Если мы ошиблись в главном, правота во второстепенных вопросах жизни уже ничего не стоит. Ущерб от этого рокового просчёта с неизбежностью перевешивает всю возможную пользу от прочих побед. В первом приближении главное состоит вот в чём: когда нас наполняет раздражение и злоба, когда нами движет страх и агрессия или мы одержимы желанием что-то заполучить, мы сбились с пути. Наши ценности, взгляды, цели и планы перестают иметь значение, как и то, насколько мы в чём бы то ни было продвинулись. Любые успехи и достижения меркнут на фоне столь оглушительного провала.
Это понимание пронизывало жизнь и учение Гаутамы Будды и Иисуса Христа. Сквозь тысячелетия оно объединяло величайшего врача и физиолога античности Галена и одного из самых выдающихся нейробиологов современности Эрика Кандела. Здесь Фрейд вторит в унисон Толстому, а Эйнштейн соглашается с Ницше. Вообще, будет крайне непросто найти среди лучших умов человечества хоть кого-нибудь, кто бы этого не осознавал.
Пока внутри человека правят бал эти тёмные силы, не важно, на кого они направлены, «правильно» или «неправильно» они ориентированы. Мы считаем естественным, а часто даже похвальным испытывать ненависть по отношению к убийцам и подонкам, ворам и насильниками и ко всем тем, кто творит несправедливость. Но мы не замечаем, что в эти моменты нами движет то же самое, что и ими. Это извечный коктейль из жажды и агрессии. Опьяненные им, эти люди совершили всё то, что они совершили. Теперь этот яд течёт и по нашим жилам, и уже скоро мы можем сами оказаться на их месте. Так ли мы от них тогда отличаемся?
Ум должен быть чист, душа должна быть чиста, сердце должно быть чисто. В том числе, чисты от ненависти к ненавидящим, к тем, кого мы считаем врагами, как и от ослепляющего нас вожделения обрести то, что мы считаем ценным. Тогда и только тогда станет возможным подлинно позитивное действие. В противном случае все наши достижения и подвижки будут лишь шагами в тщету, мрак, безумие и разрушительность. Наше отличие от невежд и мерзавцев будет лишь разницей в обстоятельствах жизни. У них они сложились таким образом, что гниль их души получила достаточное поощрение и проявилась в особо преступной форме, в то время как наша только ожидает своего часа.
Слова, в которые это понимание обрамлялось философами, учёными и психологами, разнились, но суть была одна. Здесь содержится прямое продолжение основной идеи всей мировой философии, о которой мы говорили ранее. Это её непосредственный вывод. Потому Христос в Евангелие от Матфея произносит известные слова: «А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас». Потому Будда в сутрах Палийского канона говорит, что даже если разбойники будут медленно резать вас на куски, вы не должны впускать в себя злобы, а напротив, культивировать в себе любящую доброту. Потому Фрейд настаивал на сублимации и очищении агрессивных инстинктов бессознательного, а Ницше поставил своей целью преодоление рессентимента и духа мщения.
Не существует праведного гнева, как не существует и праведной жажды. Это прекрасно выразил философ Григорий Померанц:
«Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело. Всё превращается в прах – и люди, и системы. Но вечен дух ненависти в борьбе за правое дело. И благодаря ему зло на Земле не имеет конца. С тех пор, как я это понял, считаю, что стиль полемики важнее предмета полемики».
Это озарение посетило Григория Померанца в ходе его бурных дискуссий с Александром Солженицыным во времена СССР. Померанц был человек крайне миролюбивый и смиренный, старался он не для себя и вообще хотел только лучшего. Тем не менее вскоре он заметил, как в ходе политических споров внутри него зажигаются тёмные искорки. Это было желание уязвить лично Солженицына, который был с ним не согласен, а не только опровергнуть его идеи. Борьба за лучшее пробуждала в нём самое худшее. В нём начало просыпаться что-то по-животному агрессивное и примитивное.
Изучая церковные хроники, Померанц заметил, что такова всеобщая закономерность. Каждая вспышка антидемонизма в истории человечества приводила к возникновению нового демонизма. Чем яростнее церковь и святые блюстители нравов боролись за чистоту, тем больше по злой иронии они от неё отдалялись. Доходило до невероятных курьезов. Так, на одном из церковных Соборов некий достопочтенный богослов в сердцах набросился на другого и вырвал у него клок из бороды. Они не сошлись во взглядах на личность Христа.
