Зина родилась за пять лет до войны, в небольшой деревне. Папа был у неё высокий, статный, красивый к тому же председатель сельсовета, образованный по деревенским меркам того времени. А вот мама Настасья красотой не блистала, образования не имела. Но отец её всё равно любил, и женился на ней по любви.
Но как родилась Зина, Настасья стала ревновать мужа страшно. Если он, например, куда собирался, кроме работы, могла порезать его костюм, или, простите за подробности, вылить его одеколон и налить туда мочи, могла притвориться больной. Чтоб только он никуда из дома не ходил. Да он и не ходил, только по работе - жену и дочь обожал, выходки Настасьины все терпел. А только она, хоть и любила его сильно, а всё ж никак не успокаивалась. И когда Зине исполнилось три года, назло мужу, уехала в столицу, за 500 километров работать. Мужа оставила с маленькой дочкой и своей старой матерью - бабой Липой. Так и жили они втроем. Отец Зинулю любил больше жизни, да и она была папина доча, а за годы, пока жила с отцом без матери и вовсе видела в нём центр своей жизни. Как-то раз, когда через год мама приехала в отпуск, даже домой её не пускала маленькая Зина - не признала. Настасья пыталась войти, а дочь не пускает, говорит "Вот мама моя приедет, а ты уходи". "Я твоя мама" - говорит Настасья, а Зина не верит, и знай держит дверь своими маленькими ручками, стучит ногами. Так пока папка с работы не пришёл. Посмеялись, конечно, да Настасья затревожилась - того и гляди потеряет семью. Но зарабатывала она в столице хорошо, бросать было жалко, решила ещё чуть поработать.
Такое положение дел переменилось, когда началась война. Настасья вернулась в родную деревню, да так и осталась там. И войну там пережили они, и после войны жили в своём старом доме. Когда немцы пришли в деревню, одним из первых угнали в лагерь зинкиного папу. Так след его и потерялся навсегда. В самом конце войны, вернулся чудом в родную деревню Сенька, местный ветеринар, которого угнали вместе с зининым отцом и рассказал, что видел, якобы, как того убили в пересыльном лагере при попытке побега.
Погоревали, но жить-то надо. Жили очень бедно, послевоенный голод, разруха. Бабушка Липа старая была, получала совсем малые гроши, работая сторожем при местном магазине. Настасья тоже крутилась как могла, кроме работы на ней и хозяйство, и мать старая, и дочь маленькая. Тяжело было очень тянуть одной молодой женщине, что до войны жила, в общем-то, за мужем, такую ношу.
А через полгода, как война кончилась, приехал в их деревню Илья, мужчина серьёзный, не старый ещё. Жена его ещё до войны померла от болезни, осталась у него дочь, Маня, которой в 1945 исполнилось восемь лет. После смерти жены уехал Илья далеко, на Урал, зарабатывать, а дочь оставил в деревне со своей сестрой Наташей и старой бабкой, их бабушкой. Так и застала их война. А после Победы вернулся наконец-то Илья в родные края к дочери. А там, на Урале был у него уже и дом, куда хотел он забрать Маню.
Приехал он, значит, да и влюбился в Настасью. Ухаживал, как мог, продукты носил, на прогулки звал. То по грибы они всё вместе ходили, то дома у них он засиживался к великому неудовольствию маленькой Зины. Она в силу возраста характер его отношений с матерью понимала не вполне, но не нравился ей простоватый, не особо образованный, как будто вечно хмурый Илья.
А они с Настасьей люди были взрослые, оба вдовые, жизнь понимали хорошо. У Ильи дочь без матери растёт, дом без хозяйки. А Настасья совсем загибается от тяжкого труда, чтоб прокормить всех, работы в деревне нет, приходится браться за всё что угодно, чтоб только хоть еды достать.
Однажды вечером встретились Зина и Маня. Маня Зинке и рассказала, не то в шутку, не то в правду, что уезжают они послезавтра все к папке её, на Урал, он их всех забирает: её - Маню, Настасью и Зинку, конечно.
Пришла Зина домой, смотрит, а там мать её нехитрые пожитки всё в стопку на кровати складывает. Как разозлилась Зина, как забурлила в ней ярость! Ничего матери не сказала, пошла спать. А на утро, когда мать и баба Липа ушли на работу, в школу не пошла. Взяла стопку вещей, что Настасья с вечера сложила, да попрятала всё по дому. Что на улицу выкинула, что за печь, что под кровать. Сама взяла вилы в сарае, залезла с ними за печь, замоталась в тряпье, сама укрылась старым большим папкиным пальто затаилась. Стала, ждать, когда придёт Илья. Хотела как выскочить, да вилами его заколоть! Чтоб и не думал он их забирать никуда и с матерью шашни водить, пока папы нет.
Так пролежала она до вечера, горя решимостью. А Илья всё не шёл. Да откуда Зинке было знать, что уехал он в тот день в город на вокзал за билетами на поезд, до завтра. Вечером пропажу обнаружили, поискали по всей деревне - нет. Потом пришла учительница Елизавета Семеновна, говорит, в школе не было. Все вместе пошли прошли по лесу в округе - не нашли. Вернулись домой. Сидят за столом - Настасья, баба Липа и Елизавета Семеновна, головы повесили, примолкли. А у Зины уже затекло всё, пыльно, дышать трудно. Закрутилась она, заёрзала. Учительница прислушалась: "Никак шуршит кто". Все встали, прислушалась. А Зинка, как назло чихнула, да так громко! Так и раскопала её на печке под тряпьем Елизавета Семеновна. С вилами. Пытали пытали, что она там делает, пока Зина, заплакала и закричала, что Илью этого ненавидит, что ехать с ним никуда не хочет, что ей Маня всё рассказала. Вот папка её с войны придёт, они его ждать должны, что он скажет! И только пусть противный Илья сунется, она его вилами заколет! "Заколю, пусть только явится!" - плакала Зина.
Вилы отобрать смогли, после того, как баба Липа уверила внучку, что Маня всё наврала.
Вечером Зина всё плакала: "Папка, папка придёт, понимаешь". Мать обнимала её, обещала, клялась, что никуда они ехать не собирались, что никуда не поедут.
Так мать Зины больше замуж не вышла. Отец никогда с войны уж не вернулся, о судьбе его достоверно не известно. Илья с дочерью, сестрой и бабкой уехал на Урал. А были ли билеты, по которым поехали Наташа с бабкой для Настасьи с Зиной, и по сей день неизвестно.
#историиреальныхлюдей #великаяотечественнаявойна #судьбачеловека #детивойны #семья #послевоенноевремя #советскиелюди #воспоминания