В ноябре 2012 года Михаил Станкевич представил зрителям нашего театра спектакль «Жена» по одноименному рассказу Антона Чехова. В работе над постановкой, главные роли в которой сыграли Сергей Угрюмов, Ирина Пегова и Борис Плотников, принимали участие все те, кто помогал Михаилу создавать дебютный спектакль «Дьявол»: художник Алексей Вотяков, художник по свету Нарек Туманян, композитор Григорий Гоберник… Сегодня делимся материалом, в котором рассказывается о времени создания рассказа «Жена», о работе над ним и реакции на него современной Чехову критики.
Разговоры о творчестве Чехова по масштабности своей примерно равны спорам о нем самом. Крайность тут как тут. При общей неустроенности теперешней жизни больше цепляемся к его «маленьким людям»: один — Ионыч, другой — в футляре, третья — на шее, а четвертая и вовсе — барыня-дура. (Еще были цирковая собачка, господа Толстый и Тонкий.) И со всеми у нас, нынешних, вроде бы есть печальное сходство.
Диалог на другом уровне подразумевает рассуждение о том, как повернулось бы, устройся сестры в Москве или прояви дядя Ваня твердость и отчекрыжь кусок поместья для себя и Сони.
На Западе (а теперь много где и у нас) особенно непонятно, отчего разорение помещичьего гнезда непременно связано с вырубкой какого-то сада и зачем мямля Треплев таскает по сцене мертвую птицу. Тут либо юмор (и Чехонте со взъерошенными волосами), либо трагизм (и уже серьезный Антон Павлович глядит умно, если не предосудительно, через свое блескучее пенсне).
И как-то забывается, что прежде всего Чехов был врачом и писать начал не от безделья, а ради денег (чем и поддерживал впоследствии свое семейство). А эти его раздражающие диалоги о людях дела, земле, лесе, крестьянах, с которыми сопряжено будущее,— не что иное как констатация факта. Проявление именно чеховской жизненной позиции (как бы пафосно ни звучало). Кроме смешного, трагического и трагикомического, за авторством Антона Павловича значатся такие странные сочинения, как «Степь», «Моя жизнь» и «Жена». Вещи принципиально разные и, казалось бы, в системе «Чехонте — Чехов» не умещающиеся, но о многом говорящие.
Вот, к примеру, «Жена» (1891–1892). На первый взгляд, совершенно несвойственный (да чего уж — нехрестоматийный) Чехову рассказ. Кстати, сам писатель очень спорил с М.Н. Альбовым (редактором «Северного вестника», куда был пристроен текст) по поводу названия. Сообщил его еще до печати, а прислав, вдруг предложил переменить заглавие на «В деревне», будто «этак лучше, общée, хотя и скучнее». На что Альбов отвечал: «…очень жаль… что вы не оставили прежнего заглавия: оно было пикантнее, а это по нынешним временам не лишнее». И Л.Я. Гуревич, издательница журнала, тоже противилась авторской воле. В итоге «Жена» так и осталась «Женой».
Но и потом, отдав рассказ В.Г. Черткову (владельцу «Посредника»), сыгравшему ключевую, разрушительную роль в жизни другого классика — Льва Толстого, Чехов снова был недоволен. Жаловался, будто и корректуры ему не посылали вычитать (а он многое хотел поменять), и выходила книжка долго, а в финале получилась слишком большая по формату для двадцатикопеечной, с неудачным оформлением — на обложке круглый знак с пометкой «для интеллигентных читателей». По мнению писателя, надпись эта «совсем неудобна. Она несерьезна, хотя и передает серьезную мысль». Но это все мелочи, авторская блажь, недоговоренность с издателем, рабочий момент.
С рассказом связана куда более любопытная история. С осени 1891-го по лето 1892-го основную часть Черноземья и Среднего Поволжья охватил голод: около семнадцати губерний, то есть 36 миллионов человек, из-за неурожая оказались обречены на мучения. В 1891 году ранняя бесснежная зима неожиданно накрыла Россию, весна тоже пришла скорая и сухая, а в марте — морозная. Доктор Чехов, как заметил в своих лекциях Владимир Набоков, «натура жизнеутверждающая, динамическая, неистощимо активная <…> стремился не только описывать жизнь, но и переделывать, строить ее», помимо дел лекарских занялся прочими — общественными.
Совсем недавно он вернулся с Сахалина и уже писал книгу о своем путешествии. Скорее всего, именно пробираясь через Сибирь к поселению каторжан, окончательно подорвал и без того слабое здоровье. Впрочем, в письмах нечасто жаловался на дурное самочувствие. Но важнее другое. Чехов, не терпевший бездеятельности, в это время взялся помогать страдающим из Нижегородской и Воронежской губерний (и это вопреки запрету министра И.Н. Дурново выступать с какой-либо частной инициативой). Антон Павлович тонну бумаги исписал, хлопоча о пожертвованиях в пользу нуждающихся, обращался к интеллигенции с призывами быть пристальнее к народным бедам. Даже участвовал в издании брошюры «Помощь голодающим». Благодаря его усилиям на страницах сборника появились имена таких знаковых в то время поэтов, как К.М. Фофанов и В.Л. Величко. В общем, чего только не делал: и столовые организовывал, и обессилевших крестьянских лошадей спасал. Сам лично по разного рода делам выезжал на места в Нижегородскую и Воронежскую дважды.
А в письме другу и издателю А.С. Суворину от 27 ноября 1891 года уже говорил, что «написал рассказ на злобу дня». «Жена» вышла в первом номере «Северного вестника» за 1892 год. И критикой была встречена недружелюбно, вернее, осталась ею вовсе не понята. Ведущие газеты, будь то «Московские» или «Русские ведомости», «Новости» и «Биржевая газета», «Новое слово», «Гражданин», упрекали писателя в «философии равнодушия», мелкости. Цитировали в основном две выдержки: историю Ивана Ивановича Брагина о «неравнодушном» кулаке Абрамке и его слова о том, что «надо быть равнодушным», а также последние мысли героя-рассказчика об «одном полку с равнодушными». Хотя читателям рассказ очень даже понравился, при подготовке издания А.Ф. Маркса 1901 года Чехов все же исключил оба места, сгладил и многие другие высказывания.
Но даже в более позднее время в литературоведении появлялись лишь редкие упоминания о рассказе как социально значимом. Мол, показал Антон Павлович беду и разруху русской деревни. Впрочем, опять не о том речь...
Алена Бондарева, «Театральный подвал» №33 (ноябрь 2012).
Не пропустите материалы о других наших архивных спектаклях:
«Сестра Надежда». Часть первая
«Сестра Надежда». Часть вторая
«Епифанские шлюзы»
«Ловушка для наследника»