Это давняя человеческая ошибка – считать, будто содержание наших слов и наших поступков важнее их тона. Напротив, принципиальное значение имеют как раз тон и стиль. В них выражается та психическая энергия, которая пронизывает наши слова и дела. Если паруса наполняет чёрный ветер, бесполезно убеждать и себя, и других, что мы ведь всё равно плывём «правильным» курсом. Допустим, сейчас мы уверены, что ненавидим тех, кого надо, злимся только по делу и страстно одержимы лишь правильными целями. Тем не менее ветер этот опасен и непредсказуем. Он может потопить судно в любой момент, без предупреждения, даже в самом тихом порту. Пока в нас бурлит «это», мы не контролируем ситуацию и можем лишь тешить себя иллюзией контроля.
Сперва на губах у очередного ангела, думающего, что он борется за справедливость, выступает злобная пена. Затем его разум слепнет, рука заносится для удара – и вот он уже колет без разбора. Он более не властен над собой. Особенно часто это происходит там, где затронута политика. Даже Григорий Померанц, добрейший человек, обнаружил в себе чёрные всполохи именно в ходе споров на политические темы, и у этого есть простое объяснение.
По своей природе политика представляет собой систему отношений между людьми по поводу приобретения, распределения и применения власти. Она всегда пропитана яростной грызней за ресурсы, переплетением актов нападения и защиты. Политика выстраивается вокруг понятий «свой» и «чужой», инстинктов влечения и отторжения. Это одна из наиболее примитивных и животных сфер человеческой жизни, потому разговоры о политике с такой лёгкостью вытаскивают на свет всю мерзость души.
Как только типичный представитель homo sapiens осознаёт, что кто-то расходится с ним по политическим вопросам, в нём приходят в движение пласты бессознательного, которые он не умеет контролировать, ибо никогда этому не учился. Шерсть встаёт дыбом, клыки обнажаются, возникает рефлекторная потребность обдать несогласного яростным лаем или даже вцепиться ему в горло. Растёт его готовность сминать, подавлять и причинять боль, будь то словами или физическими действиями, а также готовность поддерживать тех, кто сделает это за него.
Политика и политическая пропаганда в угоду чьей-то выгоде и невежеству разделяют мир на вымышленные лагеря своих и чужих. Как следствие, не существует политической позиции, которая бы не вызвала у целой толпы людей бурного эмоционального фейерверка.
Чистота ума рождает силу, а не слабость
Если на нас нападала бешеная собака, может статься, что защищаясь, мы её убьём. Это бедное больное животное, и оно вредит как себе, так и другим. Собачий ум поражён и более не в силах противостоять охватившим его разрушительным инстинктам. Чтобы помешать ему причинить ещё больше вреда, мы должны проявить твёрдость и порой даже пойти на насилие. При этом ненавидеть бешеную собаку было бы глупо. Это было бы чем-то граничащим с безумием. Столь же лишними будут здесь страх, раздражение, обида, весь тот информационный шум, что выводит нервную систему из равновесия. Эти незваные гости лишь мешают делать то, что необходимо. Что самое главное, ненависть к бешеным псам уподобляет нас бешеным псам, а ненависть к чужому невежеству показывает наше собственное невежество.
Лучше всего мы способны проявить себя в открытой конфронтации, когда наш ум чист и от страха, и от злобы, когда он спокоен и сосредоточен. Мастера боевых единоборств и выдающиеся знатоки военного искусства всегда настаивали, что и планируя бой, и ведя его, мы должны сохранять ясность и невозмутимость. Тот, кто позволяет эмоциям управлять собой, лишь совершает нелепые ошибки.
Укоренившееся убеждение, что агрессия, ненависть и вообще отрицательные эмоции в сколь-нибудь заметных дозах необходимы для победы, не выдерживает не только исторической, но и нейробиологической критики. Немного позднее мы разберём это с точки зрения химии мозга, а сейчас можно привести более простую иллюстрацию. В последние десятилетия многие увлечены боевыми единоборствами MMA. И кажется, что в этом жестоком спорте было бы разумно призвать на помощь свои самые разрушительные инстинкты, высвободить свою животную ярость и выплеснуть на противника.
Действительно, некоторые бойцы как будто бы так и делают. Они ведут себя довольно агрессивно и возбуждённо как на самом ринге, так и за его пределами. Но не менее половины самых успешных бойцов MMA в истории холодны, как каменная плита за полярным кругом. Они не только не имеют никаких личных претензий к сопернику и уж тем более не испытывают ненависти, но даже не переживают во время боя. Они спокойны, собраны, уравновешены – и они побеждают.
