«Наверное, в 2003 году, когда осуществлялся переход к Болонской системе, аргументация приводилась очень интересная. Тогда было время такого очарования. Очевидно, что с точки зрения подготовки врачей, медработников, инженеров-конструкторов система не очень подходит», — комментирует эксперт решение минобрнауки РФ отказаться от Болонской системы образования. Накануне министр высшего образования Валерий Фальков объявил, что Россия создаст свою «уникальную» систему, а действующая более не нужна и не отвечает интересам страны. Собеседники «БИЗНЕС Online» поддерживают отказ от Болонского процесса, который себя не оправдал. А как будем учиться дальше?
«К Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу»
Со старта специальной операции на Украине и конфликта с Западом Россия каждый день шаг за шагом увеличивает степень своего суверенитета во всех областях жизни: от экономики (одно ограничение свободного вывода капитала иностранцами с финансовых рынков чего стоило!) до культуры. И вот накануне разорвалась еще одна информационная бомба: Россия откажется от Болонской системы образования, объявил накануне министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков. По его мнению, к действующей системе «надо относиться как к прожитому этапу». «Будущее за нашей собственной уникальной системой образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента», — подчеркнул Фальков. Минпросвещения РФ только за. Накануне вечером ведомство заявило, что готово помочь минобрнауки с переходом на специалитет как основной формат подготовки в вузе. «Отказ от Болонской системы и переход на программы специалитета способен усилить качество подготовки педагогов по всей стране», — указали в минпросвещения и добавили, что педагогическая высшая школа долгие годы опиралась на специалитет как на «классический проверенный формат», который позволяет наполнить учебную программу актуальными и соответствующими времени навыками.
Заявление Фалькова возникло не на пустом месте, в последнее время призывы отказаться от Болонской системы звучали все чаще. В середине марта к классическому варианту специалитета и аспирантуры призвал вернуться председатель ассоциации юристов России (АЮР) Сергей Степашин. Новая система не только не оправдала надежд, но и привела к утрате важнейших достоинств системы классического российского и советского образования, отметил Степашин. В начале апреля Болонскую систему, которая «несвойственна» России, раскритиковал ректор МГУ Виктор Садовничий. Качество образования снизилось, а университеты выступают за то, чтобы вернуть «уникальную и фундаментальную систему», которая была раньше, отметил он. Впрочем, на тот момент в минобрнауки заверяли, что отказ от участия в Болонском образовательном процессе не обсуждается.
Накануне от Болонского процесса предложил отказаться один из главных идеологов режима — секретарь совета безопасности РФ Николай Патрушев. Это был уже серьезный звоночек. За два часа до заявления Фалькова вице-спикер Госдумы Петр Толстой отметил, что сегодняшняя система образования «не отвечает потребностям времени» и специалисты говорят, что нужно вернуться к «традиционной русской». В Госдуме уже готовится законопроект, который сделает специалитет основной формой получения высшего образования, сообщил накануне первый зампред комитета ГД по науке и высшему образованию Олег Смолин. При этом вузы смогут реализовывать программы и по двухуровневой системе, отметил парламентарий. Выход России из Болонского процесса, подразумевающего систему двухступенчатого высшего образования (бакалавриат плюс магистратура), поддерживают 66% жителей страны, говорится в результатах апрельского опроса сервиса SuperJob, проведенного среди 1,6 тыс. россиян. Большинство респондентов выступили за возвращение к традиционной системе специалитета с обучением в течение пяти лет.
Что такое Болонская система и как она прижилась в России?
Россия присоединилась к Болонскому процессу (или системе) 19 сентября 2003 года. Сама она появилась в июне 1999 года, когда министры образования 29 европейских стран подписали в стенах Болонского университета в Италии декларацию «Зона европейского высшего образования». Суть была в том, чтобы создать единое европейское пространство высшего образования и унифицировать стандарты обучения в университетах разных стран. Для чего это понадобилось? Система отвечала экономическим запросам ЕС и удовлетворяла запрос на мобильных и универсальных специалистов, которые готовы строить карьеру в разных местах.
Предполагалось, что к 2010 году в Европе появится единое пространство высшего образования. В рамках процесса внедрялись единообразные системы школьного образования (12 классов) и высшего — бакалавриат, магистратура и докторантура. Если смотреть на обучение с точки зрения Болонской системы, степень бакалавра говорит о наличии профильных знаний, но рекомендуется все-таки окончить еще и магистратуру, чтобы закрепить результат. Преимущество Болонской системы в глобализме. Она фактически стирает границы обучения в вузах разных стран. К примеру, бакалавриат студент может закончить в Германии, а магистратуру — во Франции. Главное,чтобы было унифицированное приложение к диплому своей страны.
