Стас оказался прав, когда решил, что будет задержан по подозрению в убийстве человека. Конечно, Ирина дала нужные показания, скорая зафиксировала признаки механического удушения. Но, с учетом показаний той самой свидетельницы, проживающей этажом ниже Ирины, уголовное дело по факту убийства было возбуждено, и несколько дней Стасу пришлось провести в камере следственного изолятора. Как и в случае, когда он проходил свидетелем по делу об убийстве Бориса Колесникова, Стас сделал вид, что не имеет представления, что стоит за покушением на жизнь Ирины. Следствию не удалось установить личность убиенного, поскольку при нем не оказалось никаких документов, отпечатки пальцев в базе также отсутствовали. Следователь, который вел дело, был опытным и чувствовал, что Стас водит его за нос, что-то скрывает, хотя склонен был верить в правдивость показаний, как Ирины, так и самого Стаса относительно факта нападения. Но меру пресечения изменить на подписку о невыезде не спешил. И тогда Стас, понимая, что из-за своего молчания рано или поздно окажется загнанным в угол, вспомнил о следователе военной прокуратуры Ростовского-на-Дону военного гарнизона Незнамове Анатолии Петровиче, который занимается расследованием убийства полковника Колесникова.
На то, чтобы передать дело в военную прокуратуру в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, ушло еще два дня.
– Ну, что, подполковник, – произнес Незнамов на первом допросе. – Я понял так, что вам есть, о чем рассказать следствию в отношении гибели вашего приятеля. И, ознакомившись с делом о нападении на гражданку Гурьянову, в девичестве – Савельеву, догадываюсь, что за всем этим могут торчать одни и те же уши.
– Вы правы, гражданин следователь...
– Можете обращаться ко мне по имени и отчеству, – перебил Стаса Незнамов. – И вот что скажу, хотя и не следует этого делать: я уверен в вашей невиновности и надеюсь услышать все, что вы знаете о жизни и службе Колесникова и Гурьянова. Не делая никаких выводов. Только факты. И, чтоб вы понимали, я уже в курсе, что ваши друзья служили в одном полку.
Стас рассказал следователю обо всем. И о своей дружбе с Ильясом в детстве и молодости. И о том, что поведала ему Ирина из жизни военного городка в авиационном полку. И о том, как в Геленджике Колесников увидел воскресшего Ильяса Гурьянова. Незнамов выслушал рассказ Стаса, не перебивая, после чего надолго задумался. Затем спросил:
– Ну, а вы как думаете, мог Гурьянов перелететь в Турцию? Я имею в виду не политическую, а техническую составляющую такого перелета с учетом того, что результаты инженерно-штурманского расчета могли быть представлены, скажем так, некорректные, чтобы избежать формулировки о фальсификации с определенной целью.
– Нет, конечно. От одесского берега до турецкого минимальное расстояние превышает пятьсот километров. Учитывая расход топлива на руление, взлет и набор высоты, при пилотировании какое-то время в зоне, на предельно малой высоте керосина ему не должно было хватить.
– Значит, в открытом море в заданном районе он катапультировался и был подобран иностранным морским судном. Странно все это. Ведь комиссия по расследованию могла найти свидетелей в районе пересечения истребителем береговой черты.
– Анатолий Петрович, чтобы приготовить рагу из кролика, как минимум, нужна кошка.
Незнамов удивленно уставился на Стаса.
– Чтобы что-то или кого-то найти, – улыбнулся Стас, – как минимум, необходимо искать. А устраивала ли министерство обороны версия бегства советского военного летчика за бугор? Ведь в то время в народе еще свежи были воспоминания о перелете Виктора Беленко на новейшем истребителе в Японию, о мятеже на большом противолодочном корабле под руководством замполита корабля Валерия Саблина.
Следователь ничего на это не ответил, достал из ящика стола какой-то бланк и начал его заполнять. После небольшой паузы Стас спросил:
– А что вы думаете о покушении на жизнь Ирины Гурьяновой?
Незнамов внимательно посмотрел на Стаса.
– И милицейский следователь, и я пришли к выводу о непрофессиональной организации покушения. Заказчики, очевидно, спешили и наняли в качестве исполнителя первого попавшегося бомжа. Поскольку при нем не было ни документов, ни денег, то можно предположить, что расплатиться с ним рассчитывали по результатам.
Услышав это, Стас похолодел.
– Послушайте! Это означает, что действия исполнителя кем-то контролировались, и жизнь Ирины по-прежнему в опасности! А ведь у нее еще есть два сына. Надо что-то делать!