Из этого можно сделать вывод, что даже в сфере мордобоя чистота ума по крайней мере не мешает заниматься этим мордобоем с максимальной эффективностью. В дополнение к этому она одаряет многочисленными преимуществами за пределами арены. Чем же дальше мы в своей деятельности уходим от всякого рода актов насилия, тем более очевидной становится дорогая цена жажды и агрессии. Дабы быть сильными, деятельными и творческими, они не нужны. Напротив, они вредят.
Знание этого не позволяет больше обманываться по поводу того, где пролегает главное различие между людьми. Оно не в том, что одни из нас направляют свою злобу, в том числе злобу мелкую и бытовую, по «правильным» адресам, в то время как другие – по «неправильным». Оно в том, что ум одних свободен от злобы, а ум других ею омрачён и распространяет эту отраву вокруг себя. Аналогично, главное различие между людьми не в том, что одни одержимы стремлением к «правильным» вещам, а другие – к «неправильным». Оно в том, что одни свободны от одержимости, а другие несут в себе снедающий их огонь и коптят всё вокруг его чёрным дымом.
Чаще всего взгляды человека вообще не важны. Их значение попросту теряется в сравнении с тем, какие силы наполняют его ум, какой тон и стиль пронизывает его речи и деяния. Это в конечном счёте и определяет, как он повлияет на окружающую действительность, чем он её наполнит, что он в ней поощрит.
Коренная проблема здесь состоит в том, что нетренированный и ослеплённый лимбической системой ум не в состоянии понять, что с ним происходит. Люди не видят собственной агрессии, собственной злобы, собственной жажды. Они могут кричать во весь голос, утверждая, что совершенно спокойны. Они могут убивать и разрушать, будучи уверены, что в них нет ни грамма ненависти, и это чрезвычайно распространённый случай.
Таков один из парадоксов глубинной психологии: обычный человек не имеет ни малейшего понятия, что происходит у него внутри. Он не знает даже, какие чувства он испытывает, счастлив он или несчастен, спокоен он или взвинчен, любит он или не любит, хочет он или не хочет. Как правило, он лишь наивно обманывается на этот счёт. Имея это в виду, мудрые люди Востока и Запада считали призыв «Познай самого себя» основополагающим. Как можно устранить ненависть и раздражительность, если ты даже не видишь их в себе? Если ты не видишь, что твои слова и мысли испещрены их семенами и всходами? Как можно успокоиться, если ты не замечаешь, что твой ум пребывает в постоянной суете и истерике?
Следовательно, прежде всего необходимо проявить повышенную внимательность к себе. Нужно распознать свои информационные и эмоциональные конфликты, распознать незаметно растёкшийся по нашим нервам информационный яд. Так и начнётся преодоление омрачений ума и очищение лимбической системы от шума. Результатом этого будет и то, что сфера политического постепенно очистится от переполняющей её истерии и невежества. По крайней мере, спадёт их накал, а уходящая на эту истерию нервная энергия человечества высвободится для более созидательных целей.
Очень многое в окружающем нас мире распаляет примитивные лимбические силы человеческого мозга, потому что тогда им становится легче управлять. Этим занимается и коммерческая реклама, и религиозная манипуляция, но наиболее массовым и грубым образом ум развращает политическая пропаганда. Она целенаправленно будоражит гниль души, чтобы упростить человека до размера своих целей и поставить себе на службу. Арсенал её, однако, не очень богат. В нём имеется лишь несколько трюков, знание о коих является жизненно важной частью наших знаний о мире вокруг и о самих себе.
- Информационный кокон
В 1932 году в Португалии к власти пришёл Антониу де Салазар. Это был амбициозный политик и профессор политической экономии, который провозгласил необходимость масштабных реформ общества под общим заголовком «Новое государство», Estado Novo. Пришло время, настаивал Салазар, вытащить страну из бедности и разброда и вернуть Португалии былое величие. Для этого в стране была установлена диктатура, наделившая его огромным объёмом власти. Инакомыслящие жестоко подавлялись и бросались в тюрьмы, а свобода СМИ оказалась ограничена и подчинена цензуре.
В течение тридцати шести лет Салазар правил страной железной рукой. На первых порах жёсткая централизация принесла определённые экономические успехи, так что португальцы воспряли духом. Желанного скачка вперёд, однако, так и не случилось. В сравнении с остальными странами Европы, Португалия оставалась бедной и слаборазвитой страной с низким уровнем образования.
