен на показания против вашего бывшего друга. Окружение экс-губернатора, видимо, рассчитывало на вашу благодарность. Ведь именно они вывели вас в люди?
- Наверное, вы правильно говорите. Позиция такая у семьи Меркушкиных, что они всех облагодетельствовали, все им должны. Такие ожидания у них, видимо, есть.
- Вы рассчитывали, что они вас защитят?
- Я рассчитывал на честные отношения с государством, с партнерами. А ребята, наверное, испугались и дали на меня такие показания, чтобы я сел. А я же служака по натуре, вот беда. Мне приказывали - я делал. А теперь, выходит, ответственность только на мне. А они ни при чем. Теперь я ищу деньги, компенсирую ущерб государству. И никто, кроме меня, это не делает. 200 миллионов ушло по делам, которые закрыты (по преднамеренному банкротству, неуплате налогов). Теперь ищем выходы, чтоб поднять фабрику «Ламзурь». Никто из партнеров не пришел на помощь, а нас здесь было четверо...
На главный вопрос - считает ли себя экс-принц преступником - он не мог ответить очень долго. После недельных раздумий прислал это:
«В жизни каждого человека рано или поздно наступает период переосмысления. От некоторых поступков я бы точно воздержался... Дать однозначный ответ, преступны ли были мои действия в целом, не могу, я всегда старался руководствоваться законом и установленными правилами. Но чувство вины определенно присутствует...»
А когда номер готовился в печать, пришел финальный ответ:
«Да, я работал в команде Меркушкина. Много, к сожалению, стало понятно только со временем, да и разъяснено правоохранителями - про преступления, воровство, соучастие... Отречься и сказать, что я не помню и не знаю? Нет! Дать квалификацию этим действиям не могу, но понимание многих вещей пришло, жаль, что поздно...»
ВМЕСТО КОММЕНТАРИЯ
«Комсомольцы» и «технократы»
В отличие от Хинштейна, в раскаяние экс-министра я почти поверил. И, кажется, понял, зачем Гришин предложил встретиться. Тут не только страх оказаться за решеткой. Дело, по которому принца судят вместе с сыном губернатора, мутное и неочевидное. Очень похожее на казус Аль Капоне, которого посадили не за организацию мафии, а за смешную неуплату налогов... Но Алексей изо всех сил демонстрирует, что готов принять новые правила игры, вдруг обнаружившиеся в государстве. Он «служака», готовый выполнить любой приказ, за что его ценили в высоких столичных министерствах. Признать, что он преступник? Пожалуйста! Что старые порядки негодны? Хорошо.
Притом он часто повторяет: «Тогда это казалось нормальным». Или: «За то, за что сейчас наказывают, возможно, в будущем награждать будут».
Мне один мордовский чиновник объяснил, о чем пытался мне сказать Гришин. Раньше у власти в регионах стояли «комсомольцы». Им сверху спускалась задача в краснознаменном стиле Павки Корчагина - сделать в срок и любой ценой. И они выполняли (поэтому в Самаре при Гришине темпы строительства жилья выросли в 2 раза). Воровство у «комсомольцев» считалось не преступлением, а чем-то вроде премии за трудолюбие. Это вскрылось, когда к власти в регионах начали приходить «технократы». А у них задача - не построить любой ценой. Их задача - не сесть. Эффективность - дело третье, таскать каштаны из огня - дураков нет. Вот и жалеет подсудимый Гришин, что не заметил смену эпох. И вовремя не притормозил.
Но кого мне искренно жаль, так это его бывшего товарища - сидящего в тюрьме Алексея Меркушкина. Сдать следствию друга тяжело, а вот отца - невозможно.
P. S. Кстати. Свой подмосковный дворец мордовский принц выставил на продажу. И не за 360 миллионов. А за 450. Может, купит какой-нибудь бывший министр? Или другой залетный принц...