...
8-го іюня 1868 года въ субботу часу въ третьемъ по полудни вспыхнулъ въ г. Осташковѣ пожаръ, первоначально загорѣлось ничтожное зданіе , и притомъ въ верстѣ отъ монастыря; и при первомъ же набатѣ въ колоколъ матушка приказала отправить изъ монастыря чудотворную икону Знаменія Божіей Матери на мѣсто пожара на помощь погибавшимъ отъ огня, какъ и всегда это дѣлалось; и бывало множество случаевъ, что когда обнесутъ кругомъ пожарища святую икону Царицы Небесной, пожаръ быстро прекращался; и всѣ жители города, питая великую вѣру къ этой святой иконѣ, всегда выражали сердечное желаніе чтобъ она была приносима на пожаръ. Но еще не успѣли принести св. икону на пожарище, какъ пожаръ принялъ ужасающіе размѣры. При сильномъ вѣтрѣ и лѣтней сухости пламя разносилось съ быстротою и силою неимовѣрною; загорѣлось вновь вдругъ въ нѣсколькихъ мѣстахъ. Головѣшки, угли, пылавшіе клоки сѣна и соломы, горѣвшія бумаги и другія сгараемыя вещи летали въ раскаленномъ воздухѣ во всѣхъ направленіяхъ и уносились вѣтромъ верстъ за 12 и за 15; вблизи же положительно все засыпалось безчисленными искрами, горѣвшими углями, и пылавшими головнями. Одна изъ такихъ головѣшекъ упала на деревянную ветхую крышу монастырской кельи, находившейся на концѣ монастыря; келья запылала. Неуспѣли прибѣжать испугавшіяся монахини, — какъ пламя съ одного конца монастыря перекинуло на другой, противуположный конецъ; запылало и тамъ; и весь монастырь объятъ былъ пламенемъ. Матушка еще ранѣе пришла въ церковь, стала на свое мѣсто подъ иконою Тихвинской Божіей Матери , начала молиться и читать акаѳистъ Царицѣ Небесной: но едва прочитала нѣсколько строкъ, какъ въ трепетѣ и ужасѣ положила книгу и отошла отъ святой иконы. Бывшая при ней монахиня Варсонофія спросила ее, что съ вами, матушка? Но она не вдругъ и не связно отвѣчала ей: «мнѣ сказано: чего ты хочешь? о чемъ ты просишь?» Матушка не договорила . Въ это время занялся весь монастырь; матушку стали уговаривать чтобы она вышла изъ храма; ей говорили, что уже главы на храмѣ начинаютъ горѣть; а она съ невыразимою скорбію твердила одно: «оставьте меня, дайте и мнѣ сгорѣть вмѣстѣ съ храмомъ Божіимъ». Ее на силу вывели.
Бѣдныя сестры были въ страшномъ волненіи, тревогѣ и суетѣ. Однѣ изъ нихъ сносили свои скудныя пожитки въ церковь, не понимая того, что и церковь подвергалась страшной опасности; другія — неразумныя, — бросали ихъ въ монастырской колодезь, и тѣмъ сами себя лишили послѣдней помощи; потому что когда пожарные граждане, увидѣвъ что монастырь горитъ, поспѣшили съ самою лучшею, англійскою трубою, въ монастырь на помощь, — они увидѣли, что весь колодезь до верху заваленъ былъ пожитками монахинь, и воды изъ него достать совершенно было невозможно. Пожарные принуждены были удалиться изъ монастыря и стали помогать бѣднѣйшей части города, бывшей за монастыремъ; и многихъ спасли отъ окончательнаго раззоренія.
