Сегодня о загробной жизни пишут столь подробно, будто существует некая станция под названьем "Конечная." Захотел - смотался туда, глянул, что там нового, вернулся домой и давай впечатлениями делиться, чай прихлёбывая.
"Станция" такая есть и название верное. Вот только тех, кто вернулся, лично я не встречала. В общем, не особенно доверяю таким повествованиям.
Но случается, подбросит жизнь встречу и какой-то, самый обыкновенный человек, простыми словами рассказывает нечто невероятное, мистическое и ты чуешь: не врёт.
Это было очень давно. Середина сентября, для меня - начало учёбы в шестом классе. И вот, классная руководительница нам сообщает:
"Ребятки, у нас в классе недобор и именно к нам, на днях, придёт новенькая ученица. Зовут её Таня. Я вас попрошу принять её радушно, а место мы ей приготовим за первой партой."
Кое-кого пересадила и оставила нас в непонятках: не помнили мы случая, чтобы нас к новеньким подготавливали заранее. И недоговорённость какая-то, в словах класснухи чувствовалась. Но были среди нас "колобки - следаки" и уже на большой перемене мы имели полную информацию о новенькой.
Оказалось, это второгодница из соседней школы, представляете?! Я уже двенадцатый год на свете жила, а второгодников не встречала. Бывало, пугали кого-то учителя: "Смотри, не исправишь двойки, на второй год останешься!"
Но, как милые, натягивали троечки и тянули нерадивого, за ухо, в следующий класс. Про ухо - преувеличение.
А тут - реальная второгодница! Но почему нам посоветовали встретить её радушно? А может, это предупреждение завуалированное и нам так наша классная руководительница об опасности сигнализировала?
Ну, мол не злите, не нарывайтесь. Похоже. Наверняка эта Танька наглая особа, с громким голосом и детская комната милиции её разыскивает. В общем, накрутили себя, решив, что сами покажем второгоднице, где Кузькина мамаша живёт.
И вот наступило "на днях." Стоим мы у кабинета, ожидая, когда откроют - первый урок. Видим, к нам приближается девочка, заметно хромая. В форме, по всем правилам, коса аккуратная.
Но почему-то в тёмно - коричневых, хлопчато - бумажных колготках, хотя сентябрь выдался тёплый и все девчонки в гольфиках щеголяли. И ещё - она была очень худенькая и бледная.
Подошла эта девочка к нам и говорит: "Здравствуйте. Мне шестой "Б" класс нужен. Я новенькая." Наш главный смутьян, Серёга Сидоров, обошёл вокруг неё, приблатнённой походочкой, и руками развёл:
"Приёма нет! У нас своя новенькая - опасная и понтовая. Второгодница! Рост - на две башки выше меня, кулаки пудовые и даже наколка есть!" Вокруг, конечно, хохот поднялся, а девочка спокойно так уточняет:"А имя новенькой знаете? Не Таня случайно?"
"Ну! Откуда знаешь?"- без притворства обалдел Серёга и стал ещё больше похож на изображение первобытного человека из учебника по истории. Эту "близнецовость" Сидоров сам признавал и очень ею гордился. Девочка, без смущения, ответила:
"Всякий человек про себя знает. Я и есть Таня. Ваша новенькая. Второгодница, но вас не старше потому, как меня мама в школу отдала шестилетней. Зато на две башки выше каждого, с пудовыми кулаками и наколка у меня... подскажи, пожалуйста, где?"
В ту же минуту, Таня была принята в наш шестой "Б" без всяких условий: нам понравилась её смелая, с юмором речь. Конечно, всем сразу желалось узнать, как такая явно "не дура," настолько отстала в учёбе, что опять пришла в шестой класс? И почему школу сменила?
А особо беспардонных (среди ребят 11 - 12 лет, такие составляли большинство) интересовало почему Таня хромает. Но раздался звонок, торопливо пришла учительница и, теперь наша одноклассница, пообещала:
"Я вам всё о себе расскажу, но когда - решу сама!" И мы поняли: новенькая с характером. Место за партой для Тани было заранее определено и урок начался.