– Не повышайте на меня голос, подполковник. Если бы вы были более разговорчивы при даче свидетельских показаний после гибели полковника Колесникова, то вполне возможно, не последовало бы такого продолжения. Мы не в Америке живем, о программе защиты свидетелей у нас идут пока одни только разговоры. Поэтому гражданке Гурьяновой предложено сменить на время место жительства.
– Да не может Ирина его сменить, – не унимался Стас. – Нет у нее, кроме этого жилья, больше ничего.
– Станислав Георгиевич, какие у вас отношения с этой женщиной? – Следователь смягчил тональность.
– А это имеет значение?
– Да, в общем-то, не имеет. Просто вы, очевидно, не в курсе, что у Гурьяновой есть под Ростовом дача, оставшаяся от родителей. Она с сыновьями уже там находится, вот адрес. – Незнамов отдал Стасу листок бумажки, затем подвинул ближе к нему бланк, который заполнял. – Распишитесь.
– Что это?
– Подписка о невыезде. Я объединяю эти два дела в одно и, надеюсь, его у меня тоже заберут в скором времени.
– Кто? – удивился Стас.
– Не знаю. Может быть, военная контрразведка. А вполне возможно, что и ФСК, трудно сказать. Я вынужден доложить своему руководству о том, что данное дело находится вне компетенции нашего ведомства. Так что будьте готовы общаться со следствием упомянутых органов. А сейчас – свободны. По адресу, который я вам написал, можете находиться, но не дальше.
На рабочем столе начальника Управления анализа и информации СВР полковника Игнатова Александра Владимировича стояли три телефонных аппарата – для внутренней связи, городской и так называемый ЗАСовский, то есть, включенный в линию засекреченной связи. И зазвонил именно он. Игнатов не любил эту связь. Разговаривать надо было медленно, иначе из-за особенностей, связанных с шифрованием речи и последующим расшифрованием, абонент мог слышать только неразборчивое булькание. Но при всей нелюбви к таким аппаратам игнорировать поступающие на них звонки нельзя. Игнатов снял трубку. Звонил молодой оперативник Евгений Виноградов, оказавшийся в Ростове-на-Дону по распоряжению генерала Белоусова.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Мне мое начальство сказало, чтобы всю информацию сразу вам передавал.
– Я слушаю тебя, Женя. Кстати, ты из какого ведомства звонишь? – Вопрос Игнатова не был праздным. Он должен был знать, где искать источник утечки информации при возникновении таковой в соответствующих случаях.
– От наших ближайших коллег по цеху, товарищ полковник. – Это означало, что коллегами по цеху были сотрудники территориального управления ФСК.
– Хорошо. Докладывай, капитан!
– Мы установили адрес в Ростове, по которому проживает вдова летчика Гурьянова Ирина.
– Мы? – переспросил Игнатов. – А сколько вас?
– Двое. Так шеф приказал.
– Продолжай.
– Тут такое дело...
Виноградов замолчал. И это молчание, догадался Игнатов, ничего хорошего не предвещало. Он произнес:
– Чего молчишь? Рассказывай.
– Трупы здесь, Александр Владимирович.
– Что, так много, что ты не решаешься произнести вслух?
– Пока только два, но слишком запутанное дело.
– Ты не один у аппарата?
– Конечно!
– Давай, поступим следующим образом. Один из вас остается в Ростове, если есть такая необходимость, другой летит в Москву.
– Понял, еду в аэропорт.
На следующий день вся информация, добытая в военной прокуратуре сотрудником оперативного отдела, прилетевшего из Ростова-на-Дону, изложенная на бумаге, лежала на столе Игнатова. Это оказалось кстати, поскольку начальство через два часа ожидало полковника у себя, как всегда, вместе с Решетниковым. Двух часов хватило Александру Владимировичу, чтобы выяснить с помощью своих подчиненных ряд вопросов, касающихся проведения гидроавиасалона в Геленджике, которые могли представлять интерес для зарубежных спецслужб. И не только западных, поскольку человек, похожий на исчезнувшего майора Гурьянова, находился в составе делегации арабского государства. Первым генерал Белоусов выслушал доклад Игнатова, основанный на информации из Ростова-на-Дону.
– Неожиданно! – произнес генерал, внимательно выслушав Игнатова. – Весьма неожиданно. Не удивлюсь, если окажется, что появившиеся жертвы непосредственно связаны с нашим делом. Или я ошибаюсь?