Въ церковь прибылъ о. благочинный градскихъ церквей священникъ Іоаннъ Киркирскій, и сказалъ матушкѣ, что надо сейчасъ же все выносить изъ храмовъ. Явилось множество народу, и стали все выносить. Въ этомъ случаѣ великую услугу оказалъ родственникъ матушки, Е.С. Карамышевъ, случайно прибывшій незадолго предъ тѣмъ съ супругою своею, — племянницею матушки въ Осташковъ. Господь сподобилъ его много содѣйствовать своими распоряженіеми и усердіемъ спасенію святыхъ иконъ и всей утвари церковной. Все было вынесено гражданами и солдатами. «И надо отдать справедливость гражданамъ, говоритъ Прасковья Ивановна Савина, современница этого страшнаго пожара; — горитъ половина города; грозитъ опасность всякому; а многіе граждане все свое оставили, и прибѣжали спасать обитель, и въ ней церкви Божіи. И въ церквахъ все было спасено: иконы, паникадила, и даже царскія двери. Кто-то изъ усердствующихъ, покрывъ голову свою мокрымъ платкомъ, полѣзъ по большой лѣстницѣ на верхній ярусъ иконостаса, набралъ тамъ иконъ и лампадъ, и началъ спускаться внизъ. Платокъ, бывшій на головѣ его, загорѣлся; а онъ, держа всѣ снятыя имъ вещи въ рукахъ, кричалъ только: «залѣйте на головѣ платокъ, или снимите его», - а спасеннаго сокровища не хотѣлъ выпустить. Подобныхъ случаевъ самоотворженія было не мало». Спасенное все сносимо было на первыхъ порахъ на кладбище, куда была отведена и сама матушка.
Вечеромъ отвели матушку, убитую горемъ, измученную страшными картинами пожара, — въ городъ, и она вошла въ ближайшій домъ М.Т. Савиной , тамъ приняли ее съ любовію и радушіемъ, но и у М.Т. Савиной все было вынесено изъ дома; и пустыя комнаты ея наполнены были множествомъ погорѣвшихъ родственниковъ ея. Въ числѣ этихъ родственниковъ находилась родная сестра ея Н.Т. Свинкина; эта несчастная женщина лишилась отъ пожара не только всего дома, лавокъ и имущества, но и слабоумной своей дочери. Вольная мать вывела ее за руку изъ горѣвшаго дома; но та закричала, что у ней коробочка осталась въ домѣ, вырвалась изъ рукъ матери, вбѣжала въ домъ, и тамъ сгорѣла; впослѣдствіи въ пеплѣ нашли только ея косточки.
Измученная матушка попросила позволенія гдѣ-нибудь прилечь, ей дали подушку, и она прилегла на голомъ полу и нѣсколько забылась; но какъ скоро пришла въ себя, то первое слово ея было: «Боже мой! гдѣ же мои сестры?» И это слово произнесено было съ такимъ сердечнымъ соболѣзнованіемъ о сестрахъ, какъ будто это говорила родная мать, лишившаяся въ пожаръ всѣхъ своихъ дѣтей. На ночь взялъ ее къ себѣ докторъ ея : такъ она была слаба и опасна.
Первое впечатлѣніе послѣ пожара для всѣхъ было ужасное: всѣ растерялись и незнали, что дѣлать, 10-го іюня послано было къ Высокопреосвященнѣйшему Филоѳѳю отъ благочиннаго монастырей Ниловскаго архимандрита Іоасафа и матушки игуменіи донесеніе, въ которомъ между прочимъ было сказано: «монастырь истребленъ весь; внутренность церквей, которыхъ двѣ, напрестольныя одежды, ризница, иконы, подсвѣчники, лампады, паникадило и прочее спасены; но самыя стѣны какъ снаружи, такъ и извнутри весьма обгорѣли: монастырская ограда обгорѣла, но осталась цѣла. Кельи настоятельская, пріютская и сестеръ — всѣ до одной отъ пламени погибли. Настоятельница и сестры помѣстились въ разныхъ мѣстахъ; и въ настоящее время при монастырѣ нѣтъ церкви для богослуженія, и келлій ни для настоятельницы, ни для сестеръ». На слѣдующій послѣ того день, именно 11-го іюня градскій голова г. Осташкова Ф. Савинъ въ письмѣ своемъ ко владыкѣ выражался такъ: «Владыка, мы всѣ просимъ: помѣстите уважаемую нами игуменію Агнію съ ея сестрами, въ Житенный монастырь , если не навсегда, то хотя на время; а изъ Житеннаго монастыря братію (которой тамъ такъ мало) помѣстите въ обители, гдѣ вы заблагоразсудите. Исполненіемъ нашей прозьбы хотя нѣсколько облегчите наше горе». Это письмо ясно показываетъ насколько растерялись всѣ въ Осташковѣ! Справедливо ли было изгнать неповинныхъ монаховъ изъ своей обители и разогнать по разнымъ монастырямъ и на мѣсто ихъ водворить погорѣлыхъ монахинь? Не лучше ли страдать однимъ тѣмъ, на которыхъ Господь послалъ испытаніе, нежели и тѣмъ и другимъ?
