Давайте смоделируем ситуацию. Допустим, у нас есть политический деятель, который вдруг захотел полностью повторить путь великого исторического деятеля прошлого. Ну, скажем, Черчилля. И повторить прямо целиком – со всеми его сомнительными действиями и поступками, которые были однозначно осуждены потомками в длительной общественной дискуссии.
Станет ли этот современный политический деятель таким же великим, как Черчилль? Нет, увы – повторение всех этих неблаговидных поступков вызовет такое горячее осуждение со стороны общества, что все благие достижения просто сгинут под этим напором. Ни при каких условиях этот политический деятель не останется в истории «хорошим» и «великим», если повторит все ошибки и прегрешения своего предшественника.
Почему? Потому что общественная дискуссия по этому поводу уже состоялась. Люди эту историческую персону уже обсудили, осудили некоторые его действия с точки зрения современной этики и вынесли свой вердикт. Вопрос по этому этическому поводу закрыт, и обратно вернуться в эту дискуссию уже нет никакой возможности. Фарш провернут, а зубная паста выдавлена из тюбика. Финита.
Именно так происходит трансформация этики в обществе. Люди обсуждают, обсуждают, и спустя несколько десятилетий, а то и столетий приходят к однозначному выводу. Формируют новую этическую норму. И все – больше к этому вопросу не возвращаются. Норма уже сформирована. И попытки вернуться к прошлой норме выглядят нелепо, смешно, а иногда даже страшно. А ну, представьте, что кто-то предлагает снова сжигать людей на кострах? Или лишить всех женщин избирательного права? Или вернуть право, но только уже крепостное? Жутковато, не так ли?
И точно так же с точки зрения просвещенного общества выглядят все попытки современных политических деятелей пройти, допустим, путем великих завоевателей или «возвращателей земель». Как раз поэтому фигура когда-то великого Наполеона сегодня воспринимается нередко исключительно в комическом контексте, а его роль в истории была существенно пересмотрена. Повторить его путь – значит, выставить себя на посмешище и причинить миру немало горя и разрушений. Это неважный пример для повторения, как песок – неважная замена овсу.
Мир меняется, и этика меняется вместе с ним. Инструменты, хорошо работающие в прошлом, теряют свой смысл, а на смену им приходят новые, более эффективные. Цивилизация совершенствуется, и что-то в ней становится неприемлемым навсегда. Если мир стремится к благу, к созиданию, а не ко злу и разрушению, возвращать в него отжившие этические нормы нет никакого смысла.