Одиноким предоставляется... Глава 2 "15 апреля... Этот день я запомню надолго", — думал Николай Васильевич, проснувшись утром следующего дня от звонкого пения птиц. Все тело затекло от неудобной позы, в которой он лежал.
Читать сначала можно здесь. Глава 1 (она же предыдущая)
Соседи по комнате пошли приводить себя в порядок. Утренние процедуры. Звали на завтрак, но Николай Васильевич сделал вид, что спит. Хотя уже проголодался. Глоток горячего чая не помешал бы. Придется вставать и идти на обед в столовую.
Когда ушли на завтрак Леонид и Сергей, встал тихонько и подошел к окну. Долго смотрел через стекло на ухоженный дворик.
Весна набирала обороты, ворвавшись в людскую жизнь звоном ручьев, пением птиц, ароматом распустившихся почек. Свежий ветерок ворвался через открытую форточку, пошевелив прозрачную тюлевую занавеску.
Потом Кораблев открыл дверь шкафа. Его вещи аккуратной стопкой лежали на средней полке. Несколько рубашек. Спортивный костюм. Брюки. Нижнее белье и носки. Он насчитал целых десять одинаковых пар.
Заглянул в другое отделение. Там на вешалках висели мужские куртки. И брюки. Выглаженные, со стрелочками, они, видимо, принадлежали Леониду, который представился бывшим военным. А вот его собственной куртки не было. И ботинок зимних тоже не было.
И у него вдруг появилась надежда: "Может быть сынок просто съездит на пару месяцев в командировку за границу, а потом вернется и заберет меня опять домой. Дома хорошо... Там меня ждет Верный... Мой верный друг".
Но в этот момент дверь распахнулась, и вошла женщина средних лет в белом халате. И мужчина не успел спрятаться у себя на кровати, приняв лежачее положение.
— Меня зовут Анна Ивановна. Я работаю медсестрой. Правильно, Николай Васильевич, что, наконец-то, встали. Вот вам с курьером доставили зимние вещи. Сейчас я повешу их в шкаф. Да, зима не за горами... И приходите уже обедать в столовую.
Дверь хлопнула, и медсестра исчезла, словно и не было ее. Только на вешалке появилась одежда. Его одежда.
Николай Васильевич сник: "Значит, все-таки не временно меня сюда определили сынок с невесткой. А на вечное проживание". Хотел опять лечь на кровать и отвернуться к стене. Но передумал. Устал смотреть в пустую стену.
Так прошло две недели. Его соседи по комнате Леонид и Сергей озабоченно переглянулись:
— Иди, Сережа, погуляй один сегодня. У меня есть серьезный разговор к Николаю.
Не зная, как начать, Леонид Гаврилович ходил по комнате из угла в угол. Он, нервничая, то покашливал в кулак, то в который раз приглаживал волосы рукой.
— И к каким выводам ты пришел за это время, Николай Васильевич? — спросил Леонид.
— Можно просто Николай или Коля... А выводы у меня неутешительные: сдали меня сюда навсегда, как ненужную вещь, — мужчина тяжело вздохнул.
— И?
— Что и?
— Жалеешь себя?
По больному ударил. Да. Николаю Васильевичу было себя очень жаль. Что вот так встретит закат своей жизни. Не с родными людьми. А в казенном доме.
— Понимаю... Но что дает тебе эта жалость? Что? Ни радости, ни пользы, ни удовольствия... Это если посмотреть с одной стороны. А если с другой, то конечно... сам себя не пожалеешь, кто ж тебя пожалеет?
— Теперь уж точно жалеть себя нет смысла... Что толку? А ты? Ты как здесь оказался, Леонид Гаврилович? Или все сюда приходят по одной и той же причине? — начал заводиться Николай. Он не хотел сдавать своих позиций. Пусть признается, что его тоже...
— Не все. У каждого своя причина. А ты должен радоваться, что тебя поселили на первом этаже, а не на втором. Значит, надеются на то, что ты вычухаешься, станешь ходить без этих костылей.
— А какая разница, какой этаж... Что там на втором? — заинтересовался мужчина.
— Там те, кто уже никогда своими ногами отсюда не выйдет. Лежачие там. У каждого своя болезнь. Так что радоваться должен.
— Послушай, Леня... но ведь это же не правильно, чтобы дети своих родителей вот так сдавали государству? — не сдавался Николай.
— А это смотря как посмотреть. Я вот сам изъявил желание перейти сюда жить. Хотя смею заметить у меня есть дочь и внучка. Но у них своя жизнь. У дочери ответственная работа. Внучка уже замужем. Не хочу мешать им жить полной жизнью. Я ведь тоже не совсем здоров. Это только с виду вроде еще ничего. После инсульта за мной Оксана, моя дочь, долго ухаживала. Отпуск за свой счет брала. Но ведь жить на что-то надо. Не хочу быть никому в тягость. У меня вот правая рука так и не восстановилась до конца. А здесь хорошо. Уход. Медицина. Друзья появились. Можно еще пожить немного. Слышь, Коля, а пошли прогуляемся?
— Наряжаться нужно? Или можно в спортивном костюме? Смотрю ты весь с иголочки! — Леонид засмеялся, радуясь тому, что, наконец-то, лед тронулся. Раз шутит, значит, начинает оживать сосед.
— Тебе сейчас нужно побольше ходить, чтобы сила в ногах опять появилась. Возможно, бегать не будешь, как рысак, но с тросточкой ты в нашем доме можешь оказаться завидным женихом.
— А что и невесты имеются? — поинтересовался Николай Васильевич, вспомнив, видимо, что в молодости был первым парнем на деревне.
— Женщины есть везде. Без них никак нельзя, — Леонид почтительно поздоровался с дамочкой, сидевшей на скамеечке с книгой в руках.
Николай усмехнулся, но посмотрел с интересом по сторонам.
Мужчины медленно шли по дорожке. Николай опирался на свои костыли, и вдруг понял, что пора приводить свое здоровье в норму.
— Вот, Николай, ты как считаешь, что такое жизнь? Я сравнил бы ее с дорогой. И мы должны двигаться дальше, пока не дойдем до конечной остановки. Так что сейчас все зависит только от нас. Как прожить этот оставшийся отрезок. Глупо жалеть о прошлом, которого уже нет, и не ценить настоящее.
— В общем-то, Леня, есть в твоих рассуждениях логика. Вот мне только жаль друга, который там остался. Я в этой жизни оказался. А он в той остался, — загрустил Кораблев.
— Как знать? Как знать? Может еще встретитесь... Не даром же это место называется "Радуга", — увидев Сергея, соседа по комнате, Леонид хитро подмигнул.
Продолжение читать здесь
Рада, что нашли время и заглянули на огонек. История трудная, но мне хотелось и в ней найти чуточку позитива, добра и тепла. Прекрасного вам выходного дня! Будьте счастливы! Жить нужно сегодня, а не откладывать на потом... М. И.