Это было "ужасное," несправедливое время - мы по субботам учились, отдыхая один выходной. Но в ближайший шестой день, вместо уроков, нам объявили субботник.
А это свобода почти! Пришли, одетые соответственно. Наш класс отправили наводить порядок на спортивной площадке: мусор, камешки, покрупнее, убрать.
Часа два мы честно работали, а потом собрались возле Тани с физиономиями выжидательными. Она поняла и кивнула:"Задавайте вопросы!" .
Первый был самый беспардонный, наверное, от "группы девочек:" Почему, в такую пока жару, ты ходишь в колготках?" Таня завернула трико до колена и мы увидели длинный, грубый рубец бордового цвета. Пацаны присвистывали, девчонки ойкали. А Татьянка предложила:
"Пойдёмте в тенёк, на скамейку. Нога болит. Мне учительница предлагала на субботник не приходить - я ведь и от физкультуры освобождена, но мне хотелось с коллективом побыть."
И вот расселись - кто на скамью, кто прямо на тёплую землю. Кому-то Танино откровение показалось не интересным и они от нас отделились. Оставшиеся, слушали девочку - второгодницу, открыв рты.
... Папы у Тани не было. Она жила с мамой, работавшей в прачечной. Жили они дружно. Таня с первого класса хорошо училась и считалась прилежной. Обычно, первую часть летних каникул, она проводила в пионерском лагере, а вторую - в деревне у бабушки.
После пятого класса, что-то не срослось и только в августе, мама сказала дочке: "Собирайся - в деревню тебя отвезу!" И на другой день, на автобусе, прибыли в любимое девочкой место. Мать на другое утро уехала - ей следовало работать, а Таня осталась отдыхать.
Деревенское лето для ребятни - это купание в речке, разные игры, просмотр кинофильмов в клубе. У Тани было много подруг, а ещё она дружила с двоюродным братом Колей.
Ему шёл пятнадцатый год, но с приезжей сестрёнкой, он охотно играл в карты, в "города" и просто молол языком, слегка бахвалясь. Дом брата располагался неподалёку (отец Коли был бабушкиным сыном), но внук, как и внучка, обожал бабкину готовку и обедать часто у неё оставался.
А ещё Колька воровал у бабушки бражку из подпола. Она делала из остатков варенья для праздника и, чтоб "не пропало." Вот внук и отливал у неё из банки стаканчик, другой и, вечерком, распивал с другом. Таня об этом секрете знала, но помалкивала: бражка не крепкая - "сок с градусами." Так ей брат говорил.
У Коляна, не смотря на юный возраст, имелся мопед и он любил на нём погонять, особенно по вечерам, за деревней. И в тот вечер неожиданно предложил сестрёнке:"Айда, прокачу, Таньча! Ты только бабаньке не говори: не пустит! Чуть начнёт смеркаться, иди к крайней избе. Я тебя там подхвачу."
Садясь за спину брата, Таня уловила запах бражки и попеняла:"Ты зачем пьяным садишься за руль?" Он ухмыльнулся:"Да ты чё! Это ж даже не вино, а забродившее варенье. Я от него только веселее становлюсь!" И лихо тронулся с места.
Было здорово! Колька мчался наперегонки с ветром, пытался поставить мопед "на дыбы." Таня визжала за его спиной, впервые на мопеде катаясь. Темнота сгущалась.
"Щас, ещё кружок и домой!" - прокричал Коля. Мопед вдруг подпрыгнул и сбросил ребят. Так показалось Тане и тут же её будто отключили от белого света. Но вот она вроде бы ощутила себя в незнакомом помещении со специфическим запахом.
Было невыносимо больно - везде. Не в состоянии пошевелиться, девочка скользнула взглядом по телу - сплошные бинты и одна нога высоко закреплена. Что случилось? Память помалкивала.
