Франция,
департамент Верхняя Гаронна,
Тулуза
- Лет пятнадцать назад здесь случилось грандиозное наводнение. – сообщил Яша, сплюнув в струящий между опорами поток. – Затопило весь «розовый город», человек двести потонуло. Гаронна поднялась на тридцать футов и смыла все мосты – Эмпалот, Сен-Пьер, Сен Мишель. Только вот этот, Старый Мост, и устоял.
- Сколько ему, лет триста? – осведомился Олег Иванович. Они стояли на мосту уже с четверть часа и откровенно маялись бездельем. – Умели всё же строить предки…
Двести тридцать пять, если считать с момента окончания строительства. – подумав, ответил спутник и снова сплюнул в воду. – А если с начала, то прибавьте ещё сто лет. В те времена строили неспешно. Зато - на века. Мне вот интересно – знаменитый Бруклинский мост столько простоит?
- Насчёт трёхсот лет не поручусь, а сто пятьдесят простоит точно. Во всяком случае, когда я в последний раз был на нашей стороне, то ничего насчёт его обрушения не слыхал. Разве что в фильмах про всякий там постапокалипсис частенько его руины показывают – ну так на то оно и кино…
Следующие несколько минут спутники увлечённо обсуждали только-только нарождающийся в этом мире, синематограф. До первого публичного показа фильмов братьев Люмьер в Гранд Кафе на парижском бульваре Капуцинок, в трёх домах от здания, занимаемого сейчас модным домом «Вероника», оставалось ещё шесть лет. Прямо сейчас Огюст и Луи Люмьеры занимались тем, что налаживали выпуск на своей фабрике в Лионе новомодных желатиновых фотопластинок с покрытием из бромида серебра. Но у них практически не оставалось шансов войти в местную историю в качестве прародителей кино – аналогичные работы шли в России уже год, а на сентябрь был запланирован первый сеанс «фильмы» в присутствии самого Государя Императора. Деятельность «гостей из грядущего» вносило в течение событий всё больше корректив – хотя далеко не все они относились к области научного и технического прогресса.
- Может, пойдём, перекусим? – предложил Яша, когда ему совсем уж надоело плевать с моста в полноводную Гаронну и наблюдать за расходящимися кругами – пусть это занятие и свидетельствовало, по утверждению Дюма-отца, сделанного устами Портоса, о склонности к рассудительности и созерцанию.
- А что, и пойдёмте! – легко согласился Олег Иванович. – Хозяйка обещала к обеду виноградных улиток, тушёных в горчичном соусе и зажаренных в сметане карпов. Признаться, каплуны мне уже несколько поднадоели.
Путешественники прибыли в Тулузу три дня назад – как и договаривались, сев на вокзале в Орлеане на экспресс. За эти три дня они успели обойти весь город, навели справки в отелях и пансионах о мадемуазель Берте (надо сказать, без малейшего результата: дамочка то ли не стала задерживаться в городе, то ли вовсе объехала его стороной) и успели изрядно соскучиться. Ровно настолько, чтобы, потолкавшись к несказанному удовольствию Олега Ивановича среди букинистов на набережной, перейти к осмотру достопримечательностей и дегустации блюд провансальской кухни. С последним проблем не было – небольшой, в старинном стиле, трактир «Саламандра», расположенный в «розовом городе», историческом центре Тулузы, где они остановились, славился рыбной кухней и огромным выбором блюд из морепродуктов. К каковым после недолгих колебаний, Олег Иванович отнёс и знаменитых виноградных улиток, которые мамаша Тернье, владелица заведения и бессменный шеф-повар, готовила двумя дюжинами разных, порой, весьма экзотических способов.
От моста Пон-Нёф до улицы Кюжет, где располагался трактир, было не более десяти минут пешком. И первое, что они увидели, спустившись по низким ступеням в обеденный, выдержанный в средневековом стиле, зал, был Ярослав, помахавший им рукой из дальнего угла.
Яша и Семёнов переглянулись и заторопились к столику. Похоже, отдыху и безделью пришёл конец.
***
- Это точно был Стрейкер? – спросил Олег Иванович. Вернее, переспросил, причём уже в третий раз.
- Он. – с готовностью подтвердил Ярослав. – Сам видел, и по фотке узнал. Он самый и есть.
