Заканчивалось лето 90-го. Я работал санитаром в КИБ №2, что на Соколиной горе. Мы с другом решили совершить вояж. Сначала поехать в Таллин, Там отдыхал наш третий дачный товарищ. Пробыв на балтийском побережье два дня и одну ночь, мы (по моей инициативе) быстро собрались и отправились в Питер. Если в Таллине было солнечно и тепло, то ближе к Ленинграду становилось пасмурно и прохладно. Ехали в плацкарте с какими-то хиппарями, от которых узнали… Цой погиб.
Не сказать, что я был тогда фанатом “Кино”, но, это была первая наша жертва рок-н-ролла. Про Хендрикса, Моррисона и Джоплин мы знали и чтили их память. Но это было двадцать лет назад. И не у нас, а в Штатах. А здесь свой рокер. Настроение испортилось. На вокзале нас встретил промозглый питерский моросящий дождик, который ближе к обеду превратился в ливень. Как раз к тому моменту, как мы очутились на Смоленском кладбище, чтобы посетить (по моей, опять же, инициативе) могилу Ксении Петербургской.
Несмотря на абсолютную трезвость из той поездки я практически ничего не запомнил. Дождь на вокзале. Ливень на смоленском кладбище. И каменное небо над Ростральной колонной у которой мы сидели, глядели на Зимний дворец и где мне пришла мысль немедленно отсюда драть когти. Ничего из увиденного меня не вдохновляло и не интересовало больше. Снова вокзал. Трехчасовая очередь в билетную кассу. Билеты на верхние полки плацкарта. Я хожу по вокзалу, держа их в кармане. А про себя пою: “Белый снег… серый лед…” Я еду домой, чтобы никогда больше не приезжать в этот город.
Ровно через двадцать лет я, живя полгода в Санкт-Петербурге, оказался на Богословском кладбище. На могиле Цоя, где собрались люди почтить его память. Были какие-то музыканты, по-моему кто-то из “Аквариума”. Директор “Кино”. Молодые ребята с гитарами пели песни Виктора. Было тепло и солнечно. Вечером в Михайловском замке концерт. Группа с фронтменом корейцем исполняли песни “Кино”. Похоже и по форме и по посылу. Но, всем было ясно, что… не то… Хотя аплодировали все достаточно яростно.
За двадцать лет изменилось все. “Вокруг совсем чужие люди и у них совсем другая игра и мне жаль… что она умерла…” Я не представляю себе Цоя сегодня. Он ушел тогда, когда это было правильнее всего, чтобы остаться “легендой рок-н-ролла”... российского. Все, что он хотел сказать… или все, что ему дано было сказать, стало доходить до его слушателей гораздо позже его смерти. Продолжает доходить и сейчас. А потому, Цой - жив!
“Среди связок
В горле комом теснится крик,
Но настала пора,
И тут уж кричи, не кричи.
Лишь потом
Кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы
Об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями
Черное племя ворон,
Как смеялось небо,
А потом прикусило язык.
И дрожала рука
У того, кто остался жив,
И внезапно в вечность
Вдруг превратился миг.
И горел
Погребальным костром закат,
И волками смотрели
Звезды из облаков.
Как, раскинув руки,
Лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку
Живые, не видя снов…
А «жизнь» — только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть…
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать…”
Здесь ссылка на телеграм канал... https://t.me/gopiusstorytelling