– Думаю, не ошибаетесь, Вадим Сергеевич, – заметил Игнатов. – Дело в том, что саудитов интересовала не столько наша гидроавиация, сколько система поиска терпящих бедствие воздушных и морских судов.
– В каком смысле?
– В таком, что спутниковая система «Зодиак» предназначена, в том числе, для этих целей, – подключился полковник Решетников. – И в Геленджике демонстрировались ее возможности.
– Странно, – произнес Белоусов. – Ведь существует зарекомендовавшая себя международная спутниковая поисково-спасательная система «Коспас». В ее создании мы сотрудничали с США, Францией и Канадой.
– Совершенно верно, – продолжал начальник Управления научно-технической разведки. – Когда американцы узнали о том, что «Зодиак» будет дублировать функции системы «Коспас», они заволновались, решив, что Россия намерена прекратить с ними сотрудничество в этой сфере. Росавиакосмос постарался, конечно, успокоить западных партнеров, мотивируя свое решение тем, что две системы лучше, чем одна, а тридцать шесть космических аппаратов лучше, чем пятнадцать. Но, на мой взгляд, это была довольно неуклюжая попытка замаскировать участие наших военных в разработке системы «Зодиак» в целях формирования космического разведывательного комплекса, помимо размещения на аппарате «Стрелец» лазерной установки, что дает основание считать этот комплекс ударным.
– Таким образом, можно предположить, что Саудовскую Аравию привлек именно этот аспект, а интерес к поисково-спасательной системе имеет отвлекающий характер? – генерал вопросительно взглянул на Решетникова. – Но непонятно, что и как они могли выяснить.
– Они могли, имея при себе специальную аппаратуру, закамуфлированную, к примеру, под спутниковые телефоны, сканировать частоты сигналов, поступающих с космических аппаратов «Зодиака». И, если в период проведения гидроавиасалона министерство обороны проводило испытание своих спутников-шпионов, саудиты зафиксировали интересующий их диапазон частот. И еще. След ведущего научного сотрудника АО «Информационные спутниковые системы» Коваленко Игоря Моисеевича обнаружен в Ираке.
– Вот как?
– Да. Как мы и предполагали, побег был тщательно спланирован. В Киеве Коваленко ждала виза в Ирак, причем, на его настоящее имя.
– А что известно о его бывшей жене и сыне?
– Остались в Киеве. Я понял вашу мысль, Вадим Сергеевич. Их задержание ни к чему не приведет. Учитывая трехгодичный срок, развод не был фиктивным. Даже если это не так, семьей Коваленко не дорожит, иначе позаботился бы о безопасности супруги и сына.
Белоусов согласно кивнул и подошел к политической карте мира размером в полстены его просторного кабинета, возле которой задержался на пару минут, о чем-то, видимо, размышляя. Оба полковника терпеливо ждали. Вернувшись на свое место, генерал усмехнулся.
– Учитывая вашу информацию, товарищи офицеры, и доклад моего агента, складывается пока непонятная, но интересная ситуация. Дело в том, что активность американских спецслужб в штате Вайоминг сошла на нет. И слухи о том, что во главе законспирированной террористической организации стоит бывший гражданин СССР, оказались сильно преувеличенными. Впрочем, как и слухи о самой организации. Но, как говорится, нет дыма без огня. Все-таки чей-то интерес к урановым месторождениям штата был зафиксирован. И этот интерес ФБР, как и ЦРУ, связывают почему-то с нашим государством. Жду вас у себя с предложениями, – генерал взглянул на часы, – к шестнадцати часам.
Стас впервые за все время после развода пожалел о том, что машину оставил жене. Колеса были бы сейчас очень кстати. И, хотя садовое товарищество, где он должен был сейчас разыскать Ирину, находилось сразу за городской чертой, в районе военного аэродрома, Стас не стал связываться с общественным транспортом и поймал таксиста-частника.
Во дворе небольшого домика, частично скрытого высокими кустами сирени, Стас увидел «Жигули» пятой модели красного цвета. Решив, что ошибся, он достал бумажку, чтобы сверить с адресом на домике, но тотчас увидел вышедшую на крыльцо Ирину.
– Господи! – она радостно выбежала навстречу и бросилась в объятия Стаса. – Значит, не обманул следователь.
– Ты не одна дома? – спросил Стас после объятий и поцелуев.
– С младшим сыном. Слава Богу, начались каникулы, а я взяла отпуск. И он теперь постоянно у меня на глазах. А старший, Миша, куда -то со студенческим стройотрядом на все лето уехал.
