Бывший председатель Верховного Совета Белоруссии Станислав Шушкевич скончался на 88-м году жизни. Историки называют его случайным человеком во власти, который не мог принимать решений и был не более чем политиком переходного периода.
Чернобыльская катастрофа
Станислав Шушкевич пришел в политику на волне обсуждения катастрофы на Чернобыльской атомной электростанции. Бывшего в то время профессором Шушкевича призвали в комиссию по расследованию катастрофы, где он отказался подписывать общие выводы — о том, что причины и последствия аварии необходимо скрыть от широкой общественности.
По словам историка и политолога Вардана Багдасаряна, Шушкевич мог бы остаться в истории как выдающийся ученый, однако его политическая деятельность перевесила научную.
Вардан Багдасарян.Он был привлечен к расследованию катастрофы на Чернобыльской АЭС, и он отказался подписать общий вывод, требовал дальнейшего разбирательства. На этой волне он стал если не лидером, то знаковой фигурой для белорусской оппозиции
Заместитель директора Центра политических технологий, историк Алексей Макаркин добавил, что для человека поколения Шушкевича тема ЧАЭС была очень важной и актуальной, поэтому ученый и смог практически с нуля выйти в политику.
«Белоруссия была одной из республик, которая наиболее пострадала от этой аварии, поэтому для Шушкевича это было и по-человечески важно, и политически важно. Как ученый, он был куда больше осведомлен о том, что там происходило, чем обычные советские граждане», — сказал он.
Случайный человек во власти
В июле 1990 года вслед за властями РСФСР Верховный Совет Белорусской ССР принял Декларацию о государственном суверенитете республики, а в августе 1991 года этому документу придали статус конституционного закона. В сентябре 1991 года БССР стала Республикой Беларусь.
Годы председательства Шушкевича ознаменовались острой политической борьбой в республике, конфронтацией Шушкевича с премьер-министром Вячеславом Кебичем, который сначала участвовал в подписании Беловежских соглашений, а затем требовал восстановления СССР, экономическим и энергетическим кризисом, а также рядом непопулярных решений Шушкевича, из-за которых он в итоге и был отправлен в отставку.
По мнению историков, на посту председателя Верховного Совета республики Шушкевич оказался случайно.
«Он был заместителем председателя, а когда произошли события августа 1991 года, председатель Верховного Совета встал на сторону ГКЧП — соответственно, он был уволен с занимаемой должности. Надо было кого-то ставить вместо него — поставили заместителя, который отказался поддержать ГКЧП, — Шушкевича», — объяснил Макаркин.
В декабре 1991 года в Беловежской Пуще Борис Ельцин, Станислав Шушкевич и Леонид Кравчук подписали соглашение о ликвидации СССР и создании СНГ. По мнению Макаркина, Шушкевич участвовал в процессе по инерции, поддаваясь общему политическому течению того времени.
Алексей Макаркин.Я думаю, что его участие в подписании Беловежских соглашений имело инерционный характер. Шушкевич просто следовал течению — чтобы Белоруссия оказалась в числе сооснователей СНГ
С такой оценкой согласился и Вардан Багдасарян. По его мнению, реальной политической власти у Шушкевича не было. С одной стороны, против него работал председатель правительства Вячеслав Кебич, выступавший за реставрацию СССР, а с другой стороны, активно действовал Белорусский народный фронт, требовавший демократических изменений. Между этими двумя «огнями» старался удержаться Шушкевич.
«Шушкевич предпочитал лавировать, он говорил, что тот или иной вопрос находится не в его компетенции, за это его и осуждали. Такой политический стиль приводил к нарастанию проблем», — объяснил Багдасарян.
Несвоевременный курс на демократию
Основную поддержку Шушкевичу, по мнению Макаркина, составляла белорусская интеллигенция, которая выступала за независимую Белоруссию и отказ от советского наследия.
В их глазах Шушкевич был политиком, ориентированным на Запад и интеграцию в Европу. Однако тяжелая экономическая ситуация в стране заставила большинство склоняться к позиции премьер-министра, требовавшего отмены Беловежских соглашений и реставрации Советского Союза.
Алексей Макаркин.Эта романтика затронула незначительную часть общества. Большинство требовало другого человека, который бы позиционировал себя как защитник простых людей, как интегратор на постсоветском пространстве — это совсем другой образ
По мнению историков, Шушкевич стал символом распада СССР в Белоруссии, что оказалось непопулярным в белорусском обществе начала 1990-х годов.
От России на Запад
Помимо независимости Белоруссии, Шушкевич также активно выступал за отказ от ядерного статуса — при нем из республики вывезли все советское ядерное оружие и страна получила нейтральный статус, на сохранении которого делал ставку Шушкевич.
Политик, по мнению историков, хотел оградить Белоруссию от вступления в блоковые организации, чтобы вновь образовавшиеся белорусские вооруженные силы не могли отправлять в горячие точки, если это не касалось интересов страны. Вступление в Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) вместе с Россией, по мнению Шушкевича, противоречило принципу нейтралитета.
«Шушкевич был политиком, ориентированным на Запад, на европейскую интеграцию Белоруссии. Его мечтой была Белоруссия в объединенной Европе, а членство в ОДКБ этому препятствовало», — объяснил Макаркин.
Также в риторике Шушкевича как в начале 1990-х, так и в 2020-х многие отмечали антироссийские настроения.
Вардан Багдасарян.Оценивая его политический образ, он играл в геополитическом противоборстве, работал в сторону западнического похода, отрыва от России в том направлении
При Шушкевиче Белоруссия перешла на национальную валюту и отказалась от вступления в рублевую зону. Также председатель Верховного Совета принимал решения о национальном флаге и гербе, которые сейчас используются оппозицией официальной власти Григория Лукашенко. Реальных же решений Шушкевич, по словам историков, не принимал.
«Шушкевич был фигурой не героической, он не был бойцом за ценности. Уже после своей отставки он выступал как некая альтернатива в отношении Лукашенко, как выразитель западных ценностей, выступавший за дистанцирование от русского мира», — заключил Багдасарян.