Книга на века – это когда получаешь телеграмму почему-то среди ночи, как будто среди ночи доставляют телеграммы, почему-то в голову приходит непонятное слово, не то эскимос, не то асамас, не то...
Так вот...
Книга на века - когда получаешь телеграмму, выезжайте скорее, тетушка умирает, и бросаешься среди ночи в аэропорт, это еще что такое, мы что, в этом герметичном в воду погружаться будем, нет, быть не может, чтобы это отрывалось от земли, и огни, огни далеко внизу...
Книга на века – это когда приезжаешь в спешке куда-то в никуда, спохватываешься, что твоя тетушка здесь не живёт, и вообще не было у тебя никогда никакой тетушки, и какого черта вообще случилось, какого черта ты здесь, в стране, где воды кажется больше чем земли, в стране, где земля и море наступают друг на друга, и дома покачиваются на воде, устремив к небу высоченные мачты, и тусклый свет фонарей опрокидывается в прибрежные волны, и пристани пропахли рыбой и фонарным маслом, и громадные сырные головы протяжно мычат, спускаясь вечером с холмов на ночлег в стойло. Какого черта ты здесь, где на улицах растут рядами пряничные домики, и мальчишки бегут наперегонки отломить самый сладкий кусок, и стаи мельниц летят куда-то к югу в свете полной луны, и велосипеды грызут уздечку, почтенные тюльпаны прогуливаются по набережной.
Книга на века – это когда вежливо откланиваешься, садишься в экипаж, запряженный двумя велосипедами, и алый тюльпан нахлестывает велосипеды, гонит к востоку, в аэропорт, где уже стоит самолет, запряженный готовыми взлететь мельницами, у них так принято – и люди в форме говорят вам, вы никуда не летите, просим прощения, ничего не можем сделать, нет, не положено, всего вам хорошего. И останавливаешься в пряничном домике, который покачивается на волнах, оснащенный мачтами, на которые ночью слетаются фонарики, и их свет отражается в волнах. А в полночь в распахнутое окно влетает заблудившаяся мельница, трещит и хлопает крыльями, переворачивает в комнате все буквально вверх дном, и еле-еле прогоняешь её метлой.
Книга на века, это...
...нет, это не Книга на века.
Книга на века – это когда в один из вечеров вы видите карнавальную маску со сломанным крылом, думаете, откуда она здесь, хотите поймать, чтобы чем-то помочь, маска не ловится, маска уводит вас куда-то к югу, к югу, где на воде покачивается легкокрылая гондола, маска опускается в неё, давайте прогуляемся, амиго мио, мио аморе, и сам не замечаешь, как оказываешься на холмах, где пасутся стройные кипарисы, и древние храмы переступают колоннами, а по вечерам полурассыпавшиеся статуи собираются в каком-нибудь кафе и пьют по глотку старинные мелодии. И уже забываешь, как сюда попал, и кружишься в танце с какой-нибудь мандолиной, и щебечущие оливки стайками вспархивают с ветвей. А потом спохватишься, - когда тюльпаны верхом на велосипедах будут требовать, чтобы тебя вернули, сию минуту, да как вы смеете, да немедленно, а не то... и потрескавшиеся статуи обнажают свои мечи и копья, и храмы встают на дыбы и бьют колоннами. И понимаешь, что останешься здесь навсегда, и это и будет...
...нет, это не Книга на века, а Книга на века – это когда однажды на рассвете видишь удивительный замок, настолько прекрасный, что хочется смотреть на него несколько вечностей подряд, и все равно не наглядишься. И ты идешь за замком, и он сам предлагает сесть на него верхом, и скачет куда-то к северу, где замки пасутся на высоких горах, а на ветвях деревьев часы в виде маленьких домиков, оглашая лес звонким ку-ку, и булочники срывают с деревьев урожаи кренделей и штруделей, чтобы подать их к завтраку, а неумелый музыкант бросает горсточку нот, пытается приманить летящие стайками скрипки – но пока не может.
Книга на века – это когда спохватываешься в один из дней, хочешь выбраться из замка, но понимаешь, что никогда не найдешь выход из его бесконечных лабиринтов, навеки останешься со стайками скрипок в глухих лесах, с часовыми кукушками и россыпями нот на лугах, с фахверковыми домиками, которые по вечерам собираются за кружкой пива и рулькой и поют веселые песни. И смиряешься, и понимаешь, что это неизбежно, даже когда видишь где-то на горизонте бронзовые статуи, гневно потрясающие копьями, которые не могут добраться до тебя, потому что их не пускают рогатые рыцарские доспехи с мечами и палицами.
