…Потом я стал смотреть в себя и замечать странные изменения.
Трудно было вносить в графу о проделанной работе и камуфлировать специальными терминами затраченное время на... доброту, милосердие и любовь. Ну, как отобразить в отчете «помог человеку словом, поддержал в трудную минуту, потратил шесть часов на внимание и заботу о ближнем»? Для меня стало тяжело отделять в социальной работе «участие в жизни человека» от «содействие в устройстве жизни человека».
«Проповедь Евангелия» или «Беседы о духовном» и «Лекция о духовно-нравственном воспитании». Эти два действия были различны как небесные тела - звезда и планета. Монетизировать «звезду» в этой жизни я никак не хотел.
В социальной работе эти два действия смешались в одно. И выбор чаще стал склоняться к первому, нежели ко второму. А за первое как за проделанную работу в организации не платили. Хотя я прекрасно отдавал отчет самому себе, что и не должны за это платить. Неожиданно для себя я понял, что награда за ту или иную минуту была и я ее получал, забывая, что лучшая награда уготована на небесах. Сегодня об этом, почему-то, стало стыдно говорить (а где-то и смешно). Скажешь о награде на небесах - набегут оценщики, начнут проверять. И лишишься уважения в определенных кругах: чего-то с ним не так, похоже, мошенник; странные вещи говорит, поповские, а с виду не скажешь, вроде умный человек.
С какого-то момента, чисто интуитивно, я хоть и нуждался в деньгах, то и дело пытался хитрым умом в отчетах компенсировать свои добрые поступки денежной валютой, но, так же интуитивно, внутренне противился этому. Не мог. Это была борьба, внутренняя жестокая борьба в изменении мировоззрения. Но вел ли я осознанно эту борьбу? Нет. За меня боролся Бог. Со своей сомнительной личной осознанностью в то время я непременно бы проиграл и втянулся бы в чужую парадигму, в чужую жизнь. Не свою, не ту, которую желал сердцем. Сегодня, просматривая старые отчеты, я улыбаюсь, когда вижу эту борьбу. Вижу не поставленные часы за доброту, вижу и компенсированные. Но не вижу прямого лукавства. Хотелось кушать, хотелось погулять, хотелось получить побольше плату, но не для увеселений, а для внутреннего роста. И я ее получал, но уже из других источников. Вот ради денег точно не хотелось стараться.
Опять наврал. Денег очень хотелось, да и сейчас хочется, только других. Не бумажных или золотых, а таких, чтобы за их получение не было на душе трудно, совестно, больно, а стало весело, радостно и они приносили счастье. Есть ли где такая валюта? Есть! Нарисовал ее однажды художник, но его не поняли, картину испортили, а самого художника отдали под суд. Сегодня нужно очень постараться, чтобы реставрировать гениальное творение. Жаль, что обменники не примут эту валюту, нет на земле таких пунктов обмена. Они какие-то невидимые, нематериальные. И обмен там происходит по иным правилам. Хотя нет. Правила понятны: сначала стулья, потом деньги. Со стульями совсем беда - все пластиковые и штампованные. Так, о чем это я?...
В общем, на «отчетах» я долго не просидел, не просуществовал, карьеру не построил. Трудновато приходилось и мне, и руководству. Наверное, не время было… Поехал в Петербург. Как полный турист. Решил пойти новым путем и испытать путь жизни без всяческих общин. Хотелось самому, в одиночку, попробовать социализироваться на новом месте, и жить при этом «по честноку».
В Питере я обратился в «Ночлежку», но не для жизни прохладной, а за помощью в трудоустройстве. Не хотелось искать сомнительную работу через всякие сайты. «Наверняка в Ночлежке за многие годы нашлись порядочные работодатели, которым нужен человек труда», - думал я.
Гарантированная и проверенная работа оказалась за городом: скотный двор и столярка. Фермер и предприниматель. Я получил номер телефона и встал перед выбором: скотник или пильщик...
Продолжение следует…
Автор: Вениамин Д.