Кромѣ обители съ ея храмами, игуменіей и сестрами пострадали отъ пожара и священноцерковнослужители монастырскіе. Правда, что всѣ они, кромѣ одного пономаря Дмитрія Душкина, лишившагося своего дома, спасли свое имущество; правда, что одинъ изъ священниковъ Алексѣй Ѳаворскій, бывшій по болѣзни въ г. Твери, лишился только грамоты священнической, которая хранилась въ церковной ризницѣ, но священноцерковнослужители пострадали вотъ отъ чего: они не имѣли теперь никакихъ средствъ къ существованію, потому что въ монастырѣ не гдѣ имъ было совершать службу, а безъ службы и доходу не могли имѣть потому, что кромѣ монастыря они приходу не имѣли.
Не легко было разобраться Высокопреосвященнѣйшему Филоѳею среди этого страшнаго опустошенія и раззоренія, и притомъ вдали отъ святой обители и отъ всѣхъ пострадавшихъ отъ пожара. На донесеніи о. архимандрита Іоасафа и игуменіи Агніи онъ написалъ 15-го іюня слѣдующую резолюцію: «по содержанію сего донесенія Консисторія имѣетъ немедленно сдѣлать слѣдующія распоряженія: 1) предписать мѣстному благочинному монастырей, чтобы онъ при настоятелѣ Житеннаго монастыря, при игуменіи Агніи, и старшихъ сестрахъ Знаменскаго монастыря составилъ подробную опись монастырскому и церковному имуществу, оставшемуся отъ пожара, за подписаніемъ таковой описи всѣми лицами, присутствовавшими при составленіи ея; и затѣмъ оное имущество, при засвидѣтельствованной копіи съ описи его, передалъ настоятелю Житеннаго монастыря для временнаго храненія его въ удобномъ и безопасномъ мѣстѣ, а подлинную опись имущества представилъ на мое усмотрѣніе; 2) поручить настоятелю Осташковскаго Житеннаго монастыря имѣть наблюденіе за обгорѣвшими каменными зданіями Знаменскаго монастыря для предохраненія ихъ отъ большаго поврежденія; 3) игуменью Знаменскаго монастыря Агнію временно помѣстить въ Новоторжскомъ Воскресенскомъ женскомъ монастырѣ, поручивъ настоятельницѣ сего монастыря заботиться о возможномъ обезпеченіи игуменіи Агніи, въ содержаніи; 4) монашествующихъ и послушницъ Знаменскаго монастыря временно размѣстить въ трехъ женскихъ монастыряхъ Тверской епархіи, предварительно представивъ соображенія о семъ на мое усмотрѣніе; 5) воспитанницъ бывшаго въ Знаменскомъ монастырѣ пріюта размѣстить въ пріютахъ, существующихъ въ другихъ женскихъ монастыряхъ Тверской епархіи, предварительно представивъ соображенія о семъ на мое усмотрѣніе». По послѣднимъ двумъ пунктамъ этой резолюціи Консисторія съ своей стороны представила на благоусмотрѣніе владыки слѣдующія соображенія: «монахинь и послушницъ Знаменскаго монастыря которыхъ кромѣ игуменіи числится 67 лицъ, временно размѣстить въ прочихъ трехъ монастыряхъ Тверской епархіи слѣдующимъ образомъ: такъ какъ а) Кашинскій женскій монастырь отстоитъ отъ г. Осташкова почти во 230 верстахъ и въ немъ всѣхъ монахинь и послушницъ состоитъ до 240 человѣкъ; то въ него помѣстить шестую часть изъ всѣхъ монахинь и послушницъ Осташковскаго Знаменскаго монастыря, т.