16 сентября 2028 г.
Центральный сегмент.
22:00
Осенняя пора - холодная, дождливая, невероятно долгая и тяжелая...
Ветер гонит желтую листву, что поднимается над пустынными полями и темными коробками зданий. Во мраке желтеют фонари, образуя мятые, светло-желтые неровные сферы, пронизанные струями дождя. Природа лютует, гневается на человека - обрываются провода и плохо закрепленные профильные листы, влага немилосердно бьет по дощатыми крышам - и пробивает внутрь, вниз, тоненькими струйками.
Бушует ураган. Над бесконечными линиями двухэтажных бараков висят ватные облака, что постоянно меняют свою форму. То ли это конденсат, то ли испарения тяжелых химических фракций или чего похуже - неизвестно. Но вслед за ночным бесноватым ветром с дождем, с севера на аккуратно размеченные линии жилых блоков, промышленных зон и бетонированных укреплений, надвигалась исполинская стена тумана, моментально накрыв собой десятки километров полей, болот и невысоких лесистых сопок...
Район "Ядра" лихорадило. Сообщение об эвакуации прозвучало строго по расписанию. Поданные прямо к площадкам индустриального массива железнодорожные составы, моментально набивались тысячами пассажиров. Все проходило достаточно организованно - рабочие с вечерней смены уже погрузились в вагоны, их семьи, выстроенные в пешие колонны, размещались внутри крытых тентом кузовов грузовых автомобилей. Контролеры и управдомы, комитетовские комиссары и прочие уполномоченные лица стояли на ушах, но справлялись. Перебросить тридцать тысяч человек из огромного промышленного района - задача непростая, но всю схему давным-давно утвердили и даже проводили необходимые учения. Оттого спешат грузовики к станциям "Балай-Юг" и "Запад" - там уже стоят вереницы вагонов с локомотивами, что повезут эвакуированных на север и восток. На базе остаются только части охраны периметра, административный персонал и приближенные к реинкарнации советского политбюро, вот уже семь лет кряду принимавшего судьбоносные и противоречивые решения...
Вот только сверхсекретный бункер под массивным зданием штаб-квартиры Тех-Ком пустовал.
Его обитатели поздним вечером покинули "Ядро" на неприметном ГАЗ-66, щедро заляпанным грязью и опавшими листьями. Машина в составе очередного транспортного конвоя отбыла на восток, где сгущались вечерние сумерки. Решение оправданное и разумное - негоже подставлять под возможный удар всю вертикаль власти, пока существует не иллюзорная угроза беспощадного ядерного удара.
Штрафлагерь 23.
5 километров к северу от поселка Рыбное.
Центральный сегмент.
Процесс только набирал обороты, суля страданиями для отдельных индивидов. А если говорить точнее - летальным исходом.
Обитателей серых типовых бараков, одетых в темную лагерную робу выводили к бетонной стене коробками по пятьдесят человек. В лицо сквозь капли дождя били лучи прожекторов - а дальше следовал беспощадный свинцовый шквал. Упорядоченный расстрел осужденных на двадцать лет принудительных работ, коих в лагере насчитывалось двести семьдесят душ - мера жестокая, но оправданная. Еще с самого утра, в спальных секциях бараков шла масштабная дезинфекция - старенькие одеяла и матрасы сметались в одну большую кучу, позже отправленную на обработку - нечего тратить казенное имущество. В пустых прямоугольниках, очерченных двухэтажными линиями нар, работали специалисты в костюмах химической защиты, поливая стены, пол, дощатые перекрытия спальных мест едким составом, что напрочь уничтожал всех паразитов.
Урки падали, без криков и мольбы - в лагере был собран отдельный, особо отпетый контингент, живущий по понятиям и одним-единственным днем. Оттого не жалели патронов члены расстрельной команды - приказ был ультимативный и простой - очистить от "черной" масти территорию к одиннадцати часам вечера, а лагерь подготовить к приему новых жителей.
Здесь все просто и понятно. Скоро в бараки прибудут гражданские, вместе с семьями и детьми - размещать в палаточных лагерях такое количество народу под осенней непогодой означает попросту их угробить. Оттого во всех лагерных пунктах и отдельных штрафных блоках вдоль всего Транссиба сейчас идет упорядоченный процесс уничтожения социальных паразитов, преимущественно рецидивистов с целым букетом уголовных статей. Что касается бытовиков, всяких там мелких и злостных нарушителей - вторая категория меченых зэковской робой личностей, облаченных в телогрейки и китайские пуховики со вещевых складов, дружными шеренгами выведена в лесные массивы, где занимается коллективным возведением новых лагерей. Времени мало, работы много - вот и вкалывают урки в авральном режиме. Шаг вправо, шаг влево - расстрел. Раз-два, раз-два - растут столбы, протягивается колючая проволока. Работа кипит - с неба падает дождь, а ночевать под открытым небом - гибель, к утру половина сляжет с бронхитами и простуда. Оттого и тянут тент, ставят длинные палатки...
