«Как это убирать?»
«В прямом смысле слова. Ликвиднуть и дело с концом, чтобы больше никогда и нигде не отсвечивал. Вождь то правильно говаривал: нет человека – нет проблем.» – да, не убавить – не прибавить. Сказано предельно откровенно.
«Ты сейчас подумал, зачем я только обращался. Вместо помощи лекцию прочитал. Ты не прав, если так думаешь. Мы команда. И мы все подключимся, когда у тебя появятся проблемы неподъемные.»
«Я о другом подумал. А вы кого ни будь лично ликвидировали? Вы так просто об этом говорите.»
«Ты зря обиделся. Я никого не убивал в этой жизни, но сейчас к этому готов. Три года стажировки в Конго не в счет. У нас впереди такие дела, что твое – просто пустяк. Ты потом мне спасибо скажешь, что я тебя отправил в одиночное и опасное плаванье. Учись работать состоятельно.»
«Все понятно Валерий Петрович. Не стоило вас такой мелочью отвлекать в выходной. Потопал я. А то жену одну оставил, и вас от семьи оторвал.»
«Давай. Если какие сомненья, то сразу приезжай.»
«Кстати, Валерий Петрович, все хочу спросить и не решаюсь. В к себе в дом никого и никогда не приглашаете? Можно спросить почему? Может я тоже ваш принцип на вооружение возьму. Думаю правы англичане: мой дом – моя крепость.»
«Я тебе еще раз повторяю. Не обижайся, как пацан сопливый. Я, Егор и ты, самые главные в нашем деле. Остальные исполнители на окладах. Так скажи на милость, зачем мне брать все на себя. Учись работать в одиночку. Учись принимать решение и сам его выполнять. А вдруг меня завтра отстрелят? И что тогда? К кому ты побежишь советоваться? Сегодня это вполне реально. Ты еще толком масштаб всех наших дел не представляешь. Почитай на досуге криминальную хронику. Война идет полным ходом. А что касается моего дома, то здесь все просто. Оксана моя вторая жена. Я ее очень люблю. И сделаю все, чтобы ни один волосок с ее головы не упал. А это совсем скоро осуществить будет невероятно сложно. Тебе и мне не надо бы любимыми женами обзаводиться. Легче было бы в новой жизни крутиться. Вот и создаю иллюзию полного равнодушия к жене. И это еще не все. Вообще думаю развестись и съехать из дома. Буду навещать ее тайком. и то не часто. Она и сынишка, мое слабое место. Вот и не появляюсь с ней нигде. Все думают что я один и весь из себя неприкаянный при молодой жене. Все просто. Видишь какой я предусмотрительный.» - Никитин после такой длинной речи как то горько вздохнул и опустил плечи. А мое сердце вдруг сжалось от страха. И почему от страха, когда еще ничего страшного нет. Всего минуту назад я обидчиво сутулился и подозревал старшего товарища в элементарном увиливании от дела. Для меня на сегодня самого важного. А сейчас просто пожал ему руку и услышал то, что и хотел услышать:
«Молодец, что понял. Приятно с умным человеком дело иметь.»
Через час я был дома. Катюша рядом со мной, улыбается ласково и нежно. И совсем не отстраняется от моих рук, когда они ложатся на ее бедра. Я счастлив.
План появился у меня сразу. Вот только некоторые детали не вырисовывались. Проблема в расстоянии в тридцать с гаком километров и в стационарном посту ГАИ, который не объехать. Дорога одна. Гаишники тормозят фактически все машины в темное время суток. А что не тормозить то? Движение в этом направлении слабое. Кроме двух деревень и трех дачных поселков ничего больше нет. За неделю два раза скатался на место. Это уже не моя дача – это «объект» разработки. Оставлял машину в двух километрах от крайних домов и почти ползком тщательно обследовал окрестности. Вымеряя до метра самый короткий путь от «объекта» до реки. На берегу, в самом непроходимом месте, заросшем густым ивняком, вырыл схрон и тщательно его замаскировал. Сентябрь кончается, на земле листья густым ковром. Прятать легко и просто целлофановые пакеты с бензином..