Фотографиями ван дер Стрейкера любезно снабдил Д.О.П. беглый вожак радикалов-террористов Геннадий Войтюк. Они хранились на отобранной у него флешке, и после соответствующей обработки были переданы всем оперативникам и агентам, работающим по поиску бельгийского авантюриста.
- Сам я сфоткать его, правда, не смог. – продолжил Ярослав. – На вокзале полно народу, не хотелось рисковать, да и видел я его минуты полторы, не больше. Потом оттёрли в толпе.
- А отследить не пробовали? – хмуро осведомился Яша. – И чему вас только в вашей Академии учат…
- Пробовал, а как же… - молодой человек сокрушённо развёл руками. – Ушёл, прямо там, на Северном вокзале. Ловкий, сволочь, до чрезвычайности.
- И что же вы предприняли?
- Обыскать вокзал мы, конечно не могли, втроём-то. Я поговорил с носильщиками, и удалось раздобыть вот это. Цена вопроса – двадцать пять франков серебром.
На стол легла замызганная бумажка – бланк багажной квитанции, заполненный карандашом. В углу квитанции имел место лиловый нечитаемый штамп.
Одно место багажа, вес четыреста восемьдесят фунтов. Габариты не указаны, но багажный кондуктор припомнил – длинный такой ящик, деревянный, обшитый парусиной, с лиловыми штампами британской и французской таможен. Когда его поставили стоймя, он оказался футов шести с половиной футов в высоту. Владелец, то есть сам Стрейкер, носился с ним, как курица с яйцом, отсыпал грузчикам пятнадцать франков серебром, только чтобы ворочали поосторожнее.
Олег Иванович жадно схватил квитанцию и чуть ли не уткнулся в неё носом.
- Она самая, статуя тетрадигитуса. – объявил он минуту спустя. – У нас, конечно, не было точных весов, но по приблизительной оценке, статуя тянула фунтов на четыреста. Если добавить вес ящика и упаковочных материалов, то всё сходится.
- Северный вокзал, говорите… - Яша в задумчивости потёр подбородок. – Значит, Стрейкер только что прибыл в Париж. Куда он отправился дальше – не выяснили?
- Пробовали. Его вместе с багажом, видели на Лионском вокзале. Мы всего на полчаса опоздали к отправлению вечернего Марсельского почтового. Но в Марселе его не было, это установлено точно.
- То есть, сошёл где-нибудь по пути. – сделал логичный вывод Яша. – А Марсельский вечерний следует, между прочим, и через Тулузу.
- Вы что, расписания всех вокзалов помните наизусть? – восхитился Ярослав.
- - Нет, только те, что отправляются с Лионского вокзала. Чуть помедлив, признался Яша. - Изучил вот, пока было время…
- Вовсе необязательно, что Стрейкер направлялся в Тулузу. – заметил Олег Иванович. - Может, в Монпелье, или в тот же Авиньон.
- Если верить вот этому – Яша постучал пальцем по листку с донесением, полученным из Лондона, – а у нас нет оснований не верить, то из Англии статую тетрадигитуса должны были переправить в какой-то старинный замок, то ли приобретённый, то ли арендованный адептами «Золотой Зари». Какой именно – пока выяснить не удалось. Агенты барона работают, но сделка наверняка заключена на подставное лицо, так что быстрого результата я бы не ждал. Но есть нюанс: в информации из Лондона упоминается, что замок каким-то образом связан с историей подавления катарской ереси. А таких мест особенно много здесь, в Окситании, в Лангедоке. Один Монсегюр чего стоит!
- Вот с него бы я и начал. – согласился со спутником Олег Иванович. Все эти эзотерики-розенкрейцеры и прочие оккультисты – публика, предсказуемая до крайности. А Монсегюр для них вроде Мекки для правоверного мусульманина.
- Так и поступим. – кивнул Яша. – в Лондон, ротмистру Нефёдову дали знать?
- Сразу, как опознали Стрейкера, по рации. – ответил Ярослав. – Ротмистр ответил, что группы «Алеф» и «Бейт» отбыли на континент, группа «Зайн» последует за ними сутками позже. Сейчас ребята, надо полагать, уже в Париже.
Услыхав это слово, «Алеф», Олег Иванович непроизвольно дёрнулся. В состав группы вместе с Варенькой Выбеговой входил его сын Иван.
