Встреча с Нейлом Барнардом – руководителем разведки ЮАР времен апартеида планировалась в лучших шпионских традициях. Место мы знали только примерно, так сказать лишь направление. В рыбном ресторане где-то на берегу океана в часе езды от Гордонз Бея. «Точные координаты мы сообщим, когда подъедите поближе. Но приезжайте не позже 10 утра, а то можем не успеть.»
Бывшие противники безошибочно узнали друг друга. Надо признать, особенно напрягаться то не пришлось. В столь ранний час, никаких других посетителей в ресторане не наблюдалось.
Нейл Барнард – типичный немец, а его помощник Майк Кун – скорее похож на француза. Поздоровались, познакомились, и Леша достал наш безотказный русский сувенир.
- Водка, - обрадовался старый разведчик Нейл. – Сейчас, сейчас, я позову официанта, нам принесут закуску, и мы ее разопьем.
- Помилуйте, 10 утра всего лишь, - запротестовал дядя Леша. – Мы ее вам в подарок привезли, чтобы вы пили. А мы то обойдемся.
- Так по одной рюмочке ж? Для тонуса.
- Ему машиной рулить, - попытался я поддержать шефа. - Нам далеко ехать сегодня.
- О чем вы говорите? У нас 2 – 3 рюмки не считается. Никто вас не остановит. Это сущая ерунда.
Официант принес тарелку с маринованными корнишонами, - не вполне русская закуска, но сойдет. И мы накатили по рюмке. Потом еще, потом, ну и скоро началось интервью, которое я привожу здесь в очень сжатом виде.
- Вот вы спрашиваете об атомной бомбе? А почему собственно только 5 стран имеют право ее иметь? Почему только вы, а не мы? Мы маленькая страна, находящаяся в изоляции, мы просто защищались от коммунизма.
«Ну, конечно, - подумал я, хотя вслух этого не произнес, - вы устроили у себя расовую сегрегацию, когда у людей разные права, в зависимости от цвета кожи. И конечно же, больше прав у тех, кто эти правила придумал. Фашизм, да и только, как это еще назвать? И вы, конечно же защищались. От всего мира.»
- Ну а каким образом, атомная бомба вас защитила бы от коммунизма? - спрашивает дядя Леша.
- Атомное оружие имеет психологическое значение. Мы не собирались ее применять. Просто вас боятся, когда вы обладаете такой штукой.
- Расскажите, пожалуйста о советском разведчике Алексее Козлове, как вам удалось его вычислить.
- Он слишком часто пересекал границу, мы за ним следили. Но, конечно же, арестовали его только когда, уже сомнений не оставалось. Это русский разведчик.
- Когда у вас отпали сомнения?
- Его выдал предатель. Там у вас в Москве работал наш агент. Он и сообщил.
«Мы знаем об этом, - подумал я, хотя вслух этого не произнес, - если бы не предательство, Козлова вы бы не точно не вычислили. Именно он первым сообщил, что ЮАР создали атомную бомбу.»
- Мне очень хотелось встретиться с этим человеком. Это же невероятно, как он смог проникнуть в наши самые сокровенные государственные тайны. Используя свое служебное положение, я навестил его в тюрьме. И знаете, что он мне сказал: «Вот мы русские и вы буры, мы упертые как дерево! Упрямые до невозможности. Мы очень близки в этом смысле. Если, что решили, поставили цель, мы обязательно ее добьемся.» Я с ним согласился.
«Алексей Козлов без сомнения сильный и необыкновенно стойкий человек, - подумал я, но вслух этого не произнес. - Ведь его пытали в тюрьме в Претории, жестоко и методично. Но он не сказал вам ни слова. Жаль, что его уже нет в живых, и встретиться с ним нам не суждено.»
- Потом Алексея Козлова мы обменяли на нашего летчика Джона Ван дер Мехта, который попал в плен в Анголе.
