Бульварный театр
Одно время появилась своеобразная мода давать театрам имена великих людей. Дошло дело и до Камерного театра. Е. А. Фурцева объявила, что этому театру решили присвоить имя Пушкина. Имя Пушкина носят самые различные культурные объекты, поэтому ничего удивительного в этом предложении не было. Однако члены коллегии министерства поинтересовались – почему?
Что же здесь непонятно? – укоризненно произнесла министр культуры. – Театр находится недалеко от памятника Пушкину.
Однако связь между этими явлениями осталась для людей умных, коими были члены коллегии, не совсем явной. Видимо, это отразилось на некоторых лицах, и Фурцева опрометчиво добавила – На бульваре.
Казалось, Ливанов только и ждал этой оплошности.
- Ну, тогда, – сказал ехидно Ливанов, - его надо назвать Бульварный театр.
Сопляк ты эдакий!
Шел спектакль с живым оркестром. Между героем и героиней возникает напряженная ситуация, в ходе которой герой получает пощечину, а героиня убегает. Свидетелем этой сцены становится отец героини, который гневно говорит: ««Эх, ты! Да будь моя воля, я бы тебе еще не так врезал, сопляк ты эдакий!» После его слов должен был звучать оркестр.
Отца играл замечательный актер Никифор Григорьевич Колофидин. Что случилось в этот день с актером – непонятно. Хотя, наверное, каждый может припомнить случай, когда в определенный момент вдруг забывал то или иное слово. Первую часть фразы Колофидин произнес безукоризненно, с замечательной сердитой интонацией густым басом: «Эх, ты! Да будь моя воля, я бы тебе еще не так врезал...» А дальше последовала незапланированная пауза. Скорее всего, артист не мог вспомнить слово и грозно прорычал: «Врезал бы тебе. ... у-у-ух, насморк ты эдакий!»
Этот «насморк» так насмешил музыкантов, что они не могли спокойно продолжать играть. Но тут закрылся занавес, и зрители, как всегда, ничего не заметили.
Опять о розыгрышах
Эту историю рассказал Борис Яковлевич Петкер. Его недавно приняли во МХАТ, артисты которого очень любили розыгрыши.
Однажды утром ему позвонили. Борис Яковлевич ещё толком не проснулся и не оделся. Строгий женский голос сообщил, что с ним говорит секретарша Владимира Ивановича Немировича-Данченко.
Петкер смутился, но слушал внимательно. Бокшанская (секретарь Немировича-Данченко) неторопливо продолжала: "Владимир Иванович хочет с вами познакомиться. Одну минуту. Сейчас к телефону подойдет он сам".
Трудно описать волнение Петкера.
— Борис Яковлевич? Здравствуйте! Хотел бы встретиться с вами и поговорить. Вы могли бы зайти ко мне?
— Обязательно! — ответил Петкер.
- Я буду ждать вас в два часа. Смотрите не опоздайте!
— Спасибо,— сказал счастливый Петкер и хотел было повесить трубку, но Немирович продолжал:
— Только учтите. Когда будете подходить к моему кабинету, смотрите от волнения... не об@ср@тесь.
Петкер чуть не упал в обморок! И тут же услышал голос Анатолия Кторова.
- Вам звонил сейчас Владимир Иванович?
Петкер молчал, но начал догадываться.
- Вам сказали, — продолжал Кторов, — чтобы вы, подходя к кабинету, не допустили одной оплошности?
Сомнений больше не было.
— Черт возьми, вы меня разыграли!
— А вы что, поверили, что он вас так добивается? Очень вы ему нужны!
Петкер захохотал. Впрочем, хохотали все участники розыгрыша.