Книга на века – это...
...нет, это не Книга на века, а Книга на века – это когда однажды приходит снег, не тот, с высоких гор, и не тот, легкий, мимолетный, недолгий на площадях городов – а какой-то студеный, глубокий, утопающий сам в себе. Он поправляет меховую шапку, под которой прячется позолоченный купол, и начинает рассказывать удивительные истории про маленький домик на птичьих лапах, который живет далеко-далеко в лесу, про птицу с головой прекрасной девушки, про огромного кота, который усыпляет путников своим голосом и пожирает их... и сам не замечаешь, как утопаешь в снегу, и засыпаешь на огромном жарко пылающем очаге, укрытый теплыми шкурами, и слушаешь дивные сказки, пропитанные трескучим морозом и сиянием молодого месяца в самую студеную ночь.
И тогда Книга на века...
...нет.
Еще нет.
Потому что Книга на века – это когда видишь белого кролика с красными глазами, который достает часы из жилетного кармана, и бормочет, что опаздывает. И бежишь за ним сломя голову, и проваливаешься куда-то в никуда. И учишься смазывать часы сливочным маслом, и прыгать верхом на корове выше луны, и перекрашивать белые розы в красные, и смотреть, как рыбы танцуют на блюде под мелодию скрипки, на которой играет кот, и разыскивать сбежавшие чашки и блюдца по следам, которые надо успеть увидеть, пока не затоптали полицейские, и заполмнить, что у одной из чашек сбитый каблук, а старое блюдце чуть прихрамывает на одну ногу, а чайник ходит с тросточкой.
И тогда Книга на века...
...нет.
Нет.
И даже тогда – нет, и мраморные статуи потрясают копьями, и рогатые доспехи обнажают мечи, и пряничные домики под мачтами ощериваются пушками, и трескучий мороз готовится вонзить свои смертоносные иглы в каждого, кто хочет забрать тебя, и пять часов, пьющих чай в пять часов, навостряют острые стрелки, готовясь пронзить неприятеля...
И требуешь немедленно прекратить, и даже приставляешь пистолет к виску, и говоришь, что сделаешь это, если они все сию минуту не прекратят, и обещаешь все решить, все уладить, не знаешь, как – но решить и уладить, а если про всех, а если про каждого понемножку, вот и будет Книга на века, а? нет, они не согласны, это должно быть что-то одно, или замок в рогатых доспехах или покачивающийся на волнах город, пропахший рыбой, или золотой купол в меховой шапке или стайка мандолин, притулившаяся на гондолах... И говоришь, что что-нибудь придумаешь, хотя даже представить себе не можешь, что тут вообще можно придумать.
Книга на века, это когда... да что когда, что когда, пытаешься собрать по кусочкам, по обрывкам воспоминаний эту книгу книг, и понимаешь, что все не то, не то, не то, что это все твое и в то же время не твое, и в мыслях вырисовывается что-то... нет, не понимаешь, не можешь уловить, мерещится в полусне, в полудреме какая-то земля между всеми этими землями, замки в доспехах с мельничными крыльями, украшенные бронзовыми статуями, которые в трескучий мороз за чашкой чая рассказывают друг другу у огромного очага чудесные истории...
Книга на века – это когда спрашиваешь их всех, мельнично-тюльпановых, оливково-гондольных, штрудельно-скрипочных, снежно-шапковых, чайно-часовых, - где она, где она, та земля, моя земля, куда вы её дели, что вы с ней сделали, вы не дали ей появиться много веков назад, между Альпами, Карпатами, Адриатикой, Северным морем и еще не пойми чем, я даже границ выстроить не могу, не говоря уже о названии, Ва... Ва... Вла... Вал... Во... нет, не помню, не могу помнить, потому что не могу знать, я пришел в этот мир к ней, а не к вам, я...
...Книга на века – это памятник, вернее, пять памятников, каждая земля говорит, что у неё памятник самый-самый настоящий, а остальные так, подделка, не верьте, не ходите туда, не смотрите, смотрите у нас, изваяние величайшего из творцов, да Книга на века, это его, ну и что, что не написана, да какая разница в самом-то деле, это же Книга на века, вот, можете прикупить по экземпляру, ну а как вы хотели, что здесь еще может быть, кроме чистых страниц, с вас столько-то, сегодня с персональной скидкой...
Книга на века – это когда...