Расстрелы гремят. Еще с полудня, когда усиленным темпом сгонялись подвижные составы к станциям, расчищались от лишнего хлама запасные пути - над серо-голубыми осенними небесами вдоль тысячекилометровой железной полосы раскручивались жернова машины истребления. Вторая и третья категории осужденных - рецидивисты, беспредельщики, наркоманы и вредители всех мастей, довоенная блатота и постъядерные мародеры, бывшие представители коррумпированных властей и проштрафившиеся функционеры, нацисты и религиозные фанатики - городское и сельское отребье с красными, желтыми, фиолетовыми треугольниками на робе - все подлежали беспощадному уничтожению. Опыт истории показывает - если власть рухнет, вся эта нечисть воспользуется возможностью и прогрызет себе дорогу на волю, бросая драные телогрейки на проволочные заграждения, кидаясь с топорами и ломами на охрану, устраивая саботаж и диверсии по всем правилам партизанских войн двадцатого века - и наружу, в дебри, в полуразрушенные города, в подвалы, коллекторы и сырые, замусоренные квартиры.
Так уже было один раз. И великими трудами, всю эту мерзость человеческую, сверх живучих паразитов без принципов и моральных ориентиров сначала выдавили, а потом организованно загнали в норы...
Потому приказ страшен, методы беспощадны.
Оставить первую категорию. Бытовики-первоходы, случайные граждане в массе своей, по дурости наломавшие дров и переехавшие жить в более охраняемое место из режимных укрепблоков. С ними еще предстоит провести работу, направить в нужное русло и по-возможности адаптировать. Вот только под ноль зачистив всю дрянь, чьи так называемые "понятия", образ жизни и девиантно-маргинальный пример очень быстро пускают корни, распространяясь быстрее коронавирусной инфекции, обезьяньей оспы и палочек Коха.
Трупы - сжечь. Дымят десятки труб над приземистыми крематориями - в огонь, в очищающее пламя бренные тела, не хрен кормить червей - вся доступная органика, прошедшая обработку, пойдет на удобрения. Еще одна драконовская мера. А посему, части ББ введены по всей линии контроля - повод доказать лояльность, избавиться от клейма корбутовского мятежа, смыть с себя позор.
Шестеренки системы, заложенной когортой номеров, все еще исправно работали.
Во мраке двигался транспортный конвой без номеров.
Рассекая полосу дождя лучами прожекторов, три бронетранспортера, помятый ГАЗ-66 и новомодная БТММ остановились у границы лесного массива, что отделял штрафлагерь номер 23 от обширного поля, заросшего бурьяном.
В сырой темноте едва тлели крохотные угольки - но вот, мощный поток фотонов очертил площадку между сваленных в кучу ржавых корпусов и стареньких вагончиков, где как выяснилось, дожидались своего часа озябшие сторожа с петлицами ББ на серо-черных куртках.
Машины заглушили движки. Группа людей отделилась от техники и бодро зашагала в сторону рыжего от ржавчины шлагбаума. Его даже не стали поднимать - пространства между горизонтальным куском железа и караульной будкой из темной шершавой вагонки было явно достаточно для свободного прохода шеренги облаченных в дождевики лиц.
Шлеп-шлеп, хрясь. Сапоги бодро топают по грязным лужам, аккурат по направлению к П-образному строению сбоку от караулки, с обитой кусками фанеры, на ладан дышащей дверью посередине. Крыша - битый шифер, да и стены из кирпича явно не первой свежести сложены. Вот только опытный глаз при наличии хорошего освещения моментально раскроет весь декоративный обман...
Внутренний круг, в полном составе, уже стоял возле входа в секретный подземный бункер, не отмеченный ни на одной карте, не говоря уже про бухгалтерскую отчетность и оперативные сводки.
Дверь со скрипом отворилась. В свете фонарей обнаружилась лестница, что уходила вниз на пару метров, где имелась еще одна, небольшая площадка перед более капитальной калиткой явно бункерного типа.
- Хорошая позиция, - Иван Шрамм поправил капюшон плащ-палатки. - Передатчик в двадцати километрах. Не зря старались.
- Живо вниз, - Бергер усердно ковылял в своем экзоскелете, опускаясь по бетонным ступенькам. - Времени мало.
...Запасной командный пункт строился в расчете на подобную ситуацию. Возможности промышленной машины Тех-Кома поражали - за четыре месяца вырыть глубокий бункер, провести все коммуникации, установить генераторы и системы защиты от радиации и разнообразной химии - словом, тут одного энтузиазма мало.
Объект располагался в пяти километрах от Бородинского угольного разреза. Здешние края особо не пострадали от хаоса первых лет Фронтира - так, устраивали отдельные сволочи свои разборки раз в полгода, но чтоб уж совсем...