– Куда-то? – удивленно переспросил Стас.
– Не удивляйся. Я намеренно не стала узнавать, где они будут находиться, на случай, если бандиты будут меня пытать.
– Ну, что за глупости, Иришка? – Стас улыбнулся. – А младший в курсе твоей стратегии?
Ирина тосклива взглянула на Стаса, затем на дом.
– Я об этом и не подумала, совсем запуталась. Что происходит? Может, ты объяснишь?
– Пока не знаю, но хочу во всем этом разобраться. – Стас осмотрелся и понял, что за участком уход осуществлялся. Шесть соток не выглядели запущенными. Огород отсутствовал, но фруктовый сад имелся.
– Это все мальчишки, – угадала мысли Стаса Ирина. – Любят дачу.
– А «пятерка» чья? Ты не говорила, что у тебя есть машина.
– Так ты и не спрашивал, – улыбнулась Ирина. – Вообще-то, ее в основном Миша эксплуатирует.
Они вошли в дом. В небольшой прихожей было три двери. Одна вела на кухню, другая в большую комнату и третья в комнату поменьше. Из большой комнаты выглянул мальчишка и поздоровался. Стас на мгновение даже опешил – на него смотрел словно сошедший со школьной фотографии Ильяс.
– Знакомься, Стасик, это Станислав Георгиевич, друг детства твоего папы, – произнесла Ирина, несколько, как показалось Стасу, смутившись. – Твой тезка.
Услышав имя сына, Стас понял, что Ирина вовсе не шутила, когда призналась в том, что любит его всю свою сознательную жизнь.
– Мне мама много о вас рассказывала, – просто сказал Стасик и улыбнулся. – Мам, Колька с дедом на рыбалку едут, меня тоже зовут. Можно?
– Хорошо, сынок. Не с ночевкой, надеюсь?
– Не знаю, если к вечеру не вернемся, значит, с ночевкой. Погода ведь замечательная.
– Я соберу тебе что-нибудь с собой.
– Не надо, мам. Мы там уху будем варить.
– Думаешь, на уху что-нибудь поймаете?
– Что-нибудь поймаем, – рассмеялся Стасик и убежал.
Ирина вздохнула, глядя вслед сыну, и пригласила Стаса в свою небольшую, но уютную комнатку.
– Очень переживаю за него. Но что делать? Ведь ни Стасик, ни Мишка пока ни о чем не догадываются.
– Что, даже не знают, что покушались на твою жизнь?
– Знают. Только я убедила их в том, что это было случайное нападение какого-то сумасшедшего грабителя. Но мне страшно, постоянно нахожусь в предчувствии чего-то нехорошего. А ты хоть что-нибудь понял из общения со следователем?
– И не с одним, – усмехнулся Стас. – Дело из городского управления милиции забрала военная прокуратура. Меня освободили под подписку о невыезде, но следователь пошел навстречу и разрешил тебя посещать. А что это за Колька, с которым сын на рыбалку поехал?
– Они уже два года дружат, ровесники. Колька этот на все лето приезжает к дедушке с бабушкой на дачу, через два участка от нашего. Они эту дачу купили как раз два года назад.
– С какой стороны?
– С той, откуда тебя таксист привез. Но ты так и не ответил на мой вопрос.
– Извини, просто нечего сказать. Следак из военной прокуратуры объединил оба дела, то есть, об убийстве Бориса и покушении на твою жизнь, и считает, что этим должна заняться контрразведка.
– Вот как? А кто тот человек, который на меня напал? Он шпион?
– Ну, почему шпион? Просто наемный убийца. Личность его не смогли установить.
Ирина надолго задумалась. И, по мере того, как пауза затягивалась, Стас начинал понимать, что ее пытливый ум поможет сделать, имея даже такую скудную информацию, правильный вывод, чего Стасу очень не хотелось.
– Это что же получается! – произнесла, наконец, Ирина. – Ильяс возвращается на родину с какой-то неблаговидной целью. И вдруг видит, что при случайном стечении обстоятельств становится узнанным однополчанином, его бывшим командиром, с которым связаны неприятные воспоминания. Стрельникова убивают, но предполагают, что о неожиданной встрече он мог кому-то рассказать. Возникает вопрос – кому? Естественно, бывшей жене Ильяса, то есть, мне. Вскоре меня пытаются убрать, из чего следует, что Ильясу было известно место моего проживания. Господи! Ведь понятно, что он должен довести дело до конца, причем, в ближайшее время. Но это еще не все. Тебя ведь Ильяс тоже мог вычислить!