Участниками Болонского процесса и декларации «Зона европейского высшего образования» является 46 стран, в том числе Россия. Надо сказать, что не во всех странах внедрение системы шло гладко, и Россия не исключение. Болонский процесс внедрялся в тот момент, когда в стране частично действовала система высшего образования советского образца. К примеру, 11 классов в школах сохранили. Программа бакалавриата рассчитана на четыре года, магистратура — на два. Специалитеты, на которых обучение проходило 5–6 лет, в Болонскую систему не вписались. «Сегодня специалитеты существуют только на некоторых факультетах и в некоторых вузах, но университетами других стран – участниц Болонской системы они рассматриваются как бакалавриаты, а не бакалавриаты плюс магистратуры», — отмечает профильное издание «Мел». Впрочем, это не помешало некоторым российским вузам сохранить специалитет до сих пор.
В 2006 году, когда вузы только привыкали к новой системе, Садовничий предупреждал, что, приняв западный стиль образования, Россия начнет «готовить лаборантов для Запада». Отдельные пункты системы в корне противоречат российским принципам образования, отмечали тогда в МГУ. Один из главных вузов страны, в частности, не устраивали так называемые кредитные часы, когда студента, например, из Италии принимают в университет другой страны и засчитывают уже прослушанные лекции. Впрочем, были и сторонники перехода, которые говорили, дескать, мы же хотим, чтобы выпускники были конкурентноспособны на мировом рынке труда.
Общего образовательного пространства не получилось. «Наших студентов и преподавателей фактически выдавливают из западной научно-образовательной сферы», — констатировал накануне Патрушев. Автоматического признания дипломов о высшем образовании выпускников российских вузов в западных университетах так и не произошло, отметил Степашин и припомнил отчисления российских студентов из иностранных вузов на фоне спецоперации. Есть и полярные мнения. Разрушать эту систему сейчас и выходить из нее — значит обречь себя на полную изоляцию и непризнание, заявила в мартовском интервью МК профессор НИУ ВШЭ Ирина Абанкина. По ее словам, переход к старой системе неадекватен. В начале апреля на критику Болонской системы ответил премьер-министр Михаил Мишустин. «Я прекрасно понимаю, что существуют, наверное, недостатки какие-то в системе нашего образования. <…> Здесь я больше бы сосредоточился на качестве этого образования, а не на форме, на содержании программы, преподавателях и качестве», — подчеркнул премьер.
«За почти 20 лет модель обучения «бакалавриат – магистратура» не дала обещанного эффекта. Однако споров и недоумений было много»
«БИЗНЕС Online» попросил экспертов прокомментировать решение выйти из Болонского процесса и рассказать, какой должна быть новая система.
Асия Тимирясова — ректор Казанского инновационного университета им. Тимирясова (ИЭУП):
— Решение об отказе от принципов Болонской системы образования вполне логичное. В течение почти 20 лет модель обучения «бакалавриат – магистратура» не дала обещанного эффекта в плане повышения качества образования. Однако споров и недоумений звучало много. Особенно часто претензии возникали со стороны работодателей, которые нередко отказывались принимать бакалавров, ссылаясь на то, что у них нет «полноценного высшего образования». Поэтому необходимость реформы была ожидаемой. Думается, что новая система будет базироваться на принципах понятной нам всем и уважаемой во всем мире традиционной российской высшей школы с пятилетней программой обучения.
У Болонской системы образования имелись и положительные, и негативные стороны, как и у любой образовательной модели. Можно привести много минусов. Они касаются и учебных объемов занятий, и содержания подготовки, и методик, и неясности уровня компетенций выпускников для работодателей. Главный плюс — открытость образовательных пространств, возможность беспрепятственного продолжения образования и трудоустройства наших выпускников за рубежом. Но и это в какой-то степени обернулось минусом для экономики России. Западные страны крайне неохотно признавали дипломы российских вузов. Котировались только дипломы около десятка российских университетов, включенных в международные рейтинги вузов. Болонская система активизировала утечку талантливых ученых, педагогов, студентов. Поэтому отказ от принципов Болонской системы приведет к упорядочению системы профессионального образования, вовлечению выпускников в экономические процессы России.
Рашит Низамов — ректор КГАСУ:
— Долгие годы идут споры о том, что лучше — советская система, которая готовила инженеров, превосходивших зарубежных специалистов, или Болонская, которая позволяет выбирать какие-то траектории по ходу движения, менять траектории движения, с системой ЕГЭ. В каждом случае были аргументы за и против. Думаю, в данном случае аргументы в пользу пересмотра Болонской системы [перевесили]. Наверное, мы будем опираться на советскую систему подготовки специалистов. На сегодня она является наиболее выигрышной, тем более в наших современных реалиях.