Сейчас в окрестностях шахтерского города, да и вокруг самого разреза проживало немало переселенцев. Некогда опустевшие деревни и села основательно разрослись, тут и там возвышались ряды новых бревенчатых домов. Работали телефонная связь и система оповещения населения о чрезвычайных ситуациях, то там, то здесь в небо упирались вышки с наблюдателями. Ну а совсем недавно, с заправочных станций вдоль асфальтовой трассы федерального значения, стали взлетать юркие беспилотники, регулярно мониторя местную обстановку.
Кто-то вспомнил прогрессивный китайский опыт - и установил на дроны репродукторы. Очень скоро с небес к земле устремится ультимативный призыв - сохранять спокойствие и подготовить деревянно-земляные укрытия. Проникающую радиацию хорошо гасит бетон и сталь, но ежели их нет, но есть достаточно приличный подвал или врытый в землю блиндаж - можно успешно пережить прохождение убийственного излучения. Чего не скажешь про дроны и электронику - все к чертям сгорит, толковую экранировку так до сих пор и не придумали...
Три площадки. Сырость от бетонных стен. Установленные вдоль потолка линии толстых кабелей и яркий свет ламп в металлических решетчатых плафонах...Господи, как все это знакомо, как давно не видели подобной спартанской скромности глаза! Бодро шагая и скрипя приводами, политком вспоминал морозный январский день, когда была прорвана блокада Ядра - вот, точно такой же бункер, изрядно промерзший и темный, лишенный удобств и грубо сложенный - но такой близкий и родной, отчего в памяти столько знакомых образов...
Неужели история повторится вновь? Как часто они стали задавать себе этот вопрос в последнее время - сколь много отсылок к деталям собственных биографий они увидели в последние дни и месяцы?
И самое главное - зеркало неба. Оно менялось, но оставались предельно ясными главные полутона. Как и семь лет назад, стояла переменчивая погода - словно наверху кто-то так и не мог определиться с набором даров, посылаемых необъятной тверди. Или быть может в гипотетической ноосфере шло невиданное сражение, идеологический субстрат коллективного человеческого разума бурлил, разделенный невиданными противоречиями?...
- На месте, - Шрамм остановился возле массивной гермодвери. Два человека в защитных шлемах и бронежилетах по бокам - люди Старинова, проверенные и надежные. Все всё знали и вопросов не задавали. Охрана привела в действие рычаги - толстенная конструкция отворилась, изнутри пахнуло сыростью и электрикой.
Шесть человек пересекли порог, оказавшись в очередной узловой точке, где следовало принимать решения - и дергать за рычаги исполинских рычагов власти и контроля.
Бункер ДБ-2 "Бис", он же "Орнамент". Он же Последний Покров. Сверхсекретный режимный объект в полосе ничейной земли - наверху раскинулся здоровенный пустырь с ржавеющими корпусами городских автобусов и грузовых автомобилей, негодных к дальнейшей эксплуатации. Строился объект под прикрытием очередных изыскательских работ - техкомовцы развернули временный лагерь, замаскированный под обычную перевалочную базу, после чего стали рыть землю под носом у ничего не подозревающих поселян и беженцев. Грунт вывозили фурами по ночам - объект не предполагал особых габаритов, был рассчитан максимум на двадцать человек и располагался несколько мягко скажем, на отшибе. Оттого - минимум лишнего внимания. Подобные убежища втайне строились по всему Диктаторату - под Новосибирском и Кемерово, в Омске и Челябинске, Магнитогорске и Астане. Старые советские бункеры не годились - их давным-давно заняли ведомства, меченые реверс-дельтой и прочими региональными инсигниями. Все просто до безобразия - подальше от городов, поближе к сельской местности. Семь лет назад эта стратегия позволила уцелеть анклавам программы "Эшелон", но дальше...СВБ пустила маху, так и создав универсальной идеологии для своих неоперившихся пташек постъядерного мира...
Ее пришлось конструировать в авральных условиях. Впрочем как и все остальное.
Зажглись неяркие лампы. Копия подземного командного пункта "Ядра" - с поправкой на более скромные масштабы. Та же карта, те же технические решения, вроде терминалов системы АГАТ, вот только операторов всего пять, все заняты обработкой данных, что идут со спутников и по защищенному кабелю.
К слову о последнем. Линия связывала все секретные объекты, опираясь на инфосеть и автономные источники питания. Если ударами будет уничтожена единая энергосеть страны, система автоматически перейдет на резервное питание. Внутренние резервы "Орнамента" были внушительны, но не бесконечны. Объект был запитан от красноярской ГРЭС-2 в "сорокопятке" - закрытому городу, где располагался живой и работоспособный урановый завод, километрах в тридцати к северу от объекта. Резервная линия - генераторные мощности "Ядра" и энергосеть Канского узла - должно по идее хватить...
- Приступаем к операции, - Ерохин ввел на консоли команду. Приказы отправлены заранее, орбитальная группировка и РЛС ведут наблюдение без перебоев. Следовало начинать последний отчет.
На часах было без четверти одиннадцать.
Продолжение следует...
