Элайджа снимал квартиру в большом кирпичном доме с небольшими окнами. Вообще, это было странно, куда проще было снять комнату в мотеле и сэкономить как минимум половину. Но, видимо, «Вундар Корпорэйшн» действительно неплохо платят своим кадрам. Андерсен, кряхтя, поднялся на пятый этаж и постучал в дверь. Звуков шагов он не услышал, лишь медленно поворачивающийся замок.
Открывший двери Элайджа заслонил собой почти весь проём. Но затем с улыбкой посторонился, пропуская его внутрь. Марк вздохнул и огляделся. Несколько кожаных кресел, стеклянный столик, паркет. Да, теперь понятно, почему эти ребята предпочли снимать сами, а не выбирать мотель, куда уж мотелю до такого изыска.
– Чашечку кофе, детектив? – вежливо спросил хозяин.
Марк нахмурился, он уже практически отвык от подобной вежливости, исходящей от коммерческих спецов, которые, как правило, дистанцировались от копов, всячески подмахивая на разницу зарплат.
– Да, было бы неплохо.
– Согласен. Здесь, кстати, отличная кофемашина. Быстро и вкусно. Если честно, я догадывался, что вы приедете.
– Можно просто Марк, – поправил его Андерсен, начиная проникаться симпатией к этому огромному негру. – И с чего такие догадки?
– Да ясное дело, вам интересно, что с Хьюри. Но тут должен тебя немного разочаровать, Марк, мой парень нашелся.
– И где он?
– Отъехал за билетами.
– Мне нужно с ним поговорить.
– Ну, как приедет, поговоришь, хотя я тебе и так могу рассказать, что произошло.
– Я слушаю, – сказал Марк, усаживаясь в большое кожаное кресло.
– Сначала кофе, – улыбнулся Марк, подходя к небольшой стойке. – Знаете, когда я немного воевал, то наш командир взвода всегда начинал день с кофе. Неважно, грязь, песок или дождь, он всегда заваривал чашечку. Не было воды – топили снег, копали в песке ямы, но кофе всегда был. И не просто кофе, а вкусный, заваренный так, что я до сих пор вспоминаю его вкус. Я иногда просто недоумевал, как он это делает?
– И как?
– А черт его знает. Главное, я понял, не как, а зачем. Он делал это не столько для вкуса, сколько для того, чтобы отвлечься от окружавшей нас крови.
– И?
– С тех пор я настолько привык к правильному завариванию, что нигде не могу обойтись без ароматной чашечки, – сказал Элайджа и бережно, словно трогал не бесчувственную металлическую машину, а изысканную женщину, снял крышку и засыпал зерна.
Лицо его при этом разгладилось, а взгляд приобрел ту философскую утомленность, которая всегда отличала мечтательных людей. А затем в воздухе возник безгранично притягательный аромат.
– Готово, – мягко сказал негр, протягивая кружку.
– Спасибо! И правда вкусно пахнет.
– Ты попробуй его и тогда поймешь, что такое настоящий армейский кофе.
Марк отпил. Получилось и вправду божественно. Только вот сахара не хватало, видимо, Элайджа был человеком старой школы, сахар не применял.
– Итак, ты хотел мне рассказать про Хьюри.
***
– Да все просто, всё из-за этой чертовой бабы! – буркнул Элайджа, сорвав всю длинную историю с печальным концом. – Это из-за неё он снял наблюдение с дома.
– Из-за какой бабы? – недоуменно спросил Марк.
– Из-за Мэри Стоун.
– Подожди, я не успеваю за мыслью.
– А что тут не успевать, как оказалось, она не самая нравственная натура, – саркастично заметил Элайджа, делая ещё один глоток.
– Намекаешь, что она затащила его к себе в постель?
– Или в постель, или в машину.
– Подожди, они занимались этим в машине?
– Точно не знаю, но вряд ли они снимали мотель.
– Ничего себе. Неожиданно. А что говорит твой напарник?
– А что он скажет? Пожимает плечами, мол, кто упустит такой шанс, тем более, с нашей чертовой работой остаются разве что проститутки, а тут – домашняя выпечка. Шанс, который сложно упустить.
– Вам же платят нормально, зачем подставляться?
– Везде есть мудаки, Марк, как у вас, так и у нас.
– И когда он приедет, говоришь?
– Не знаю, если час назад уехал, то, я думаю, через час будет здесь, сам знаешь, аэропорт тут не близко.
– Это всё?
– А что ещё? Марк, у нас была строго определённая задача: охранять пацана. Заниматься расследованием это не наша прерогатива.
– Ты так говоришь, как будто это не вы следили за мной.
– Джон просил. Сказал, ты крайне подозрительный, он вообще думал, что ты – подставное лицо, а сам сыщик давно рыб кормит.
– Господи, даже после смерти он ухитряется мне на голову говна ковш вылить. Ты уж прости, но у нас с ним явно не сложились соседские отношения.
– Он ребенок, а теперь уже мертвый ребенок.
– Да, жаль пацана. Но сейчас главное найти того, кто это сделал.
– Начни с Мэри, я просто не вижу смысла ей трахаться с Хьюри, она ведь красивая женщина, зачем ей этот потный мудак в машине.
– Я смотрю, ты не очень добр к своему товарищу.
– Джон мне доверился. Мне ещё предстоит спросить с Хьюри.
– Только не переусердствуй.
– Постараюсь. И всё же, либо у этой бабы совсем нет головы, либо она слишком большая. Сам посуди, зачем ей в такой ситуации трахаться с охранником? Тем более, который охраняет её дом.