Мне, конечно, ближе та советская система подготовки кадров. Мы и сейчас в нашей деятельности старались следовать некой концепции, парадигме, доктрине, когда бакалавр плюс магистр равняется советскому инженеру. Я об этом всегда говорил, и мы старались это делать. Хотя немного это был отход от системы болонских идей и прочего, но это позволяло нам готовить востребованных специалистов. Если бы мы не следовали этой доктрине, если бы человек, например, четыре года занимался дизайном и вдруг решил потом стать магистром-прочнистом (специалист с высшим техническим образованием, в задачи которого входит проверка конструкции на прочность, — прим. ред.), это было бы, конечно, сложнее. И нам бы не удавалось добиваться такого уровня. Хотя нет ничего невозможного.
Алексей Лопатин — завкафедрой реактивных двигателей и энергетических установок КНИТУ-КАИ, научный руководитель образовательного проекта «Инженерная республика»:
— Наверное, в 2003 году, когда осуществлялся переход к Болонской системе, аргументация приводилась очень интересная, чтобы была унификация наших университетских дипломов зарубежными странами, где действует двухуровневая система: бакалавриат и магистратура. Но потом выяснили, что в основе взаимного признания документов об образовании по большей части лежит не одинаковая структура, а качество подготовки специалистов. В принципе, из этого и следовало исходить. Но, видимо, тогда было время такого очарования. Тем более бакалавриат и магистратура были введены в нашей образовательной системе до 2003 года.
Очевидно, что с точки зрения подготовки врачей, медработников, инженеров-конструкторов, инженеров-технологов, конечно же, Болонская система не очень подходила, так как она не давала возможности в четырехлетнем обучении вместить полноценное образование в этих областях. Например, в нашем университете, в том числе на той кафедре, заведующим которой я являюсь, специалитет остался. Единственное, структурировали его по-другому. Насколько я знаю, многие университеты инженерно-технической направленности пошли по такому же направлению. То есть то, что связано с оборонной тематикой, осталось в специалитете, а все, что связано с гражданской, оказалось в бакалавриате.
Я бы однозначно не ругал двухуровневую систему, там есть определенные плюсы. Например, студент, поступив на бакалавриат и после первого года обучения поняв, что он ошибся с выбором, может перейти на другую специальность. К сожалению, наши ребята, выходя из школы, зачастую не готовы к самостоятельному выбору специальности. Корректировать этот выбор можно на двухуровневой системе образования. То есть бакалавриат — это одно направление, а магистратура — другое. По-моему, двухуровневая система дает гибкость в образовательных траекториях. Еще важно не разорвать междисциплинарность обучения. Например, будущий специалист может закончить бакалавриат в области машиностроения, а магистратуру — в области IT-технологий. Он станет специалистом в межпредметной области, сможет выполнять сложные задачи.
Я не сторонник резких движений в образовании, потому что они не просто влияют на всю систему, вертикаль, но и на общество. Есть определенные ориентиры у родителей, абитуриентов, работодателей. Еще недавно работодатели (особенно в области высокотехнологичных отраслей промышленности) не очень хорошо относились к бакалаврам. Но со временем, как я понимаю, все-таки какой-то консенсус настал. Окажется ли переход достаточно быстрым? Насколько к нему будет готов реальный сектор экономики? Я сторонник того, чтобы это был не революционный переход, а эволюционный.
Наверное, стоит пойти по пути интегрированных образовательных программ, за этим будущее. Например, в структуре нашего университета есть инженерный лицей, который мы курируем. То есть фактически инженерное образование в начальной фазе уходит в школу. Думаю, в будущем средне-профессиональное образование в какой-то степени интегрируется в бакалаврские программы. Я думаю, что это хорошо откликнется у промышленников, потому что появится возможность объединить прикладные компетенции в среднем образовании (которые всегда хвалят, то есть умение выполнять конкретные задачи (hard skills) и soft skills, которые дают в университете, — надпрофессиональные компетенции, то есть критической мышление, умение работать в команде, какие-то лидерские качества, умение работать в сложных временных условиях и так далее. Объединение профессионального и высшего образования — за этим будущее тоже.
Если мы начинаем реформу, то она должна быть выполнена с ориентиром на развитие реального сектора экономики, причем на превосходящее развитие, опережающее. А если мы станем повторять чью-то систему, то всегда будем догоняющими.
Николай Рыбушкин — депутат Госсовета РТ, доцент кафедры уголовного права КФУ:
— Я поддерживаю это полностью, на все 100 процентов. Потому что считаю, что Болонская система не оправдала себя. Минусы? Мы отучаем думать наших выпускников, это во-первых. Здесь очень много всего. Я думаю, не только министерство образования и науки будет этим (созданием новой системы образования — прим. ред.) заниматься. Научная общественность Российской Федерации подключится к этому вопросу. Академики, профессора… Я за то, чтобы взять все положительное, что было в советском опыте системы образования, ну и, конечно, обновить с учетом новых реалий.