"Мама!" - изо всех сил позвала Таня. На самом деле это был слабый шёпот. Она чувствовала себя маленькой, несчастной и беспомощной, как никогда. Вспомнив, что она в деревне и бабушка должна находиться поближе, застрадала по её помощи, умоляя из последних силёнок:
"Бабуля, миленькая, пожалей Таньчу свою, не могу больше терпеть, будто огонь жжёт меня!" Таньча. Так внучку бабушка надумала называть, ещё давно. Брат Коля подхватил. Это стало "деревенское" имя девочки и теперь им она приманивала бабку свою.
Наверное, Таня ненадолго засыпала, иначе почему не услышала, как вошла бабушка? На ней было "особое" платье - светло серое, из тонкой шерсти и белый платочек с синей каёмкой. Платье это висело в шкафу, отдельно от прочих вещей и ни разу бабушкой надето не было.
На вопрос внучки:"Почему?" женщина легко отвечала:"Особое оно, Таньча. Смертное. Вот ещё надо платочек купить подходящий, да не глянется никакой. Ну, если вдруг - есть у меня стопка поминочных платков, на раздачу. Подберут!" Бабушка говорила так безмятежно-спокойно, что и Таня не расстраивалась.
И к чему бабушка в этот "особый" наряд одета была, Таня не понимала, а интересоваться, сил не хватало. Бабушка, Ефросинья Захаровна, с большой жалостью, говорила:
"Бедная ты моя, кровиночка золотая. Перетерпи. Сейчас полегчает чуток (бабушка говорила:"чичас")." Она стала оглаживать голову, руки, ноги внучки, чуть ощутимо прикасаясь натруженными ладонями.
Боль не ушла, но притупилась, огонь в Тане присмирел. "Бабуленька, пусть совсем пройдёт, терпения нет!"- попросила она. Старая женщина сморщилась, как при плаче, но голос звучал твёрдо и убедительно:
"Совсем нельзя. Ты, Таньча, живая, потому и чувствуешь боль-то. Только те, кто уж не здесь, ничего не чуют." "Как же хорошо - не чувствовать! Хочу так, помоги!" - стонала Таня. Но баба Фрося палец к её губам приложила:
"Не гневи, не спеши! Жива осталась после такой аварии - милость Божья, Таньча!" И Таня вспомнила, что случилось. Зашептала не о себе:
"Баба, мопед налетел на камень и мы с Колей упали по сторонам. Как он?" Бабушка ответила с улыбкой в голосе:"Не беспокойся. Тело его спокойно, а вот душа от вины перед тобой корёжится. Вон он, страдалец, у окошка стоит!"
И вправду, у окна Колька стоял, спиной к Таньче. Его плечи вздрагивали, будто брат плакал беззвучно. Девочка обрадовалась:"Коля, ты на ногах? Быстро поправился. Я на тебя не сержусь, сама не удержалась. А только ты бражку больше не пей и по темноте не гоняй на мопеде!"
Бабушка её опять оглаживать начала руками и обещала за внука:"Теперь не будет - ни бражку пить, ни на мопеде гонять. Это ничего, что уж ... Простила и хорошо, к нему окончательный покой пришёл."
Таня, чувствуя прилив облегчения от прикосновений бабки, выговорила, закрывая глаза: "Значит, в дребезги разлетелся мопед..." И, как сквозь пелену услышала:"Поспи, моя ягодка." "Не уходи-ии, баба..." "Покуда не уйду. Рядом буду."
Девочка не знала, что вокруг - день или ночь: в палате реанимации освещение не выключалось круглосуточно. А потом ей привиделось, что и от бабушки идёт мягкий свет. Таньче очень хотелось погрузить в него руки, окунуться лицом, но тело не слушалось.
Коля, как ушёл незаметно, так и не приходил больше. Хорошо ему! Сидит на скамье возле двора с пацанами, да семечки щёлкает! Но прощение своё, в адрес брата, не отменила: не было злобы в Тане. И Колю очень любила.