– Здесь я согласен, поговорить стоит, но у неё сейчас шок, вряд ли она разговорится.
– Может, она и тебе понравилась? – улыбнулся Элайджа. – Мэри красивая девушка. Сложно обойти её вниманием.
– Она, конечно, красивая, но это никак не влияет на мое к ней отношение.
– Хорошо, если так, – сказал Элайджа.
– Сообщи мне, когда вернётся твой напарник, Элайджа, мне нужно поговорить с ним.
– Да, конечно, – сказал негр, открывая дверь. – Кстати, не знаю, важно это или нет, но Хьюри женат.
Марк лишь покачал головой и вышел.
Итак, Мэри. Мэри, которая всем своим видом показывала, что она изысканная натура, которая никак не может уделить внимание скромному полицейскому из Нью-Йорка. Мэри, которая интеллигентна, умна и в то же время красива и обаятельна. При этих мыслях руки Марка непроизвольно сжались на руле. Всё-таки Элайджа был прав, она ему нравится.
Резко крутанув руль, он повернул к их дому. Как он и ожидал, там дежурил полицейский. Всё-таки Губер был не такой тупой, как показалось на первый взгляд. Показав жетон, он прошёл внутрь. Конечно, завтра ему придётся оправдываться перед агентом за этот поступок, но уж лучше так, чем потерять целую ночь в таком деле. Да и жалости к Мэри поубавилось. Теперь-то он вытрясет из неё все, все, что она знает.
Мэри сидела напротив телевизора, отстранённо смотря какой-то мыльный сериал. Устало подняв на него глаза, она мягко улыбнулась. Марку даже показалось, что она и вправду в шоке, впрочем, это можно довольно быстро выяснить.
– Мэри, – тихо сказал он, вставая перед ней, – почему вы забыли мне сказать, что у вас были отношения с охранником, мистером Хьюри? Или что у вас вообще есть охрана, предоставленная корпорацией?
Она снова подняла глаза и посмотрела на детектива. В ее глазах стояли слезы. Наконец, немного справившись с собой, она вытерла их рукой и сказала:
– Марк, скажите, вы влюблялись?
Марк немного опешил от такой реакции. Он ожидал многое, но только не вопрос о любви.
– Давно, в свою жену.
– То есть, вы плохо помните это чувство, а стало быть, объяснить вам будет очень сложно. Но я постараюсь, я же вижу, как вам это важно, иначе вы бы не примчались как разгоряченный рыцарь сюда ночью.
Марк покраснел.
– Ну, так вот, детектив, – спокойно продолжила Мэри, вглядываясь в экран телевизора, – я просто влюбилась, как самая обычная женщина влюбляется в мужчину. Здесь нет никакой особой логики, это просто чувство, вспыхнувшее с неугасимой силой. У меня давно уже такого не было, а этот парень… Он просто чудо, я даже не знаю, как вам описать, но я сразу поняла, что это он. А потом… Потом мы как с цепи сорвались, раз за разом. В общем, я полностью потеряла контроль, а когда узнала, что он женат, не хотела отпускать и вот. Вот, во что это вылилось.
– То есть, вы не хотели отпускать Джона в корпорацию, так как знали, что Хьюри после этого уедет? – глаза Марка немного раскрылись. – Только поэтому?
– Да. И когда я поняла, что времени осталось совсем немного, уже не могла себя сдержать, равно, как и он.
Она медленно поднялась с дивана. У неё были изящные белоснежные руки, которые, казалось, изобретены самим Леонардо. Марк невольно засмотрелся, всё-таки она ему очень нравилась.
– Этот ваш Хьюри, он очень боялся своей жены и, видимо, не так любил меня, как я его. Вот и получилось, что рисковать пришлось мне.
– Заметьте, не собой, а Джоном.
– Я знаю! – крикнула она. – Знаю, думаете, мне сейчас легко? Я дала слово, что позабочусь о мальчике, дала слово на могиле своей сестры!
Мэри обхватила лицо руками и снова села на диван. Руки у неё тряслись, но всхлипываний не было. Марк понял, что те слезы, которые он видел на её лице, видимо, были последние. Что ж, пореветь – дело хорошее.
Он присел рядом с ней. Опять, пусть и совершенно невообразимым образом, но ему снова обрезали очередную ниточку. Он механически обхватил её за плечо и прижал к себе. А затем посмотрел в зеркало. Со стороны у него был стеклянный, ничего не выражающий взгляд. Такой бывает у детектива-неудачника, только что лишившегося последней версии.
Ей ведь действительно не было никакой пользы в смерти Джона. И, стало быть, она абсолютно не причастна к смерти сестры. Смысл убивать сестру, а потом убивать и своего золотого теленка, который только начал приносить ей деньги? Глупо, а уж на дуру она явно не похожа. Так что же? Стало быть, реально любовь?
Марк почувствовал, как она прижалась к нему. Теплая, уставшая, сломленная. Может, ему тоже стоит попытать счастья у этой женщины? Совокупиться на фоне смерти. Но он сразу откинул эту мысль. Как бы она ему не нравилась, что-то человеческое в нём ещё осталось, да и определённая брезгливость появилась.
Впрочем, был ещё один момент, сейчас надо было думать об убийце. Который, как оказалось, вовсе не старается залечь на дно, наоборот, стал активнее. Следует снова перетрясти всех жертв Весельчака, ведь если была ниточка с первым трупом, то значит, может всплыть что-то ещё. Впрочем, Весельчак никогда не убивал детей, да и промежутки между убийствами были значительно больше.
Эх, где искать, что делать? Пока ответ на эти вопросы был открытым. Да и кто подбросил записку, тоже не ясно.