По многочисленным воспоминаниям фронтовиков, причины, по которым немцы оставляли умирать своих пулеметчиков на огневой точке, приковав последних цепями, были разными. Они могли зависеть как от настроя оборонявшихся, так и от личности самого стрелка.
В номере газеты «Красная звезда» за август 1941 года была опубликована заметка о том, что советские воины, атаковавшие блиндажи противника на одном из участков фронта на Смоленском направлении, только за 2 дня июля обнаружили 12 австрийцев, прикованных цепями к пулеметам. По словам пленного стрелка Фердинанда Кербера, его приковали, когда немцы начали отступать. Оставшись в блиндаже один, он, как сам утверждал на допросе, стрелял в воздух, опасаясь появления офицера, который мог бы его проверить. А потом, когда понял, что товарищи отступили на несколько километров, и вовсе прекратил огонь.
Обнаруженные австрийские пулеметчики, прикованные цепями к оружию, были «совершенно обессилевшими» – как писала «Красная звезда», отступая, немцы совсем не оставили им еды.
Данная публикация некоторыми исследователями этой темы была поставлена под сомнение и расценивалась как откровенно пропагандистский материал. Однако существуют официальные документы, в частности, сводки донесений с фронта, которые свидетельствуют о том, что гитлеровские пулеметчики-смертники – это отнюдь не миф.
Вот выдержка из журнала боевых действий 152-й стрелковой дивизии (опубликована на сайте «Память народа», орфография документа сохранена): «… 152 сд, захватив опорный пункт на кладбище… (вымарано цензурой), развивала наступление на выс. 251,3 и овладела этой высотой. Захвачено до 80 человек пленных. На месте противником оставлено свыше 100 человек убитых и много трофей. На выс. 251,3 противник оставил прикованными к деревьям солдат-австрийцев (449 пп состоит в большинстве из австрийцев...».
Важно отметить, что среди массы описаний случаев обнаружения гитлеровских пулеметчиков-смертников в воспоминаниях ветеранов Великой Отечественной войны редко встречаются истории, в которых объясняется мотивация подобного способа «фиксации» боевой единицы. Судя по содержанию мемуаров фронтовиков, эта особенность объясняется просто: такие стрелки уничтожались при наступлении и поинтересоваться было уже просто не у кого.
Советский снайпер Иосиф Пилюшин (уничтожил за войну 138 солдат и офицеров вермахта) в своей книге «У стен Ленинграда» описывал встречу с одним из таких вражеских пулеметчиков. В атаке советские пехотинцы дошли до четвертой линии обороны гитлеровцев и там им встретился немец, прикованный за левую кисть к своему MG-08. Молодой парень, совсем седой. Пулеметчика не пристрелили сразу, поскольку он не единого выстрела так и не сделал: лента, заправленная в его станковый пулемет, осталась неиспользованной. Гитлеровца освободили от оков, и он что-то по-своему сказал русским. Судя по благодарному взгляду, пулеметчик был рад такому исходу.
Командир перевел Иосифу Пилюшину, о чем лопотал немец: он был смертником, и был прикован к MG-08 по приказу офицера за то, что вслух усомнился в победе рейха.
Значительная часть историй, о встречах с пулеметчиками-смертниками, хронологически обусловлена – речь идет о последних месяцах Второй Мировой войны. Кандидат исторических наук, военный историк Сергей Якимов, описывая ожесточенность боев за Пилау (апрель 1945 года), упоминал, что тогда гитлеровцы до последнего удерживали каждое строение. В Химмельрайхе пулеметчиков и снайперов, прикованных цепями, пришлось «гасить» артиллерией, поскольку иначе подавить хорошо защищенные огневые точки противника было невозможно.
Генерал-майор, Герой Советского Союза Владимир Антонов, рассказывая о берлинской операции 1945 года, писал в своих мемуарах, что к пулеметам в главном городе Третьего Рейха приковывали эсэсовцев, засевших в подвалах зданий – они ожесточенно сопротивлялись до последнего патрона.