В тот год, когда я осознала, что странные сны и воспоминания о том, как я жила во время Первой мировой в московской интеллигентной небогатой семье, имеют под собой документальную основу, когда я узнала, что действительно жила-была такая девочка, и умерла она так, как мне не раз снилось в моём детстве, те давно забытые образы стали порой внезапно приходить ко мне, - вспоминалось вдруг что-то неожиданно, какая-то подробность...
Так, на выставку работ Елены Дмитриевны Поленовой в Инженерном корпусе Третьяковки я пошла вовсе не за воспоминаниями из прошлой жизни. Просто позвала знакомая. Просто захотелось окунуться в этот милый невозвратный мир. До этого мы были на выставке рисунков великой княгини Ольги Александровны Романовой, там же, и тогда рисунки её совершенно пленили нас праздничностью, радостностью своей, детскостью, хорошим наивом...
И теперь мы ожидали чего-то подобного и не обманулись в своих ожиданиях. Мир Елены Поленовой сказочный, Абрамцевский, лесной и временами жуткий, той пленительной детской сказочной жутью!.. Я ходила от картинки к картинке, всё более погружаясь в жуть и прелесть рисунков, пока не зависла перед страничкой из детской книжки... "Война грибов". Я это видела! Мало того, я это читала. Именно эту книжку, с этими картинками, с этими "ятями".
Мы сидели в глубоком кресле с мамой - той мамой. Был тусклый зимний день. Все наши мужчины и мальчики, и какие-то их друзья были с нами, за нашими спинами, за высокой спинкой уютного кресла... У меня в руках была эта книжка, и я читала: "Царь грибной боровик, Всем грибам полковник...".
Я читала, и все внимательно слушали меня... Было мне пять с половиной лет, и читала я ещё не очень уверенно.
Всё это я прочла благополучно, а на следующей странице - сбилась: на труднопроизносимом слове "монастырские"...
"Монастр...", - начала я, - и мама пришла мне на помощь, произнеся слово вместо меня - "монастырские"... "мы слушки", - подхватила я, - не идём на войну!".. Здесь мужчины - и мой папа - за креслом усмехнулись, и я радостно закинула голову вверх, лукаво глядя на папу: мы были заодно в этом подсмеивании над монастырскими служками! (Я их видела - чёрных и скучных - в монастыре, недалеко от нашего дома...). Мама велела мне дочитать книжку, и перелистнула страничку.
Ах, как мне понравились эти грузди, которые смело и честно пошли на войну! И здесь папа вытянул меня из кресла, взял на руки, стал целовать, а я шутливо-кокетливо отворачивалась от его пахнущих табаком усов: "колючий, колючий!". И он спустил меня между рук на пол, и я увидела в окно, как в нашем дворе гуляет и тоскует московская метель. В ней была какая-то беспредельная грусть...
Вот такое воспоминание из прошлой жизни, как я читала "Войну грибов" с рисунками Елены Поленовой. В этой жизни у меня такой книги не было. Я прочла эту сказку в обработке А.Н.Толстого уже в школьные годы. В советских изданиях не было никаких "монастырских слушек" (служек?)...