В 1968 г. в возрасте 79 лет у Салазара случился инсульт, и некогда всесильный премьер-министр оказался в коме. Надежды на его выздоровление не было, так что вскоре Салазара сместили с должности. Ко всеобщему удивлению, спустя месяц он очнулся. К нему вернулась ясность сознания и желание вершить великие дела, хотя здоровье было уже не то, что раньше. Тогда его близкие из смеси искренней любви, сострадания и корысти придумали элегантный ход. Они убедили старика продолжить руководить великой Португалией из-за кулис, из комфорта и уединения его поместья, пока его здоровье окончательно не пойдет на поправку.
Новая система правления была устроена очень просто. Салазар проводил совещания со своими министрами и приближенными, а затем отдавал распоряжения. При новой встрече ему докладывали о последних новостях в стране и мире и об итогах высочайших приказов. В общем, всё было, как и раньше – с тем только различием, что в действительности никто его приказов больше не выполнял. Все лишь делали вид, будто это происходит.
Для поддержания созданной иллюзии каждое утро Салазару подавали газету, а точнее, специально подготовленный для него выпуск. Он печатался лично для Салазара, в единственном экземпляре, хотя старик думал, что это общенациональное издание. Там содержались только «правильные» новости и описывались поразительные государственные успехи, выдуманные составителями. Когда старик брал в руки свежую прессу, сердце его неизменно радовалось.
В течение двух последующих лет Салазар крепко держал в руках бразды правления. Он усердно натягивал поводья и покрикивал на государственного коня. Однако на той стороне поводьев больше никого не было. Поводья висели в воздухе и держались в пустоте только лишь силой обмана, воображения и стариковской доверчивости. Очнувшись от комы, Салазар был спешно погружен в ещё одну кому, в созданную по индивидуальному заказу виртуальную реальность.
Пропаганда делает с нами то же, что подручным удалось провернуть с Салазаром, но делает она это с куда меньшим милосердием. Она стремится монополизировать всю получаемую нами информацию, завернуть нас в тугой информационный кокон и больше никогда не отпускать. Ей нужно перестроить нашу картину мира по своему сценарию, а для этого никто не должен мешать. Конкуренция сделает мираж слишком зыбким, потому несогласные и инакомыслящие начинают жестоко преследоваться, а свободные масс-медиа подавляются. Запрещаются и определённые взгляды, и книги, а возможность высказываться ограничивается до предела. Такими средствами достигается высокая однородность и контролируемость информационного поля.
Кокон, в который нас заворачивает манипуляция, становится настолько плотным, что приобретает свойства эхо-комнаты. Люди в ней слышат лишь отражение своего голоса, лишь звук подсаженных им в голову идей, целей и чувств. Всё встреченное ими теперь только подтверждает то, что они и так знали раньше. Так старик Салазар сперва отдавал распоряжения и высказывал предположения, а затем узнавал в газете, что вновь оказался во всём прав. Находящаяся за пределами эхо-комнаты реальность превращается в тонкий и едва слышный голосок. Когда её шёпот доносится до человека, он принимается возражать. Его собственный голос отражается от стенок и многократно возвращается назад – усиленный, низкий, убаюкивающий.
Человека делает столь падким до пропаганды наша потребность в определённости и смысле. Если мы не смогли добыть их взаправду, мы готовы обмануться и хватаемся обеими руками за протянутую нам подделку в виде ложной определённости и ложного смысла. Во многом подделка похожа на оригинал. Иллюзия власти действует очень похоже на саму власть, а иллюзия знания – на подлинное знание. Точно так же ложный смысл – это всё равно смысл. В нём есть некая цельность, структура. Он успокаивает, радует и пьянит.
Когда мы немощные старики, попасться на подобную удочку – это даже комично и не очень-то вредно. Так ли плохо провести пару последних лет в упрощающем вопросы жизни виртуальном коконе? Так что Салазар, будучи глубоким стариком, просто не дожил до момента оплаты по такой сделке. Но самое важное, созданный для него мультфильм был крайне добрым и сконструированным специально под него. Никому и ничего от него не требовалось – просто жить и наслаждаться, не вмешиваясь в чужие дела.
Салазару выпал пропагандистский джек-пот, но с остальными манипуляторы не столь благодушны. Они хотят от нас многое получить. Человека приучают есть из одних рук и не задавать лишних вопросов, так как хотят либо впрячь его в собачью упряжку, либо на кого-то натравить, либо сделать и то, и другое. Это значит, что вместе с утешительными новостями и ложным смыслом они приносят свои собственные распоряжения.