Уже после интервью я спросил Нейла Барнарда, не может ли он как-то повлиять на этого самого летчика Ван дер Мехта. «Я с ним связался, но он требует 10 тысяч долларов за интервью. У нас нет столько, от силы мы могли бы предложить 500 долларов. – Я никак не могу на него повлиять, - сказал Нейл Барнард. – это его личное дело. Мне это кажется странным брать за интервью плату, но что поделать? Попробуйте поговорить с ним еще раз.»
Расставались мы со старыми разведчиками в самом дружеском настроении. Может водка поспособствовала, а может что еще. Снимки на память, обещания увидеться вновь, но уже в Москве. Где-нибудь недалеко от Красной площади. Так и договорились.
---------------
- Стас, вот знаешь, мы третий раз в ЮАР, и я поражаюсь их дружелюбию по отношению к нам, к русским. Может они ко всем так относятся, может. Но мне кажется, мы для них как-то особенно приятны, да черт его знает, может я не прав?
- Да, я тоже вижу, что-то есть. Ну даже вот тут на въезде в Кейптаун Гишники нас повязали за скорость. А там мы прилично нарушили. И когда им Леша показал права, они аж прифигели, сказали, «если б знали, что из России, штраф бы не стали выписывать.»
- Вот бы у нас так. И гаишники то чернокожие. Значит дело не в том, что мы белые там или какие. А в том, что мы русские.
- А, может им просто наши рожи по душе? Может в этом дело, Амарал?
- Есть определенное физиономическое сходство. Эти самые буры – потомки голландцев и французов, припершихся сюда еще 400 лет назад, и впрямь на нас похожи. Но дело не только в сходстве. Вот ты много знал об этой стране пока не попал сюда?
- Ну знал что-то. Ну кровавый апартеид, угнетение негров. Потом, правда с ним покончили, Нельсон Мандела, типа угнетение белых, хотя так вот, что- то я не наблюдаю никакого их угнетения. И вроде бы негры больные СПИДОМ не пытаются нас изнасиловать.
- Ну, это все еще впереди, Стас. Это на десерт. Под занавес командировки. В Йобурге, скорее всего. Так вот, я тоже знал об этой стране очень и очень мало. Большей частью из детства по романам. Ну там англо-бурская война, молодой журналист Уинстон Черчилль, наши русские за каким-то лядом ехали сюда воевать на стороне буров. Да и не только наши. Я никогда не представлял даже, как они выглядят эти самые буры и прочие юаровцы. И к тому же, я их всегда считал врагами. Вот в Анголе, когда переводчиком работал, юаровцы – самые страшные враги. Как фашисты. Не дай бог тебе в плен к ним попасть. Лучше сразу пулю в лоб себе. А тут Рой и вообще все эти разведчики. Редкой души люди.
- Ну и что из того? Я не понимаю тебя, Амарал. Ну фашисты и хрен бы с ними.
- Так ведь и то, что мы то для них точно такие же непонятные враги-коммунисты. Не забывай, у них коммунизм, как идеология под запретом находился долгие годы. И тут мы. Ну это все равно, что к тебе приехали бы мужики, такие же точно, как и ты, с головой, руками и ногами, и сказали бы: «Мы вот прилетели надысь с Марса. – Да, конечно, хватит врать то! - ответил бы ты им.- А они: Вот, пожалуйста, паспорта наши, будьте любезны. А там написано - Выдан Краснопресненским каким-нибудь отделением, Республика Марс, или Марсианская Федерация.» Ты, бы, Стас, выпал в осадок от такого. А потом видишь, что эти марсиане и пиво пьют, и водку жрут, и мясо едят, и баб …. Ммм да, и вообще мужики, что надо! Конечно ты их зауважаешь.
- Ну, брат, твое сравнение с марсианами может и слишком, но что-то в нем есть такое истинное сермяжное. Наверное, ты прав, брат. Наверное.
- Истину не утаишь, брат, не утаишь.
Продолжение следует