Евгений Зиновьев: «Я три месяца живу в двух с половиной тысячах километров от своей семьи, и в отличие от всего остального — этому я точно не научусь».
Есть много причин, по которым можно переехать в другой город. Одна из них — смена работа. Наверное, уволится с большого завода небольшого российского городка и уехать куда поближе к мегаполису можно, но почему-то (почему же, инртересно!) мало кто хочет. А вот журналисту, порой, даже полезно перемахнуть Уральские горы и приехать в Сибирь, чтобы, например, спастись от выгорания.
Может ли географическая мобильность стать трендом среди журналистов региональных редакций? Мы продолжаем встречи с журналистами, сменившими города и редакции.
Евгений Зиновьев родился в Ревде Свердловской области. Работал главным редактором газеты «Ревди́нский рабочий» (город Ревда́, Свердловская область). Её заголовки на первой полосе, в которых шифруются стихи, песни и глубокие смыслы информационной повестки, принесли изданию всероссийскую известность. С 1 марта Евгений переехал в Красноярск и возглавил редакцию NGS24.
Казалось бы, удалёнка сегодня так расширила возможности, что ещё три года назад журналист о таком мог только мечтать: СМИ создают облачные редакции, у которых нет даже намёка на реальный офис; журналист с удовольствием сидит дома, да ещё и в две-три редакции пишет; ботики помогают собирать информацию, а мессенджеры максимально исключают личное очное общение.
—Что думаешь о такой новой реальности? До каких пределов ты принимаешь её?
— В целом принимаю. Но любая реальность приемлема до того момента, пока не возникает проблема, которую вы не можете решить внутри этой реальности. Думаю, медиа, которое не заточено на освещение текущих новостей на территории своего присутствия, вполне может работать с облачной редакцией — когда речь идёт о создании больших историй, интервью, разборов и т.д. А лента новостей при этом присутствует чисто, чтобы было, и с ней справляется новостник-рерайтер. Но попробуйте поработать в облачной редакции, если у вас, например, городской портал — вам нужно в течение дня постоянно решать, кто поедет на ДТП, кто на пожар, кто на прессуху, кто на митинг. В таком формате работы все должны быть под рукой, иначе процессы замедляются и выходят из-под контроля.
— Ты работал и в печатном СМИ, и в информационном агентстве, и в онлайн-СМИ; ты менял редакции и города. Что каждый раз служило толчком к смене места?
— Первые 15 лет своей профессиональной жизни я работал, по сути, в одном месте — в медиагруппе «Городские вести» в своей родной Ревде. Там были разные проекты, я там вырос из корреспондента до главреда. И, вроде бы, всё было нормально, но в последние два года работы там чувствовалась постоянная неудовлетворенность. Тогда мне было сложно понять, что происходит, и признать, что ты банально выгорел. Поэтому первое в моей жизни решение поменять место работы было принято только после конфликтной ситуации. Я тогда уехал в другой город — Ханты-Мансийск, откуда поступило приглашение. Было страшновато, и не всё получилось так, как задумывалось. Но зато я в тот момент переборол страх перемен. И все следующие решения принимались легко и рационально: получаешь предложение, обговариваешь условия и вперед — в новый проект.
— Какой опыт накопил?
— Не думаю, что стоит перечислять все свои скиллы. Самый главный опыт — это способность оперативно учиться. Потому что в каждом новом проекте есть какие-то требования, которых не было в предыдущем. Кроме того, я уверенно чувствую себя, работая как на уровне маленького городка, так и на уровне большого региона. Я здесь имею в виду понимание интересов аудиторий медиа, работающих на разных уровнях.
— От каких страхов избавился?
— Основное — от страха что-то менять. Многие коллеги десятилетиями сидят в районках на мизерных зарплатах, увлечённо жалуются на жизнь, но почему-то ничего не делают, чтобы свою жизнь изменить. А ещё — от страха увольнять людей, если тебя действительно не устраивает, как они работают. «Былые заслуги» или переживания «а куда он/а пойдет?» перестали быть аргументом. Понимаешь, что зачастую после таких расставаний и тебе становится легче, и у человека появляются стимулы начать новую жизнь.
— Каждый раз на новом месте каковы ожидания и какова реальность?
— Да по-разному бывает. Но, в принципе, я довольно взрослый мальчик, чтобы понимать — если ты приходишь в новый проект, то там гарантированно вылезет что-то, о чём тебе не говорили, а сам ты не догадывался. Надо просто быть к этому готовым и на берегу чётко проговаривать, какие вещи ты принимаешь, а какие ты не примешь никогда.
— Как тебе в NGS24?
— Хорошо. Здесь отличная команда, уютный офис и прекрасный город вокруг офиса. И в целом в холдинге выстроены очень поддерживающие отношения. Есть чувство локтя и понимание, что тебе всегда готовы помочь в трудной ситуации. Ну, и главное — здесь есть возможность заниматься честной журналистикой. Таких мест в наше время становится всё меньше.
— Есть разница в интересах и предпочтениях читателя?
— Если сравнивать маленькую Ревду и большой Красноярск, то базовые интересы схожи. Масштаб, конечно, разный. Условно говоря, в Ревде может стать новостью жалоба на негорящий фонарь или сломанную скамейку. В Красноярске проблема должна быть помасштабней, чтобы о ней написали. Но в целом людей и там, и тут волнует одно и то же — дороги, экология, коммуналка, благоустройство, образование, деньги, здоровье. И там, и тут, хорошо читают человеческие истории.
— Весь опыт Ревды и Ханты-Мансийска можно применять в Красноярске?
— Хм… Ну, это точно не запрещено. Наверное, весь. Другой разговор, что здесь я никак не связан с принтом. И пока не могу сказать, рад я этому или нет. С одной стороны, ты не тратишь силы на производство печатного издания, которое, как ни крути, продукт умирающий. С другой стороны — газета или журнал сегодня — не столько СМИ, сколько законченное произведение, формат высказывания и зачастую творческого. В «Ревдинском рабочем» процесс создания обложки сопровождался своеобразным катарсисом. Сейчас в моей работе такого нет — есть только непрерывный поток информации. Но, может быть, просто ещё не пришла в голову та идея, которая всё перевернёт.
— Что мешает тебе, а что помогает?
— Мешает? О, тут мне есть что сказать! Когда я работал в Ревде, наша редакция располагалась на окраине города, у леса. А сейчас окна нашего ньюсрума выходят на главную улицу Красноярска — проспект Мира. Откроешь окно — шум с улицы. Закроешь окно — духота. Включишь кондиционер — сотрудницы мёрзнут. Нет выхода! А что помогает? Чай, кофе и печеньки за счёт редакции. Ничего, что я отшутился в ответ на этот вопрос?
— Есть что-то, о чём ты можешь сказать, что это новый опыт?
— Конечно. Вот уже три месяца я живу в двух с половиной тысячах километров от своей семьи. И в отличие от всего остального — этому я точно не научусь.
