Начну с обращения одной женщины ко мне как к православному психологу. «Скажите пожалуйста, можно ли своим православным примером все-таки изменить мировоззрение взрослой дочери 20 лет? Я больше не ругаюсь, ничего от нее не требую. Просто каждый день молитва, исповедь, причастие, смирение. Сильно наболело и болит.»
Это один из самых частых вопросов. И одно из самых частых заблуждений — что только молитвой, исповедью, причастием можно эту задачу решить. А что касается общения — хватит с ребенка и того, что больше не кричу и ничего не требую.
Да, молитва и церковные таинства — великие средства, которые совершенно необходимы. Но проблема в том, что мы для своих детей не просто какие-то благочестивые люди, живущие рядом. Мы в их глазах — прежде всего их родители.
Это — человеческое. И наши человеческие проявления для наших детей гораздо важнее, чем наши церковные. Если к нашему человеческому у них нет претензий, тогда они и на наше церковное могут посмотреть благосклонно. А если как к людям у них есть к нам претензии, то своим «православным примером» мы только скомпрометируем в их глазах и себя, и Церковь. То есть, эффект будет обратный желаемому.
Знали бы вы, сколько таких обращений от людей 15-25 лет к психологам! Насколько критично, выпукло и даже катастрофично дети фиксируют несоответствия жизни родителей с нормами навязываемого ими учения, а зачастую и просто с бытовыми представлениями о хорошем человеке!
Суд детей похож на Страшный суд своими критериями и высотой требований.
Что будет критерием Бога на Страшном суде? Наша любовь как главный признак нашего совершенства.
Что является критерием наших детей в их суде? То же самое — наша любовь!
Да, дети не могут нас приговаривать и казнить, но суд их такой же строгий. Потому что даже самое малое наше отклонение от настоящей любви больно отражается на них, чувствуется ими!
Нам свойственно оправдываться, обманывать себя тем, что мы очень многим для детей пожертвовали. Но дети-то ясно чувствуют, что не всякая жертва — от любви. Не всякая жертва — признак совершенства. И чувствуют, как их личность, а вместе с этим и взрослая жизнь, искажается, уродуется нами. А они подсознательно или осознанно ждут от нас другого — всей полноты любви, силы, человеческого совершенства. Достойного человеческого, а не только религиозного примера! И судят нас за наше несоответствие своим вполне законным ожиданиям.
Для любого ответственного родителя это действительно страшный суд.
Поэтому наша первоочередная задача по отношению к своим детям — быть совершенными. Совершенство можно условно (по методам достижения) разделить на духовное и психологическое. Духовное — то, которое является плодом духовной жизни, в том числе борьбы со страстями. Психологическое — более базовое. В частности, высокое самопринятие (не путать с самооценкой!) является фундаментом душевного мира и любви к другим людям, а также и теплых отношений с Богом.
Всецелое совершенство определяет нашу способность любить. Не получится выбрать из всего арсенала духовной жизни только несколько элементов, фактически отказавшись от совершенствования себя, — и при этом быть хорошим, любящим родителем. Но без этого мы ведь и на главном Страшном суде не устоим!
Только в той степени, в которой ребенок удовлетворен вашей любовью, для него будут авторитетны ваши ценности. Причем он от Бога имеет в себе способность отличать любовь настоящую (здоровую, христианскую) от «любви» больной и страстной. Его устроит только первая.
Дмитрий Семеник, православный психолог