– Так ведь я не спал еще с его женой в то время, Иришка, – попытался пошутить Стас, но, перехватив брошенный на него взгляд, поспешил заметить:
– Согласен, шутка неудачная, прости!
Ирина, казалось, не обратила внимания на оправдание Стаса. Она села на его колени, нежно обвила руками шею и прошептала:
– Но делаешь это в настоящее время. Притом, весьма успешно. А ты слышал, что Стасик вернется только к вечеру?
– Да, я понял, – засмеялся Стас.
– А мне так не кажется, глупенький.
Стас уже знал, что в минуты, сопряженные с чувством опасности, сексуальное влечение у женщин обостряется. Но не предполагал, что настолько.
К вечеру погода стала портиться и вскоре пошел дождь. Посмотрев на часы, Ирина заволновалась.
– Не промокли бы наши рыбаки, неужели ночевать будут на реке?
– А что, бывало такое? – спросил Стас.
– Бывало, но только не в такую погоду.
– А на чем они ездят?
– У Колькиного деда «Москвиченок» старенький.
– Ну, значит, нечего волноваться, не промокнут.
Ирина с интересом взглянула на Стаса.
– Все-то вы, мужики, наперед знаете, во всем уверены. Но вот тебя я точно не отпущу сегодня никуда. Дождь усиливается, до автобусной остановки далеко идти. Да и поздно уже, смотри, как резко потемнело.
Стас не стал сопротивляться предложению Ирины. Да ему и самому не хотелось оставлять ее одну в такую ночь. Дождь лил уже, как из ведра, громко барабаня по металлической крыше дома. Непрерывно сверкали молнии, грохотал гром, словно не под Ростовом они находились, а где-то в экваториальной Африке в сезон тропических ливней.
Проснулся Стас от яркого утреннего солнца, заглядывающего в окно, словно не было ночного светопреставления. Ирина хлопотала уже на кухне, откуда доносились приятно щекочущие нос запахи. Но во время завтрака к ней опять вернулась тревога за сына, все еще не вернувшегося с рыбалки.
– Я понимаю твое волнение, – попытался успокоить Ирину Стас. – Но после ливня грунтовые дороги так раскисли, что «Москвичу» этого деда сразу не выбраться, надо хотя бы до обеда подождать.
– Все же я схожу к его бабке на всякий случай. Может, он и не собирался возвращаться так рано.
Но уже через несколько минут Ирина возвратилась, еще более встревоженная. Прочитав на ее лице недоумение, Стас спросил:
– Что с тобой, Иришка? Что-нибудь выяснила?
– В том-то и дело, что ничего. Дом заперт, не смогла достучаться.
– В магазин могла старушка отлучиться или к соседям. Есть здесь магазин для дачников?
– Есть. Только он через час откроется. Ничего не понимаю…
– Что ты имеешь в виду?
– Дом их выглядит как-то странно.
– В каком смысле? – удивленно посмотрел на Ирину Стас.
– Ну, если человек отошел куда-то недалеко, это видно по разным признакам. Ведерко, например, с водой или пустое стоит где-нибудь не на своем месте, веник брошен возле крыльца, бельишко висит на веревочке. Да мало ли… А тут такое ощущение, что дом либо нежилой, либо оставлен жильцами надолго. Все окна задернуты занавесками, форточки закрыты, несмотря на теплынь даже после такого дождя. Я спросила у соседа, когда он видел бабулю последний раз. Тот не мог вспомнить. И не знает, куда дед ездит на рыбалку. Что-то здесь не то, Стас. А что, не могу в толк взять.
Стас задумался. Такое положение вещей ему тоже показалось странным, учитывая обстоятельства, по которым Ирина с сыном переехали жить, хотя и временно, на дачу.
– Ты хотя бы знаешь их фамилию и имена?
– Ой, конечно! – спохватилась Ирина. ;– Я записала, сейчас найду.
Отыскав небольшой листок бумаги в одном из кухонных шкафов, она прочитала:
– Найденов Семен Филиппович, Найденова Раиса Игнатьевна.
– Так, понятно. – Стас взял бумажку. – Председателя вашего товарищества где можно найти?
– На этой же улице. Там, где ты въезжал на такси, первый дом по нашей стороне.
Стас энергично направился к выходу. Когда вернулся, твердо произнес:
– Мне нужна твоя машина.