е. не менѣе 13 лицъ; б) Тверскій женскій монастырь отстоитъ отъ гор. Осташкова во 180 верстахъ, и въ немъ всѣхъ монахинь и послушницъ состоитъ около 90 лицъ; — помѣстить въ него третью часть лицъ изъ погорѣвшаго Знаменскаго монастыря, т.е. не менѣе 24-хъ и в) Новоторжскій женскій монастырь отстоитъ отъ г. Осташкова во 120 верстахъ, и въ немъ всѣхъ монахинь и послушницъ только до 50 лицъ, то въ немъ помѣстить остальныхъ 30 лицъ. Выборъ, какія именно лица и въ какой монастырь въ означенномъ количествѣ должны быть отправлены, предоставить игуменьи Агніи по соглашенію съ назначаемыми къ перемѣщенію въ другія монастыри лицами съ тѣмъ, чтобы какъ о времени отправленія ихъ, такъ равно и о времени прибытія къ мѣсту назначенія донесено было Консисторіи. Если у кого изъ назначенныхъ къ перемѣщенію лицъ не окажется средствъ къ отправленію на мѣсто назначенія, то предписать архимандриту Ниловой пустыни Іоасафу, снабдить таковыхъ заимообразно деньгами — каждыхъ двухъ монахинь, по разстоянію назначеннаго монастыря, на уплату за двѣ лошади, и каждымъ двумъ послушницамъ на одну лошадь, полагая плату за каждую версту и лошадь по 2½ копѣйки серебр., и сверхъ того каждое лицо снабдить суточными деньгами въ количествѣ 30 к., полагая суточный переѣздъ въ 50 верстъ, и о послѣдующемъ донести Консисторіи съ тѣмъ, чтобы деньги, отпущенныя заимообразно возвращены были къ своему источнику изъ Тверскаго Епархіальнаго Попечительства, если оно найдетъ средства къ покрытію сего расхода. Воспитанницъ бывшаго въ Знаменскомъ монастырѣ пріюта, числомъ 10-ть размѣстить въ Тверскій и Новоторжскій женскіе монастыри поровну, предоставивъ игуменіи Агніи назначить, какія именно изъ нихъ должны отправиться въ Тверь, и какія въ Торжокъ, но не ранѣе какъ въ сентябрѣ сего (1868) года чрезъ своихъ родственниковъ, которымъ и объявить, чтобы были отправлены немедленно на лѣтнее время съ благонадежными лицами. Владыка одобрилъ эти соображенія, и прибавилъ къ нимъ еще слѣдующее касательно содержанія монахинь и послушницъ въ тѣхъ обителяхъ, гдѣ онѣ будутъ проживать: «о средствахъ къ содержанію монахинь и послушницъ Знаменскаго монастыря, размѣщенныхъ временно въ другія монастыри, имѣть сужденіе по полученіи описи монастырскому и церковному имуществу, оставшемуся послѣ пожара, и по соображеніи денежныхъ и хозяйственныхъ средствъ, которыми донынѣ пользовался Знаменскій монастырь для своего содержанія». Вмѣстѣ съ тѣмъ владыка еще прибавилъ: «предписать мѣстному благочинному монастырей, чтобы онъ, пригласивъ настоятеля Житеннаго монастыря и опытныхъ въ строительномъ дѣлѣ лицъ, а если окажется возможнымъ, то и архитектора, осмотрѣлъ обгорѣвшія каменныя зданія Знаменскаго монастыря, и донесъ, въ чемъ именно состоятъ поврежденія зданій, произведенныя пожаромъ, и чего будетъ стоить исправленіе оныхъ поврежденій и вообще возстановленіе обгорѣвшихъ каменныхъ зданій монастыря».