Час Х наступил четвертого октября в ночь на понедельник. Катя на выходные у родителей, приедет поздно. Она в курсе, что я сегодня задержусь допоздна. Помогаю родственнику строить гараж. В восемь вечера на попутке добрался до нужного мне поворота. И уже через какой то час занял позицию в заранее подготовленном месте, откуда отлично просматривается моя дача. Правда только в бинокль. Возле нее две машины. Серый «Жигуленок» и коричневый «Москвич». Темнеет быстро. Не могу разглядеть сколько людей в доме. Хотя по большому счету мне это и не надо. В одиннадцать, когда темнота, что называется выколи глаза, подобрался к дому почти вплотную. Там идет крутая пьянка. Слышен женский визг. Что-то гнусавое поет магнитофон. Конца этого веселья ждать долго и нет смысла. Пока все громко и весело, будет проще осуществить задуманное. Все на ходу, не спят в пьяном угаре, может удастся избежать жертв. Зачем лишний грех на душу брать. Приблизился к дому со стороны огорода. Интересно, а кто это картошку выкопал? Видно уголовники наняли кого то. Слышал самим то им западло любой работой заниматься. Все отлично. Теперь надо подняться на чердак. А это с двумя рюкзаками, один на спине, другой на груди, нереально. Освобождаюсь от них. Привязываю к лямкам тонкий бельевой шнур из натурального хлопка. Дом рубленый, бревна толстые. Не проблема по углу забраться на крышу. Все получается отлично. Вот только от угла, по которому поднимаюсь, окно на втором этаже на расстоянии вытянутой руки. В нем горит свет. Слышу пьяный смех вперемешку с характерными стонами. Выгляни кто, и вот он я, лицом к лицу. Но к счастью обошлось. Вот и карниз. Дальше сложнее. Главное, чтобы шифер не треснул под тяжестью тела. Ползу по самому краю крыши на ее гребень. По нему переползаю на противоположную сторону дома. С той стороны дверь на чердак. На фоне черного неба думаю меня не видно. И большой плюс, что у входа в дом горит лампочка, и довольно яркая. Случайно вышедший из дома меня сразу и не приметит. Да и кому надо голову в небо ночью задирать. Теперь с гребня сползаю снова к основанию крыши. И уже по карнизу, иду как по дорожке. Он шириной почти метр. Чердачная дверь на навесном замке. Слава Богу, что он не такой мощный. Я это знал. Потому и захватил с собой небольшой гвоздодер. Кручу всю эту конструкцию по часовой стрелке. Не выдерживает замок. А мощным петлям хоть бы что. Замок в карман, дверь нараспашку, и снова тем же путем назад. За рюкзаками с бензином.
Сидя на гребне крыши, медленно начинаю подтягивать шнур. И первый минус. Веревка тонкая, врезается в пальцы, тянуть страшно неудобно. Все же в рюкзаках двадцать килограмм. Но тут уж ничего не поделаешь, надо бы раньше об этом подумать. Не спеша, с перекурами, вытягиваю рюкзаки. Все вроде спокойно. В доме веселье продолжается. Это хорошо. Некому прислушиваться. Рюкзаки на мне. И снова продвигаюсь уже знакомой дорогой на чердак. Но в два раза медленнее. Центр тяжести смещен тяжелым грузом. Через двадцать минут я внутри чердака. Распаковываю бензин. Начался главный этап операции. После которого начнется необратимый процесс. В каждом рюкзаке по десять двойных пакетов из плотного полиэтилена. Все их развязываю. Упакованные, они могут рвануть не хуже бомбы. Чем сразу засветят поджог. Еще один нюанс. Надо проковырять дырку, чтобы через нее спустить на землю шнур. На это уходит минут сорок. Дача построена на совесть. На чердаке щелей нет. Доски подогнаны одна к одной. Но острый, как бритва охотничий нож, с этой задачей справляется. Пока проделывал отверстие, весь взмок. Но зато теперь есть дырка сантиметр на сантиметр. Пропитал шнур бензином и спускаю его через отверстие на землю. Время пошло на секунды. Надо успеть пока бензин не испарился. Пять пакетов разливаю на большой площади и тороплюсь на выход. Карниз, край крыши, гребень. Вытягиваю шнур как можно больше, кидаю его на землю. Теперь и самому пора. От карниза до земли почти семь метров. Прыгаю, как учили. Локти прижаты к телу, ступни ног и колени вместе. Земля рыхлая, приземлился мягко и почти бесшумно. Перекатился боком и встал. Прислушался, все вроде спокойно. Отлично, сейчас вам будет светомузыка. Чиркаю спичкой, огонек ярко и весело рванул вверх. Через мгновение скрылся внутри. И почти мгновенно рванул взрывом. В этот момент я был уже на краю огорода, в полной темноте. Рву дальше, ускоряясь максимально. И всего через минуту – другую у кромки леса. Остановился на мгновение отдышаться. Зарево хорошо видно. Не думал что так быстро разгорится. Первый этап прошел успешно. Сейчас наступил основной – отход с места операции. По знакомой, мной же протоптанной тропинке, добираюсь до реки. Десять минут, чтобы откопать одноместную, спортивную байдарку. Теперь главное в нее сесть, не опрокинуться. Ведь греб на такой давным – давно, когда учился в седьмом классе, занимаясь в секции гребли. И эту байдарку взял там же по старой памяти в аренду на месяц.