– Что!? – вскрикнула Ирина, почувствовав неладное.
– Понимаешь, в чем дело… Только ты не расстраивайся раньше времени. Эти Найденовы дачу не покупали. Они два года назад сняли ее на неопределенное время у хозяев, которые давно уже живут не в Ростове, а где-то за пределами даже Ростовской области.
– И что это может означать? – непонимающе, но с надеждой во взгляде посмотрела на Стаса Ирина.
– Не знаю, но хочу это выяснить.
– Ты в милицию? – наконец сообразила Ирина. – Я с тобой. И не возражай!
– Послушай, Иришка, я хочу попросить следака из военной прокуратуры пробить эту престарелую парочку, которая приходится якобы дедом с бабкой другу Кольке. Думаю, он не откажет. Только не факт, что могу быстро с ним встретиться. А за это время, вполне возможно, Стасик вернется и выяснится, что наши волнения напрасны.
Стас с трудом изображал спокойствие, но внутренний голос подсказывал, что надо готовиться к худшему варианту развития дальнейших событий. А Ирина не хотела ничего слышать и уже переодевалась. Стас ее прекрасно понимал. Вместо того, чтобы сидеть дома в томительном ожидании неизвестности, она предпочла какое-то время отсутствовать в тайной надежде, что по возвращении увидит своего Стасика живым и здоровым.
– Ну, хорошо, я иду прогревать двигатель.
На удивление, Незнамов Анатолий Петрович, следователь Ростовской военной прокуратуры, оказался на месте. И, казалось, не очень был удивлен появлению фигурантов загадочного дела, переданного военной прокуратуре уголовным розыском. Тем не менее, сразу же спросил:
– Если я вижу вас, подполковник, в своем кабинете в сопровождении Ирины Васильевны, могу предположить: произошло что-то серьезное?
– По нашему с Ириной мнению, именно так. И, вполне вероятно, вы сможете оказать нам помощь, – осторожно, боясь нарваться на отказ, произнес Стас.
– Ну, излагайте.
Внимательно выслушав Стаса, Незнамов, казалось, совершенно равнодушно сказал:
– Думаю, основания для беспокойства пока отсутствуют. Рыбалка – дело такое… Я сам заядлый рыбак и, кстати, догадываюсь, в каком месте ваши рыбаки могут зависать, поскольку знаю расположение этого садового товарищества.
– Я вас умоляю! – со слезами на глазах произнесла Ирина.
– А о чем вы хотели меня попросить, я пока не понял? Вы связываете предполагаемое исчезновение парня с нашим делом?
– С нашим? – удивился Стас. – А разве…
– Да, представьте себе, дело у меня, как я рассчитывал, не забрали. Более того, серьезное ведомство дает мне в помощь парней, опытных оперативников из Москвы. И, кстати, есть основания полагать, что с вами, Станислав Георгиевич мы будем еще плотно работать.
– Я не возражаю, буду оказывать всяческое содействие. Если вы подскажете, где искать наших рыбаков, я сам отправлюсь на поиски. А к вам у нас большая просьба пробить соседских старичка со старушкой. Вот их имена и фамилии. – Стас передал следователю листок бумаги.
– Не густо, конечно – без энтузиазма ответил Незнамов, но попробовать можно. А теперь покажу наиболее вероятное место, где можно поискать рыбаков. – Они подошли к карте области, висевшей на стене. – По этой дороге от ваших дач до села Мокрый Чалтырь не больше десяти километров. А вот здесь отвернете влево на грунтовку и через пару километров подъедете к реке с таким же названием. Правда, вдоль нее лежит железная дорога, перед которой рыбаки оставляют машины, а за железкой всего в пятидесяти метрах река. Много тихих заводей… В общем, симпатичные места. Рыбаки здесь всегда в это время есть. Может, кто-то и видел ваших ребят.
В указанном Анатолием Петровичем месте Стас с Ириной были уже через час. На импровизированной стоянке они увидели молодого парня, собиравшегося, судя по всему уезжать на «Жигулях» шестой модели. Он подтвердил, что вечером видел здесь пожилого мужчину с двумя пацанами.
– По крайней мере, до того как начался дождь, они точно здесь были. В смысле, на берегу с удочками. А когда уехали, не могу сказать, утром я их уже не видел.
У Ирины опять в глазах блеснули слезы, но Стас поспешил ее успокоить в надежде, что сына она вскоре встретит на даче.
Продолжение: https://dzen.ru/a/Yvhf1vEbDHnkuRzd