Когда кто-то пытается решить за нас, какую информацию мы получаем и откуда, это тревожный звоночек. Это же касается повышенного внимания к тому, какие взгляды мы можем иметь, а какие нет, кого мы можем слушать, а кого нет, в чём правильно сомневаться, а в чём нет. Высока вероятность, что делается это вовсе не по доброте душевной и вокруг нашего ума уже начала сплетаться чья-то сеть.
2. Отчуждение и дегуманизация
Когда ребёнок достигает возраста трёх-четырёх лет, его мозг начинает полномасштабное разделение окружающей реальности на противоположные лагеря. Часть мира оказывается в лагере «своих», а часть – во враждебном лагере «чужих». Подобно настоящим лагерям, группы «своих» и «чужих» неоднородны. Кто-то находится в самой дали и потому является для ребёнка существом максимально чуждым и крайне угрожающим. Другие располагаются ближе к середине этого спектра и не излучают сопоставимой угрозы. Третьи же разместились на самой границе со «своими». Ещё немного, и они могут перейти в его команду.
Сперва явления жизни попадают в эти категории только на основании самых очевидных и важных для эволюции критериев отличия. Ребёнок делит людей вокруг на основании их отношения к нему, на основании пола, расы и национальности. Восприятие тех, кого он причисляет к чужим, окрашивается в более тёмные тона. Даже изображенные на фотографиях лица незнакомых людей другой расы и национальности воспринимаются им в негативном ключе. Как показывают исследования, они кажутся детям более сердитыми, враждебными и непонятными [1]. Они также хуже запоминают лица людей из категории «чужих».
Сегодня мы знаем это не на основании опросов, как то происходило раньше, а благодаря более объективным методам исследования. Типичный эксперимент по выявлению бессознательных предубеждений выглядит следующим образом: человека помещают в нейросканер и предъявляют ему разного рода информацию. Это могут быть и фотографии, и видеозаписи, и запись голоса, и предметы.
В процессе предъявления информации учёные замеряют уровень активности в определённых зонах мозга, таких как центры положительных и отрицательных эмоций, центры страха и агрессии. Вне зависимости от того, что человек говорит, если мы видим, что в ответ на фотографии определённого типа его организм реагирует всплеском стресса, мы знаем, что речь идёт о негативной предубежденности. И точно так же, если мозг откликается на определённые фотографии вспышкой радости и желания, понятно, что по крайней мере на бессознательном уровне человек относится к этому благосклонно.
Разумеется, это совсем не новость, что к чужим у нас имеется предвзятость. В конце концов, так дела обстоят в природе повсеместно по очевидным эволюционным причинам. Новостью является глубина различия в восприятии и поведении, которая стала ясна лишь недавно. Мы не просто лучше относимся к своим, а хуже к чужим. Мозг начинает работать по отношению к этим группам по совсем различным сценариям.
Для примера разберём крайне показательный эксперимент [2]. В нём учёные из Стэнфордского университета подготовили множество копий двух фотографий. На первой была изображена рука, в которую втыкается иголка шприца, а на второй – та же самая рука, к которой аналогичным образом прижимается ватная палочка. Фотографии были идентичны во всём, кроме самого предмета, втыкающегося в руку или прижимаемого к ней. Каждый приглашенный участник помещался в нейросканер, где на экране ему демонстрировали набор из шести фотографий, расположенных кругом. На части из них в руку втыкалась иголка, а на другой – этой же руки касалась ватная палочка. Затем компьютер случайным образом, как в колесе игрового автомата, выбирал одно фото из шести и увеличивал его на весь экран.
При виде пронзающей руку иголки в мозге испытуемых активировались центры обработки боли и отрицательных эмоций. Повинуясь бессознательным механизмам, люди переносили увиденное на себя. Они сопереживали ситуации, испытывали эмпатию. С помощью подобного эмпатического переноса мозг приобретает способность понимать чувства окружающих, а следовательно, прогнозировать их поведение и учиться на их опыте.
Наш ум постоянно создаёт модели того, что происходит внутри других существ и пытается разгадать их эмоции, ощущения, желания. Такое упрощённое отображение чужого внутреннего мира называется в науке моделью психического состояния (theory of mind). Чтобы познать происходящее с другим существом быстрее всего, нужно это прочувствовать, попробовать перенести ситуацию на себя в уменьшенном масштабе. Это умение есть крайне прагматический навык, имеющий огромное значение для выживания.
Любопытный поворот произошёл, когда исследователи поместили под фотографиями…
<…>
Получить доступ к полной версии статьи и подкаста
Канал в Telegram // YouTube // ВК // Поддержать автора