Часть 1
Я родился в Одессе, во всем известном городе на берегу Черного моря. До тридцатилетнего возраста моя жизнь ничем не отличалась от жизни миллионов советских людей: школа, техникум, армия, институт, женитьба, семейная жизнь и рождение дочери.
Это была засасывающая беспросветная рутина черно-белой обыденности. Конечно, в семье никто с голода не умирал, все были одеты и обуты, но ведь счастье жизни не только в материальном и в моральном благополучии. Мои родители, мой брат и все члены семьи его жены, моя семья – все достойно работали, но как-то не нажили особых богатств и никаких перспектив улучшения жизненных условий у нас не было. Как тогда говорил мой отец мне и брату (ему сейчас 95 лет и дай Бог ему здоровья), вы здесь сидите и ждете моей смерти и смерти матери, чтобы, разругавшись, разменять квартиру. Действительно, улучшить жилищные условия у нас в то время не было никакой возможности.
Мои родители и моя семья жили в трехкомнатной квартире площадью 42 квадратных метра на четвертой станции Фонтана. Моя жена воспитывалась бабушкой, проживавшей в крохотной комнате в коммунальной квартире в Джанкое. Ее отец погиб в результате несчастного случая на производстве много лет назад, а мать самоустранилась от воспитания дочери и устраивала личную жизнь, ее местонахождение было неизвестно. Брат был прописан у моих родителей, но проживал у родителей жены, где также ютились младший брат жены и дед с бабкой, а позже и новорожденный сын. Все мы стояли в очередях на улучшение жилищных условий по месту работы, но реальных перспектив на получение квартиры или покупку кооператива в ближайшее время не было никаких.
Моя мать и вся ее семья воспитывались настоящими патриотами Советской страны и постоянно утверждали, что никогда и ни при каких обстоятельствах они не покинут свою Родину. Мой дядя по материнской линии устанавливал Советскую власть в Одессе и на юге Украины, он был непреклонным коммунистом и в тот период находился на заслуженном отдыхе, получая персональную пенсию. Он не желал выделяться из общей массы Советских людей и запретил всем даже думать об улучшении жилищных условий бравируя его былыми заслугами.
Он невзлюбил моего отца с момента их знакомства так как тот был сыном кулака и его семья в годы коллективизации была депортирована на Урал. После того как мой отец рассказал на одном из семейных торжеств анекдот о делении коммунистов на три категории: ничего себе, так себе и все себе, дядя выгнал его из дома и запретил своим детям даже упоминать его имя.
Когда мне было семнадцать лет, дядя застал меня со сверстниками за прослушиванием музыкальной передачи по Голосу Америки. Разогнав нас и схватив меня за руку, он порывался отвести меня в районное отделение милиции, как антисоветчика. Оправдание, что меня скоро заберут в армию и он лишает меня возможности насладиться последними днями свободы привели его в бешенство; дядю возмутило словосочетание “заберут в армию ”. На мое счастье, нам повстречались его младшая дочь с мужем и они успокоили его.
Как рассказала его дочка, незадолго до смерти дядя простил моего отца и рассказал ей историю из своей юности. В 1919 году его во главе продотряда направили изымать излишки пшеницы. Отряд въехал в большое еврейское село, но местные жители отказались сдавать зерно. Завязался бой. В результате ранеными, но живыми остались мой дядя и двое бойцов, и их пленили. Им оказали необходимую медицинскую помощь и отпустили солдат, а его, как комиссара, оставили в плену. Через несколько дней в селе началась паника: наступали петлюровцы и жители эвакуировались. В сарай, где находился дядя, зашел старый ребе (еврейский священник). Он объяснил дяде создавшуюся ситуацию в регионе и сообщил, что отпускает его так как тот хоть и плохой, но все же еврей, и Господь не одобрит убийство еще одного соплеменника.
Дядя умер, когда я находился в рядах Советской Армии. Слава Богу, что он не застал развала Союза, иммиграцию его детей и внуков в США. Он не мог бы представить даже в страшном сне, какую роль сыграют его внуки в становлении еврейской общины в Одессе и их дальнейшую жизнь в Америке.
Примерно в 1975 году моя мать неожиданно получила приглашение на постоянное место жительства в Израиль на всю семью от неизвестных нам людей. Фамилия, имя и отчество матери были указаны правильно, но адрес проживания был неверным. Мать с отцом страшно всполошились: мать была служащей Советской Армии, занимая должность начальника строительного участка погранвойск КГБ. На следующий день мать отпросилась с работы и отправилась в областное отделение КГБ, чтобы заявить об этой гнусной провокации. Там мать успокоили, а письмо оставили у нее. Она по собственной инициативе отправилась по указанному в письме адресу. Жильцы той квартиры рассказали ей, что три года тому назад они разменяли жилплощадь. Мама поехала по адресу, где проживали эти люди до переезда, и там она обнаружила женщину с тем же именем, фамилией и отчеством, что и у нее, которая ждала это письмо уже несколько лет. Как рассказывала мама после, невозможно передать радость этой женщины и ее семьи. Матери предложили деньги, но она отказалась от них, согласившись взять лишь двухлетний финский мебельный гарнитур. В то время он представлял настоящее богатство и многие только по его наличию судили о благосостоянии семьи.
Окончание следует