- Свяжитесь и уточните. – распорядился Яша. – А мы с господином Семёновым прикинем пока, под каким соусом появиться в самого Монсегюре – так, чтобы не слишком светиться…
***
- От Тулузы до Монсегюра вёрст пятьдесят на юг. – говорил Яша. Поедем через городок Вильфранш-де-Лораге, там свернём на Фуа, а оттуда уже – на запад, до самого места.
Олег Иванович вздохнул и мысленно потёр пятую точку.
- Снова трястись в двуколке?
- Я уже попросил матушку Тернье нанять для нас подходящий экипаж. – Яша сделал вид, что не заметил тоски в голосе спутника. - Через час будет готова, тогда и можем отправляться. А сейчас – вот!
И предъявил почтовый конверт со штампом почты Третьей Республики поверх налепленных марок.
- Получено сегодня утром, из Марселя - сообщил он. – Прислано на моё имя до востребования – собственно, мы с бароном так и договаривались. Писано на борту военного корабля Российского Императорского Флота «Змей Горыныч». Полюбопытствуйте…
Олег Иванович торопливо зашуршал бумагой.
- Никонов? – радостно охнул он. – Получил-таки свой корабль? И то верно, засиделся на штабной да технической работе, надо и ценз выплавать. А что за посудина такая – «Змей Горыныч», вы, случайно, не в курсе?
Яша довольно ухмыльнулся.
- Как же-с, в курсе, и даже не случайно. Как мне объяснили – судёнышко непростое. Там много чего интересного, но главное, конечно - на «Змее Горыныче» базируется два малых дирижабля, для этого у него есть даже складная причальная мачта. А кто командует авиагруппой – нипочём не догадаетесь!
- Неужели Великий князь Георгий? – сказал Семёнов. В уголках глаз у него притаились смешинки. – Вот уж не думал, что государь отпустит наследника от себя…
- Ничем вас не проймёшь! – Яша не скрывал разочарования по поводу неудавшегося сюрприза. – Признайтесь, знали заранее?
- Да откуда? Просто, если подумать – кому ж ещё? Других пилотов дирижаблей с опытом полётов над морем в Росси сейчас нет. А чтобы ещё с Морским Корпусом и дальними океанским походом за плечами – так и тем паче.
- «Змей Горыныч» пришёл на Средиземное море в составе отряда из новейшего броненосного крейсера «Память Азова», новейшего же бронепалубного «Адмирала Корнилова» и корвета «Рында». Официально объявленная цель – визиты в порты Франции, Италии и Австро-Венгрии с целью демонстрации Андреевского флага. Сейчас они в Марселе – зашли туда и задержались на неделю, якобы из-за неполадок с котлами на «Корнилове».
- А на самом деле?
- А на самом деле у Никонова строжайший приказ Корфа, подтверждённый указанием из-под шпица: при необходимости оказывать нам помощь всеми имеющимися у него средствами. Заодно проведут в Марселе несколько демонстрационных полётов «Новороссии», а «Таврида» так и вообще должна выполнить рекордный перелёт по маршруту Марсель-Монпелье-Тулуза и обратно. Между прочим, через три дня должны быть здесь.
_ Ваша идея? – сощурился Семёнов. – Чего ж раньше-то не сказали?
- Барон предложил. – вздохнул Яша. – Зачем именно – я так и не понял, говорит – на всякий случай. Я так думаю – пусть летит, не помешает. А военный корабль в Марселе – это хорошо, это удачно. В крайнем случае, и ноги есть на чём унести, и подкрепление можно затребовать. У Никонова на борту проходят практическое плавание два с десятка гардемаринов выпускного курса Морского корпуса. Все с французским языком, если что, можно на них положиться.
- Ну, и то хорошо. – согласился Олег Иванович. – Кстати, там, на улице, у крыльца трактира – не обещанная ли двуколка?
Яша выглянул в окно и довольно крякнул.
-Она самая! Смотрите-ка, парой запряжена, быстро поедем… Ну что, можем собираться? Если поторопимся – заночуем в Фуа, а там уж с утра подумаем, что делать дальше.
Но далеко они не уехали. На выезде из Сент-Оренс-де-Гамвиль, крошечного городка, приткнувшегося по обе стороны шоссе в десяти верстах к югу от Тулузы, они едва не столкнулись с повозкой, которой правила усталая, растрёпанная, очень красивая женщина – и в ней поражённый до глубины души Олег Иванович узнал Берту.