Она обижалась на маму. Что же ей, всё равно? Почему не появляется? Вон бабушка - даже переодеться домой не идёт! Когда Таня поправится, к маме не вернётся: останется у бабушки, в деревне жить! Отследить время девочка не могла, движения, кроме бабушкиного, вокруг себя не замечала.
Ни ела ни пила и этому не удивлялась. Но в один день (утро или ночь) перед ней проступила женщина в белом халате с бесконечно любимыми чёрточками:"Мама!" - закричала Таня, радуясь, что голос её окреп.
"Наконец-то, Господи! Губки двигаются и пальчики потеплели!" - сказала мама дрожащим голосом, обращаясь к кому-то.
Подошла ещё одна фигура в белом, и стала что-то делать с Таней, поднимая ей руки, чуть-чуть поворачивая на бок. Фигура говорила ободрительно:
"Кризис миновал, мамочка. Это не я, врач сказал.Теперь по капельке, на поправку ваша дочка пойдёт. Вы бы выходной взяли - девятый день неотрывно сидите!"
Таня ахнула про себя:"Мама была рядом восемь дней?! А бабушка? А Коля? Почему про них "фигура" молчит?" Состояние девочки долго оставалось непростым, но стабильным.
Ею постоянно занимались - врачи, медсестры, мама. Часто было неприятно, нестерпимо больно, но Таньча двигалась вперёд - к выздоровлению и ощущала это.
Из больницы девочку выписали в октябре. Она уже знала, что мопед Кольки не о камень споткнулся, а с размаха врезался в дерево, растущее на краю оврага. Таню в этот овраг и выкинуло силой удара.
Сотрясение мозга, повреждение рёбер, ушиб позвоночника, тяжелейший перелом ноги в двух местах. В первые часы даже вопрос ампутации обсуждался врачами. Вот как дорого обошлось катание на мопеде для Тани! Она и не догадывалась, что Коля заплатил неисчислимо дороже.
Да, по просьбе матери, от Тани горькую правду скрывали. И не только о моментальной гибели Коли. Когда брат и сестра не вернулись домой, их, конечно, пошли искать. Бабушке, Ефросинье Захаровне, уже стало так плохо, что она дома осталась.
Отец, мать мальчика и другая родня, с фонарями, нашли мопед, превратившийся в металлолом и бездыханного Колю. Мальчику, сидевшему за рулём, удар об дерево, шанса не оставлял. Таню нашли в овраге, заваленном буреломом. Без сознания, но с признаками дыхания.
Известие о гибели внука, стало причиной инфаркта у бабушки. В больницу живой доставили, провели необходимые мероприятия, но когда Таню, из операционной в палату реанимации везли, сердце Ефросиньи Захаровны остановилось навсегда. Её похоронили рядом с внуком.
И вот, мать девочки, решилась на откровение. Таня отказывалась принять её слова на веру. Она твердила:"Бабушка всё время была рядом! В платье особом и белом платочке с синей каймой!" Она детали называла, чтоб убедить маму. А та переменилась в лице:
"Ты о платочке знать не могла! Его принесла бабушкина подружка старинная, как последний подарок от себя! Только купленный, с этикеткой."
И теперь уже попросила дочь рассказать о своих видениях в подробностях, слушая с большим вниманием и волнением. Про маму свою, племянника Колю, которые никак не могли, но находились возле недвижимой Таньчи.
Потом, после молчания долгого, наказала дочке:"Никогда их не забывай! Это бабушка с Колей вытянули тебя, не дав умереть." Они обнялись, поплакали.
Таня вздохнула:" Никогда не забуду! Но они выглядели будто живые. Бабушка говорила со мной. Только теперь, вспоминается, что губы у неё не двигались. Да! Я через взгляд понимала слова. Если б не она - я бы огненную мУку не вытерпела!"
