Чем занимаются дипломатия и разведка РФ? Об этом могли бы рассказать они сами, да ещё те, на самом верху, которые ими управляют. Не рассказывают? Придётся догадываться. Вот, к примеру, свержение Бориса Джонсона: западные СМИ буквально забиты слухами/сплетнями, будто это дело рук лорда, барона Хэмптонского и Сибирского и владельца британских газет The Independеnt и Evening Standard. По имени Евгений Лебедев. Сын миллиардера Александра Лебедева, занимавшегося якобы предотвращением вывода валюты из СССР за рубеж. По-видимому, занимавшегося успешно.
Иностранные СМИ перечисляют встречи Джонсона со старшим и младшим Лебедевыми. Тиражируют предположения о каком-то компромате. Всячески назидают: негоже давать пэрство невесть кому!
Имеют ли лорд Лебедев и его отец-медиамагнат какое-либо отношение к российским спецслужбам и вообще к России – неизвестно. Да и неважно. Представим себе, что семейство Лебедевых искренне, без приказа из Москвы и совершенно бесплатно возненавидело Джонсона. Мало ли что могло произойти между британскими аристократами. Но в российском политическом пространстве отставка Джонсона вызвала настоящую эйфорию. Самым мягким из торжествующих высказываний были слова Дмитрия Пескова: «Он [Джонсон] очень нас не любит, мы его тоже».
И вот – ненавистный Борис уходит в отставку. Вопрос: а чему так радуется российский политический класс? Конечно, Джонсон был одним из наиболее сильных сторонников Украины и противников Кремля. Но его отставка ничего не изменит. Любой следующий премьер займёт точно такую же позицию. Британская помощь Киеву не уменьшится. Потому что в британском обществе достигнут консенсус относительно происходящего на Востоке Европы. Это явь внешней политики. А надежды на изменения от ухода ненавистного премьера – грёзы.
Похожим образом, хотя и куда более сдержанно, в Москве отреагировали на отставку итальянского премьера Марио Драги. В итальянском истеблишменте он занимал активную проукраинскую и антикремлёвскую позицию. Но причин веселиться по этому поводу не больше, чем относительно отставки Джонсона. В отношении Украины и России это ровным счётом ничего не изменит.
Антиукраинских и прокремлёвских сил в Европе почти что нет. Есть отдельно взятый Виктор Орбан. Но и он упирает на экономические издержки и, что показательно – ни разу ни словом не поддержал украинскую политику Кремля. Вообще Орбан — enfant terrible Европы. Протесты против помощи Украине идут у него в одной обойме с прочими вызовами Евросоюзу. Например, с неприятием квот для мигрантов. Все остальные политические силы, выступающие в Европе против помощи Украине (в основном мелкие ультралевые партии), сугубо маргинальны. Таких, кто бы открыто поддерживал политику Кремля, не видно вообще.
По-видимому, кое-кто надеется, что ситуация может измениться. Мол, привыкшие хорошо жить европейцы не выдержат роста цен, нехватки бензина и отсутствия тепла в домах. Взвоют и заставят свои правительства принять кремлёвские условия. Вроде бы и социология это подтверждает: 47% опрошенных немцев считают, будто они вредят больше Германии, чем России.
Словом, расчёт делается на трусость и глупость. Эти качества априори приписываются большинству европейцев.
Предположим даже, есть среди них и боязливые, и не слишком умные. Но даже такие – не до такой степени. Самый туповатый бюргер, матерясь из-за дорогого бензина и домашнего холода, поймёт: лучше потерпеть несколько месяцев, но навсегда сбросить зависимость от монопольного поставщика. Способного, как оказалось, выкинуть что угодно. Германские власти отчитываются перед бюргером: за четыре послефевральских месяца Германия снизила зависимость от российского газа более чем вдвое – до 25%. Ещё несколько месяцев – избавится полностью.
Бундестаг принял закон об ускорении строительства СПГ-терминалов. Первые в Германии плавучие регазификационные установки вступят в строй уже к концу этого или в начале следующего года. Расконсервируются угольные ТЭЦ, готовятся к расконсервации АЭС. Пресловутые ветряки втыкают в каждый свободный кусок земли и прибрежных вод. И бюргеру обо всём этом рассказывают каждый день. Потребует ли он в этой ситуации немедленно прекратить помощь Украине и обратиться к Кремлю с мирными предложениями? Безусловно, нет.
Тем более, что 47% немцев, обеспокоенных последствиями санкций для своей страны, отнюдь не означают 47% противников помощи Украине. Может быть, большинство из них хотели бы вместо санкций отправить бундесвер под Изюм. Во всяком случае, никаких панических настроений в Германии статистика не фиксирует.
То же в других странах Европы. Италия сократила зависимость от импорта российского газа с примерно 40% в начале года до 25% сейчас. Марио Драги ухитрился договориться об увеличении поставок газа со строптивым Алжиром. Кстати, Испания, жёстко конфликтовавшая с алжирцами, тоже смогла растопить лёд в отношениях с крупнейшим североафриканским поставщиком газа.
Так что апокалиптическая картина замёрзших толп, требующих прекратить помощь Украине, реальностью не станет. Общее направление политики формируется долго, как тяжелогружёный состав. Так же долго он раздувает пары. Медленно набирает ход. Но потом остановиться непросто, а свернуть в сторону невозможно. Такая метафора – вовсе не преувеличение. Весь европейский политический спектр, от ультраправых до социалистов, един в решении помочь Украине. Политик, ставящий под сомнение солидарность с Украиной, провалится на любых выборах. Не считать же всерьёз «18 германских интеллектуалов», призвавших принять условия Кремля. Да и призывают они как-то вяло, явно опасаясь прямо сказать, за что и против чего.
Трамп может сколько угодно пенять Байдену, что тот находит деньги для Украины, а не для охраны школ. Но попробуйте представить, чтобы республиканцы, победив на выборах, попытались отменить закон о ленд-лизе. Да среди них просто некому будет поднять этот вопрос – ибо дружно голосовали за.
Проукраинский фронт Европы, США и их союзников оформился, обрёл идеологию – и двинулся вперёд. Пока не слишком быстро, разгон ещё впереди. Но отставки ярых его кочегаров типа Джонсона или Драги уже ничего не значат. Западная помощь Украине будет возрастать. Никакие холода этому не помешают.