Художник проснулся, потянулся.
Ирма смотрела на него испуганно.
— Что мы наделали?
— Что? — Матвей ехидно улыбнулся и сказал требовательно: — Рубашку сними!
Ирма сжалась, замоталась в рубашку.
Но Матвей оказался сильнее.
Он забрал свою одежду.
Ирма заплакала.
— Отведи меня домой, — всхлипывала она.
Но Матвей стоял у холста и пристально смотрел на картину.
— Не вышло так, как нужно, — возмутился он.
Подошёл к низкому столику, налил из бутылки вчерашнюю терпкую жидкость и протянул Ирме.
— Пей!
Она помотала головой.
— Пей, иначе я залью тебе насильно.
Но Ирма закрыла рот рукой.
Матвей ударил её, она вскрикнула.
Он вручил ей бокал, она выпила жадно.
Ей стало весело.
Быстро забыла о своих страданиях.
Матвей напевал песенку, Ирма танцевала и смеялась.
***
С великаном Камо пришли прощаться многие.
— Нет больше такого игрока, — сожалели в толпе.
— Он не давал нам надежду на лучшее.
— Наконец-то этот цыган никогда больше не выиграет.
— Он проиграл! Он умеет проигрывать!
— Да такую игру никто не выиграет.
Роза стояла рядом с Данко.
Он не смотрел на мать.
А она впервые за много лет видела его лицо.
Данко был красив и более величествен, чем отец.
Черноглазый, чернобровый. Его лицо было выбрито гладко.
Только один раз он встретился с Розой взглядом, а потом быстро перевёл его на Ильду.
Та стояла у гроба на коленях и выла.
— Пора разыграть негритянку заново, — крикнул кто-то из присутствующих.
— Обойдётесь, — громко ответил Данко. — То, что принадлежало отцу, перейдёт ко мне! Ильда была с ним до последнего вздоха. Встань с колен, Ильда! Попрощайся со своим хозяином как и все!
Негритянка поднялась. Припала губами ко лбу Камо.
Поминки закончились шумной карточной игрой.
Таково было желание Камо.
Когда-то он говорил, что если его проводят с картами, он на том свете будет счастлив.
Несколько раз Роза пыталась заговорить с сыном.
Но завидев, как она приближается к нему, Данко тотчас занимал разговором кого-то из тех, кто пришёл провожать его отца в последний путь.
Когда всё закончилось и вернулись домой, Ильда по привычке взбила подушки на кровати Камо и крикнула:
— Господин, ваше ложе готово.
От этих слов у Розы сжималось сердце.
— Ну вот и всё, — говорила она вслух. — Ты так ждал свою смерть, что она не стала тебя мучить.
Ты был смелым бойцом. А я притащила тебя в этот мир. Прости меня, Камо.
Ильда как будто сошла с ума.
Она накрыла на стол и настойчиво звала хозяина.
Злилась на него, ругалась.
Она говорила с акцентом и не все слова Роза понимала.
Когда Роза подошла к комнате Камо, Ильда её туда не пустила.
— Хозяин не любит, когда туда заходят без него. Ожидайте, пока не позовёт.
Роза уже не выдержала этого «дурачества» и закричала:
— Да Камо умер! Ты же сама целовала его в горбу.
Ильда положила руку на сердце и пробормотала:
— Как можна желать смерти чилавеку?
Роза махнула рукой и пошла к себе.
На следующий день в дом прибыл Данко с молодой женщиной.
Они говорили по-французски. Ильда отвечала на их вопросы, смешно кивая головой.
Молодая женщина оказалась дочерью Алимы.
Роза заметила, что между ней и Данко очень тёплые отношения.
Они оба делали вид, что Розы нет рядом.
Ольга после разговора с Ильдой присела в кресло и заплакала.
— Как же жаль его. Он был таким добрым.
Данко кивал. Роза заметила, что и он смахнул слезу.
Розе стало обидно, что её никто не замечает.