... Вот такое о себе поведала Таня, сидя на скамейке, неподалёку от школьной, спортивной площадки. В школу, после аварии, она пришла после нового года, сильно хромая, с преодолением слабости.
Директор собрал педагогический совет, решая, как поступить с ученицей: в пятый класс, прекрасно законченный, вернуть второй раз или на второй год оставить в шестом? Таня очень переживала и ей разрешили свободное посещение до конца учебного года.
Пыталась, но нагнать сверстников - шестиклассников, не смогла, пропустив большой объём материала. Её оформили второгодницей на основании заключения врача:"по состоянию здоровья."
Летом Таня занималась, освежая программу пятого класса, чтобы достойно встретить шестой. Но в сентябре оказалось, что учиться в родной школе ей психологически тяжело. Вот мать и перевела её в нашу - тоже недалеко от их дома.
Из Таниного рассказа получалось, что и после смерти, люди беспокоятся о родных, хотят и могут им помочь. И вот этой истории я доверяю даже много лет спустя. К тому же, копилка доказательств иногда пополняется уже другими правдивыми свидетельствами.
Татьянка училась с нами по восьмой класс, включительно. Спокойная, рассудительная - её любили. Хромота Тани не прошла, но принижать никто не смел. Её кто-то пытался называть "Таньча," но девочка одёрнула:"Это деревенское, бабушкино, Колино. Так пусть и останется."
Учительница по домоводству, отмечая Танино мастерство, рекомендовала выучиться на портниху. Вот Таня и поступила, после восьмилетки, в училище соответствующее.
Лично я её больше не встречала. Но через первую пятилетку после окончания школы, наш класс собрался в кафе и воспоминания о школьных годах, привели к Тане. Отчего её с нами нет?
Активистка группы по организации встречи одноклассников, отчиталась, что пришла по известному адресу, а дверь Танина мама открыла. Оказалось, Татьянка теперь деревенская. Решение спонтанное, а основанием стал сон "в руку." Женщина, угощая активистку компотом, с довольством за дочь, говорила:
"Танюшке баба Фрося приснилась и так строго сказала:"Твоё место, Таньча, в деревне, в моём дому. Папка Коли, другие свояки, помогут тебе с ремонтом. Да и не долго ты будешь одна: сваты придут. Сей момент собирайся!" Моя доча и послушалась! Я, каюсь, не поддерживала. Сама деревенская, а вернуться никогда не тянуло.
Отговаривала, но потом помогла перевезти добро: швейную машинку, другие портновские штуки, одежду и личную библиотеку Тани. В доме-то порядок родня поддерживала, хотя мы с дочкой, после той беды, в деревне бывали только ради посещения кладбища в особые даты."
Почему Таня решилась стать деревенской? Зов сердца, бабушке из сна доверилась? С другой стороны, в городе у неё только трудовая сторона складывалась, как надо: успешно работала в ателье. А в кино чаще с мамой ходила. Подруг "не разлей вода" ей не выпало: девушка избегала танцев, компаний, стесняясь своей хромоты.
А в деревне случилось знакомство с продолжением. Приезжий, но обосновавшийся учитель деревенской школы, не долго поухаживав, позвал Таню замуж. На удачу, она ответила "да" не от безнадёги, а имея ответные чувства.
На момент встречи одноклассников, наша Таньча ждала ребёнка и собравшиеся, коротко, обсудили, как она может ребёнка назвать? Многим казалось, что если мальчик, то Коля. А вот дочку Фрося, навряд ли. Всё-таки совсем не современное имя. Но это так и осталось разговором: информация о Тане до меня больше не доходила.
И неужели правда, что как писал Рабиндранат Тагор, поэт: "Смерть не гасит свет, она только гасит лампу, потому что наступил рассвет..."
Благодарю за прочтение. Прошу вас ставить лайки, отзываться парой слов или, хотя бы, смайликом (букетиком, закорючкой...) и подписываться, если случайно проходили мимо. Лина