— Отец, мама, ну — ка посмотрите, да ведь это наш Вороной,— младшая из сестёр Диего выбежала за ворота, к которым подъехала небольшая повозка, сопровождаемая стражей, к повозке был привязан конь вороной масти,
— Не может быть,— проронил Отец, но конь, почуяв родных людей, радостно заржал,
— Вороной, мальчик наш,— гладила его Мать Диего,— где же ты пропадал? И где Диего?
— Вам письмо,— сказал посыльный, протягивая им свернутый и запечатанный лист бумаги и отвязывая коня
Когда процессия отъехала от их дома, вся семья вернулась в комнату,
письмо было длинным, в нем Диего рассказывал обо всем, что с ним приключилось за годы отсутствия
—Хвала Господу, нашёлся наш сынок. Запрягай, Хосе, поехали в Мадрид, надеюсь Его Светлость позволит нам повидаться с сыном.
А где—то через месяц далеко от Испании, в холодной России над письмом сына плакали родители Хуана— Вани:
— Не зря, ох не зря, Лукерьюшка, мы с тобой по монастырям— то съездили, услышал Всемогущий Господь нас грешных
— Услышал,— плача навзрыд, согласилась женщина
— Собирайся, голубушка, скоро отправимся за сыночком
— И за невестушкой его Бенитушкой,— сквозь слёзы проговорила мама Хуана,— как там его сейчас кличут Ванятко — то нашего?
— Хуаном зовут, Иваном, значит, по ихнему— то
————————————————
— Ваше величество,— с поклоном сказал герцог Лерма, — смею Вам предложить любопытнейшее развлечение,
— Неужели Ваша Светлость наконец— то соизволили все— таки показать нам своих комедиантов, которых Вы так тщательно держите в секрете?— иронично заметил король Испании,
— Ооооо, Ваше величество, это были такие неотесанные неграмотные простолюдины, что пришлось потратить немало времени на то, чтобы они смогли, хоть немного, соответствовать Вашему изысканному вкусу,— улыбнулся герцог, склонившись в поклоне,
— Когда же Вы их нам продемонстрируете?
— Они уже около месяца в Мадриде и ждут с нетерпением возможности показать своё недостойное искусство Вашему взыскательному взору
— Ну что ж?— подумав, ответил король,— через десять дней большой праздник, Вы же знаете, — день рождения наследника, вот пусть и развлекут нас, а то груз государственных забот не позволяет Вашему королю спокойно отдохнуть ,— герцог склонился в поклоне, в мыслях же подсмеиваясь над словами повелителя: все давно знали, что государственные заботы давно и плотно лежат на плечах самого Лерма
————————————————
— Сынок,— ласково погладив по плечу Диего, сказал маэстро Виктория,— ты делаешь большие успехи в обучении игре на органе, но я чувствую, что твои симпатии, все же, на стороне другого инструмента,—
Диего смутился,
— Да, сеньор, это истинная правда, при всем уважении и, даже, преклонении перед органом, лютня — маленький инструмент, который я люблю всей душой, простите, учитель
— Ой, не извиняйся, разве ты в чем— то виноват?— засмеялся сеньор Виктория,— но орган, даже, если и не вдохновит тебя, не наполнит благоговейной радостью, по крайней мере, прокормит, обеспечит тебе, давольно— таки, не бедную жизнь. Не бросай учёбу ни в крем случае.
И ещё: я уже совсем немолод и, вероятно, не успею дать тебе все те знание и умения, которыми сам владею, но я имею хороших учеников и один из них служит здесь, я поговорю с ним и ты потом продолжишь свои занятия с этим достойным человеком и талантливым музыкантом
— Не говорите так, сеньор, — вы ещё долго будете радовать нас всех своим безмерным талантом и щедрой душой,— прошептал Диего и маэстро заметил слёзы на его щеке
— Полно тебе, дружок, не плачь, вон, ростом догоняешь старого музыканта, а все плачешь, как маленький,— улыбнулся сеньор Виктория, вытирая своей рукой слёзы Диего,
— Ай— яй — яй, сеньор, как же вам не стыдно, — шутя продолжал музыкант, —пришли в эти святые стены непобрившись, а говорили: «карлик,карлик»,— продолжал смеяться маэстро,— да ты такой же карлик, как я — Папа Римский, да ниспошлет ВсеМилостивый Господь, ему многие лета,— благоговейно проговорил музыкант