Подошла близко к Данко и произнесла:
— Неужели у тебя нет ни малейшего желания послушать, как я жила без вас?
Сын помотал головой, а Ольга внимательно посмотрела на Розу и сказала:
— О, так вот ты какая, моя сестра. Рада знакомству.
— Рада? Это называется радость? — Роза кричала и топала ногой.
Данко вдруг поднялся, расправил плечи и двинулся на Розу. Она попятилась назад.
Он схватил её и понёс к выходу.
Роза вырывалась. Данко поставил её на ноги и перед носом запер дверь.
Роза била по двери кулаками, кричала и сыпала проклятья.
Когда поняла, что ей не откроют, побрела по улице.
Было больно оттого, что никто и нигде её не ждал.
Но ноги несли её к квартире Клуши.
Ещё с коридора Роза услышала плач.
Ворвалась в комнату.
Клавдия сидела на полу и сильно трясла сына Ирмы.
Тот кричал во всё горло.
Обезумевшая Клавдия взглянула на Розу и плача произнесла:
— Что же происходит? Где мать этого несчастного ребёнка? Где Матвей?
Но Роза лишь развела руками.
Она забрала сына Ирмы, он ненадолго притих.
— Я проснулась от крика мальчика. Алёша испуганно смотрел на него, но боялся подойти.
Мне до сих пор тяжело ходить, Роза.
Я не могу обслуживать детей. Где же мать этого малыша?
— Да он же голоден, — забеспокоилось Роза.
Она вышла с ребёнком в коридор и закричала:
— Ирма, Ирма, где ты?
Обеспокоенные постояльцы ворчали на Розу и в грубой форме просили успокоить ребёнка.
Только одна женщина подошла и предложила помощь.
Роза последовала за ней.
В маленькой комнатушке стояла кровать и небольшой сундук. На сундуке стояла кастрюля и из неё шёл пар.
— Только из печи, — произнесла женщина. — Покушайте и покормите мальчика. Он плачет с самого утра. Я хотела прийти раньше, но боялась предложить помощь. Меня…
Женщина замолчала ненадолго.
— Меня тут не любят…
—Знаю, — кивнула Роза. — Падших никто не любит.
— Откуда вы знаете? — удивилась женщина.
Роза лишь пожала плечами.
— Я боюсь предлагать свою еду… — вздохнула женщина.
— Я не боюсь её есть. Поскорее положите, мальчик голоден.
Женщина обрадовалась. Большой ложкой в маленькую глиняную мисочку положила кашу.
Пока Роза остужала кашу, женщина изливала душу:
— Так вышло, что я осталась одна в 12 лет. Соседка отвела меня в дом к доброй женщине. Та меня кормила и дала ночлег. А потом потребовала плату.
А мне нечем было платить. Так я стала падшей.
Об этом знает, кажется, весь город.
Со мной никто не разговаривает, все сторонятся.
Знаете, я так рада, что вы не побоялись прийти ко мне. Только вот и вас будут сторониться теперь.
— Уж это меня меньше всего волнует, — ответила Роза, как-то небрежно запахивая кашу в рот мальчику.
— Всё равно я вам благодарна, — женщина смахнула слезу.
Сын Ирмы насытившись уснул.
Роза собралась выходить.
— Я буду рада видеть вас ещё раз, — радостно произнесла женщина.
Перед выходом Роза попросила положить кашу для Алёши, потому что он тоже был голоден.
Женщина с радостью выложила из кастрюли оставшуюся кашу.
Роза поблагодарила и вышла.
Клуша лежала на кровати и тяжело дышала.
— Как хорошо, что он больше не кричит, — сказала она с облегчением. — Роза! Я уже никуда не гожусь. Иди в полицию, пусть ищут её мать.
Роза пообещала пойти с утра.
А ночью в городе был бой.
Продолжение тут
Дорогие мои, продолжение будет обязательно. Пока я не могу ориентироваться на какое-то время.
