"Меня охватила депрессия, возникли сомнения, я был по-настоящему несчастлив. Сомнения - страшная мука. Как вы знаете, в течение пары последних лет я неоднократно встречался с Грэмой Грином. Это были наиболее плодотворные встречи из всех, что состоялись в течение нашей длительной дружбы. Впервые мы могли откровенно поговорить. Мы смогли обсудить сомнения, представляющие для нас большое значение. Терзающие сомнения, от которых мы оба страдали: Грэм - как католик, я - как коммунист". Ким Филби в интервью Филиппу Найтли
К сожалению, в интервью Филиппу Найтли, Филби не рассказывает подробностей своих встреч с Грэмом Грином - смогли ли они помочь друг другу избавиться от сомнений? Или так и ушли из этого мира, сжигаемые ими? Мы никогда не узнаем.
Собственно, этот отрывок я привела только потому, что герой сегодняшнего рассказа из цикла про "Кембриджскую пятерку"
настолько созвучен с мятущимися и страдающими персонажами из книг Грэма Грина, что иногда даже не верится, что он существовал в реальности, а не придуман каким-то литературным гением.
Итак. Знакомьтесь - "Тео".
Тео Филби впервые увидел спустя небольшой промежуток времени после встречи с "Отто", вербовщиком советской разведки Арнольдом Дейчем. А напомню - долго уговаривать выпускника Кембриджа не пришлось. Он сразу согласился, что сможет помочь Советскому Союзу в борьбе с фашизмом куда эффективнее в качестве информатора, чем в качестве открытого члена коммунистической партии.
И вот, на одно из рандеву в лондонском парке Отто пришел в компании незнакомца.
Отто пришел не один. Он представил своего компаньона как Тео. Внешне они являли собой разительный контраст. Рядом с невысоким, крепким, цветущим Отто, Тео выглядел бледным гигантом. Глубоко запавшие щеки и морщины в уголках глаз предполагали, что он испытал многое, наверно, даже много страданий. Большие, глубоко посаженные глаза и грустная улыбка только усиливали этот эффект. Он оставил со мной воспоминания о мудрости и огромной доброте. Когда он пожал мне руку и выдал свое "gut-en Tag. Wie geht es Ihn-en?" Я сразу узнал тот протяжный немецкий, на который способны только венгры"
Филби не зря потом работал в разведке - все-таки для каких-то вешей нужен природный талант, и он у него был. По крайней мере происхождение Тео Филби разгадал сразу -тот и правда оказался венгром.
Как ни странно, имя он тоже не старался скрыть. Тео действительно был Тео, Теодором Малли.
Как и Дейч, Малли родился в Австро-Венгрии, в империи, которая после Первой мировой исчезла с лица земли.
Отец его работал муниципальным чиновником, семья была зажиточной и очень традиционных взглядов. Настолько, что Теодор Малли в юном возрасте решил связать свою жизнь с религией, поступил в монашеский орден, а затем в Венский университет - изучать богословие.
Уж не знаю, кто там виновен в развязывании Первой мировой войны, но она перемолола судьбы миллионов. И Теодор Малли оказался в числе этих миллионов.
Перед войной, по его же словам, Малли был рукоположен в священники, и отправился на фронт в качестве полкового капеллана. Но то что смешно в "Солдате Швейке" в реальности было страшным. Полк, где находился Малли, в Карпатах попал в окружение, и в числе других Теодор сдался в плен.
Я видел все ужасы войны, видел, как умирают в окопах молодые парни с отмороженными конечностями. Меня переводили из лагеря в лагерь, и я голодал наравне со всеми остальными пленными. Нас заедали вши, многие умирали от тифа. Я потерял веру в Бога, и, когда вспыхнула революция, я примкнул к большевикам. Я порвал со своим прошлым. Я не венгр, не священник, не христианин, ни даже чей-то сын. Я был лишь солдатом, пропавшим без вести. Я стал коммунистом и остался им до сих пор.
Так Теодор Малли описывал свое обращение - к новой вере, обещавшей построить на земле рай. Но для всех и на этом свете - в отличии от лживого старорежимного рая.
В 1918 Малли примкнул к РККА. Красный венгр воевал в Сибири против белочехов, попал в плен к Колчаку, опять концлагеря, затем опять фронт.
А в 1921 Малли перешел на работу в ЧК.
За время работы в органах, – говорится в справке, – тов. Малли был награжден: в 1924 году нагрудным знаком Крымского ЦИКа, в 1927 году – Коллегией ОГПУ – свидетельством о награде и серебряным портсигаром, в 1932 году – знаком «Почетный чекист».
Справка в личном - вещь сухая. А вот в изложении самого Малли (особенно в подпитии) работа против "контрреволюционеров" выглядела куда более драматичной. И серебряный портсигар был хорошенько выкупан в крови.
«Я знал, что мы творим с крестьянством, — признавал Малый. — Очень многие были депортированы, очень многие убиты. Но я не уходил. Я надеялся, что у меня будет шанс искупить свою вину.» Он принял личное участие в деле человека, который был приговорен к смерти за полмешка картошки, который он украл, чтобы прокормить своих умирающих от голода детей. Малый убедил своего начальника рекомендовать изменить приговор на тюремное заключение. Кроме того, встретился с женой этого человека и заверил ее, что жизнь ее мужа спасена. «Это дело, — решил он, — и станет моим оправданием"
Не стоит и говорить, что в итоге похититель картошки был расстрелян.
Возможно, в тот момент Малли и потерял веру в собственное спасение.
Но он не потерял веры в коммунизм. И будучи не в состоянии больше работать в нижних кругах советской Инквизиции, попросил начальство перевести его хотя бы в миссионеры (ИНО НКВД). Таким образом Малли, в качестве нелегала с поддельным паспортом, оказался в Англии.
Сильной стороной Малли, как вербовщика, было личное обаяние и некий внутренний свет, люди видели в нем сильную, цельную личность - и потому доверяли. И видели душевный надлом - и потому жалели.
С "Сынком" (Филби) у Малли сразу установились теплые отношения.
Зенхен" (Сынок) мне нравится больше всех... Меня только удивляет, откуда у такого молодого человека такие обширные и глубокие знания. При этом он очень скромен, даже чересчур скромен... Он настолько серьезен, что забываешь, что ему всего 26 лет."
Малли, несмотря на свою искреннюю веру в правоту своего дела, однако не был блаженным или фанатиком. Это был достаточно гордый человек, знавший себе цену. Не стеснявшийся в выражениях при общении с Центром. А ведь приближался 1937 год.
Тем временем внешнюю разведку потряс скандал - нелегал Игнатий Рейсс (Натан Порецкий) через посольство СССР в Париже передал товарищу Сталину письмо о том, что считает его предателем дела революции и разрывает всякие отношения с Советским союзом.
Товарищ Порецкий слишком много знал, чтобы вот просто взять и уйти из разведки. Его нужно было ликвидировать.
Это предложили сделать Малли - или ударить его в гостиничном номере утюгом по голове, инсценируя разбойное нападение, или отравить - на выбор. Вся беда была в том, что Малли состоял в приятельских отношениях с Порецким. Он отказался его убивать.
Летом 1937 года Малли отозвали в Москву.
В сериале БиБиСи о кембриджских шпионах есть сцена, когда они с Филби сидят на той же скамейке в парке, где всегда встречались. Малли говорит, что уезжает в Москву и там его обязательно расстреляют - он знает это практически наверняка. Тем не менее он готов ехать. И просит Филби только об одном - продолжать работать на дело коммунизма.
В реальности подобного разговора не было. Из жизни кембриджских шпионов Малли просто исчез, не объясняя причин.
Однако он и правда предчувствовал гибель , накануне отъезда в разговоре с одним из коллег сказав - " Как у бывшего священника, у меня нет шансов. Но я все равно поеду... по крайней мере они не смогут говорить потом: а этот поп и правда был шпионом, раз сбежал".
Тем не менее арестован Малли был только весной 1938 года.
Основанием для ареста Малли Т.С. послужили материалы 5-го отдела 1-го Управления НКВД, коими Малли изобличался в действиях, наносивших ущерб интересам СССР (злостное нарушение конспирации, разглашение государственной тайны, отказ от выполнения приказания в боевой обстановке
Между датой ареста и первыми показаниями прошло два месяца, из этого историки разведки делают выводы, что признания из венгра выбивались. Мягко говоря.
Малли на допросе признал себя немецким шпионом. Однако твердо отрицал инкриминируемую ему связь с английской разведкой. Считается, что он таким образом пытался защитить своих кембриджских подопечных, чтобы хотя бы на них не пала тень.
В 1938 году он был расстрелян. В 1956 реабилитирован посмертно.
Я думаю, все вы, конечно, поняли причины, по которым Малли принял решение вернуться в СССР.
Но эти причины так за всю жизнь и не понял герой следующего рассказа о вербовщиках "Кембриджской пятерки" - Александр Орлов, самый большой грешник в этой истории.
Продолжение тут
PS. Кстати - как тесен мир! Супруга Малли, гражданка Разба, отсидев в лагерях, вышла повторно замуж. И ее пасынок, физик и переводчик Виктор Голышев, близкий друг Иосифа Бродского.