Касательно священно-церковнослужителей Знаменскаго монастыря владыка утвердилъ слѣдующее предположеніе Консисторіи: «согласно ихъ прошенію и на основаніи 93 ст. Устава духовныхъ Консисторій, впредь до усмотрѣнія предоставить имъ право отправлять богослуженіе въ кладбищенской Воздвиженской церкви и пользоваться всѣми доходами, какими пользовались за богослуженіе въ этой церкви всѣ священно-церковнослужители г. Осташкова, а между тѣмъ свѣдѣнія о священно-церковнослужителяхъ Знаменскаго монастыря вносить въ справки, когда будутъ открываться не нисшаго достоинства мѣста въ сравненіи съ нынѣ занимаемыми ими мѣстами, и если изъявятъ они согласіе на переходъ на новоназначенныя мѣста; пономарю же Душкину объявить, чтобы онъ о выдачѣ ему пособія по случаю сгорѣнія во время пожара у него дома обратился съ особымъ прошеніемъ.
О пожарѣ и о распоряженіяхъ своихъ владыка донесъ Св. Синоду 21-го іюня (за № 3385.); исполнительные указы къ Ниловскому архимандриту Іоасафу, къ игуменіямъ Осташковской Агніи, Кашинской Антоніи, Тверской Маріи, и Новоторжской Мартиріи отосланы были 27 іюня.
Пока эти предположенія и распоряженія придумывались и обсуждались въ Твери, въ Осташковѣ принимались со стороны градскаго общества и отъ дворянъ свои мѣры къ оставленію игуменіи съ сестрами въ Осташковѣ, и къ возобновленію погорѣвшей обители. Сама матушка, пораженная горемъ, ничего не могла сдѣлать; она вмѣстѣ съ казначей своей, старицей Капитолиною, съ которой прежде такъ часто совѣщалась о поправленіи и обновленіи монастыря, ходила по монастырскому пепелищу, собирала перегорѣлое желѣзо и гвозди, и смотрѣла на уничтоженное дѣло рукъ своихъ; но не ропотъ и отчаяніе были въ ея сердцѣ; нѣтъ, она увѣрена была, что обитель воскреснетъ изъ пепла; — и непосрамила ее вѣра ея.
Еще на другой день послѣ пожара, 9-го іюня утромъ прибыла на параходѣ изъ своего имѣнія Прасковья Ивановна Савина, искренно любимая матушкой. Она ужаснулась при видѣ опустошенія города и особенно обители, и при мысли о томъ, гдѣ теперь помѣстится матушка и сестры. Отъискивая матушку, она встрѣтила смотрителя гражданскихъ училищъ, гдѣ она была попечительницей — П.Ф. Лукина, и спросила его: будутъ ли продолжаться классы? Тотъ отвѣчалъ, что при такомъ общемъ несчастій въ настоящее время нельзя и думать объ этомъ. Тогда П.И. Савина, отъискавши матушку, со слезами просила ее перебраться со всѣми сестрами въ «благотворительный домъ Савина», гдѣ вверху помѣщались училища, а внизу богадѣльня и воспитательный домъ. Матушка согласилась; и Савина тотчасъ же поѣхала приготовить все потребное; для матушки приготовлено было все необходимое, а для сестеръ 100 войлоковъ, и сколько нашлось подушекъ; о провизіи для всѣхъ тоже позаботились. Съ достаточнымъ удобствомъ помѣщены были и двѣ схимницы, Анатолія и Макарія, подвизавшіяся въ обители, а также нѣсколько слѣпыхъ и дряхлыхъ монахинь, и пріютки—сироты духовнаго званія. Вся церковная утварь, иконы и пр. на первый разъ помѣщены были въ общественномъ же домѣ въ особенной комнатѣ; и матушка на столько была успокоена, что на другой же день могла вмѣстѣ съ сестрами сходить къ литургіи въ церковь Божію, которая находилась рядомъ; въ домѣ же тотчасъ начали читать, какъ это было заведено въ монастырѣ, день и ночь псалтирь по усопшимъ.
...