Как говорится опыт не пропьешь. Если что умел, то умел. Отвалил от берега, и сразу легкую, словно пушинка лодку, подхватило течение. Глянул на часы, пятнадцать минут второго. Быстро управился. Несколько мощных гребков, и меня выносит на середину. Гребу под крутой левый берег. Там течение сильнее. Еще раз оглядываюсь. Зарево стоит на пол – неба. Все получилось просто отлично. Хотя стоп, еще все совсем не окончилось. Я еще в тридцати километрах от города.
Течение приличное, где-то километров семь в час, если не больше. Глубоко подышав, восстановил дыхание и взялся за весло по серьезному. Крутые берега темного берега быстро понеслись назад. Теперь главное не сбиться с ритма и не опрокинуться. Что на таком течении вполне реально. Через два часа показались огни города. А еще через час байдарка ткнулась в берег. Время четыре утра. Отсюда до моего гаража где-то километров пять по глухой окраине. Не попрешься же по главной улице с лодкой на голове.
По пути в гараж никого не встретил. Просто удача. Попадись кто навстречу, когда я проходил мимо старого, еврейского кладбища. Байдарка на голове точно сошла бы за крышку гроба. И это было бы последнее, что подумал случайный прохожий. Но если везет, то везет во всем. Ровно в пять утра я пристроил лодку под потолком гаража. Радостная мысль подстегнула. Ведь я вполне успеваю домой, в кровать к моей любимой женушке. «Жигуленок» радостно вырвался на свободу. И всего через десять минут припарковался у своего дома. Квартира дыхнула – обдала родным и уютным теплом. Не включая свет, прошел в ванную. Помыл руки. Тут же разделся и бесшумно прошел в спальню. Замирая от предчувствия любви, скользнул под одеяло. Минутку полежал, согреваясь, и придвинулся вплотную к Кате. И замер от счастья, когда она обняла меня вся такая теплая, и совсем еще не проснувшаяся. А когда ее поцеловал, прошептала:
«От тебя лесом пахнет.» – подъем на полчаса позже. Ровно в половине девятого был в институте. Усталость навалилась после десяти утра. Мне казалось, что я сплю на лекциях с открытыми глазами. Не пропустил и тренировку. Но с ней уже проще. После занятий пару часиков вздремнул в помещении для спортинвентаря. И на тренировке не упирался. В общем день прошел как обычно. Вернулся из института. Катя давно уже дома.
«Тебе звонили. Просили срочно перезвонить, как появишься. Вот по этому номеру.» – на том конце провода председатель нашего садового товарищества собственной персоной. В голосе явно проскальзывает страх. Ему то чего бояться?
«Дмитрий Викторович, у меня для вас очень плохая новость. Ваша дача дотла сгорела.» – удивленным голосом переспрашиваю:
«Как это сгорела?»
«Не знаю как, но сейчас от нее одни головешки остались. Такой пожар сильный был, мы думали и все наши дома сгорят. Слава Богу, что пожарные быстро приехали.»
«Ее наверное те уголовники сожгли. Вот суки.»
«Может и они. Я не знаю.»
«Никто не сгорел случайно?»
«Да вроде обошлось. Милиция и пожарные уже уехали.»
«А вы где сейчас? Куда я звоню?»
«Так на даче, в своем доме.»
«Не думал, что у вас там телефон есть?»
«Всего три аппарата на все товарищество. Мы к соседней деревни подключились.» – вот что значит евреи. Тут телефонов в городе то толком ни у кого нет. А они уже и на дачу провели.
«Все понятно. Через час буду. Вот только поужинаю.» – то что милиция мной не заинтересовалась, это хорошо. А почему я их должен интересовать, если погибших на пожарище нет? А так как дача не застрахована, то и у остальных городских властей ко мне, я думаю претензий не будет. И это останется только моей проблемой. Катя просто растерялась, когда я сказал ей о нашей потере. Не думал, что она так расстроится.
«Как так сгорел? Это же такой большой дом был?» – смотрит так, что мне ее жалко. Целую мою маленькую девочку, успокаиваю, как могу:
«Сейчас съездим на место. Выясним что к чему. Главное, что из людей никто не пострадал. Там же целая компания жила. Скорее всего по пьяни и сожгли.» – кстати, придется свои трофейные ботинки выкинуть. В огороде, на перекопанной земле, наверняка четкие следы остались. Как я сразу об этом не подумал. Так что упаковываю их в целлофановый пакет и беру с собой. Выкинул ботинки в мусорный бак в дальнем, чужом дворе. Катя не понимает что мне понадобилось выкидывать в чужой мусорный бак. В глазах вопрос, но ничего не спрашивает. А я, чтобы убрать ее непонимающий взгляд, небрежно объясняю:
«Много мусора в машине скопилось.» – на что она снова промолчала.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук