Реальные случаи моей жизни.
Место: г. Москва, 2-я Кабельная, 1971-79.
Меня, теперь отпускали одного. Без старшего брата. И, даже, без строгих слов: «Чтоб я видела! От подъезда – никуда!». Я был «бедовый», когда без надзора. Я попадал во всё, что могло произойти. Рвал, падал, раздирал, резал, царапал и др… Пять лет. Целая жизнь.
Песочница уже давно не привлекала. Детский сад, за хорошим, металлическим забором еле-еле сдерживали мой натиск. Людмила Сергеевна, воспитательница, со слезами, меня провожала и встречала… Меня звали приключения… Детсад я представлял тюрьмой и выбирался. Потом важно прохаживался, уже с другой стороны, перед входом. Пока сторож не заметит и начинает, одновременно орать, и, звать воспитательницу… Меня, даже, в угол не ставили – бесполезно. Бывало, что сбегал, гулял во дворе у дома, тайно возвращался (как мне казалось)… Помню точно – дома меня не наказывали. В угол, конечно ставили, но я и там находил развлечение… Самое страшное наказание, когда мама, отворачивалась и тайком утирала слезу. Тогда я начинал меняться (как мне казалось)…
Итак… меня выпустили… без надзора… во двор… Пнул мыском сандалии дерево, которое росло тут же в метрах в десяти от подъезда – тихо… Никто не кричит – значит не следят… Подбежал к качелям, покачался, скучно, спрыгнул, толкнул качели – они звонко стукнулись об перекладину… Прыгнул в песочницу, схватил пригоршни песка и подбросил вверх – как будто взрыв… Подбежал к открытому грузовику, с которого, что-то сгружали. В кабине – никого, я залез. Покрутил руль, как шофер – бибикнул, услышал ругань, вылез, отбежал. Бросил в «страшного» водителя палку, лежавшую под ногами – пусть не грозит мне кулаком... Помчался дальше… Дальше…
Познакомился с двумя пацанами. Оказалось, что они живут тут же, в соседнем подъезде. Гапонов Серёга и его родной, младший брат… Один старше меня на год, другой младше… Ого, нас уже два с половиной!... Выбежали, одна за одной, три девчонки – тройняшки: Вера, Надя, Люба. Совершенно одинаковые… Они всё говорили хором – получалось смешно…
Через час, меня знали в нашем дворе... и соседнем…
К нам, в квартиру, потянулись ябедники… Жаловались на меня… В свою очередь я, естественно, мстил. Тайно и явно… За меня, вскоре, по наставлению мамы, взялся мой старший брат. Стали гулять вдвоём… Тоже неплохо. С ним разведывал новые территории: пустырь, рядом с заводом «Москабель», гаражи и за ними, моё любимое – железнодорожный разъезд, и, наконец заветное – свалка (теперь там ТЦ «ГОРОД»)…
… Мне уже шесть… семь… восемь... На пустыре, плавили свинец, жгли костры, кидая в них шифер... Поджигали пластиковые, винные пробки, они очень завлекательно «вжикали». Конечно курили, не в затяг, сначала. Потом научили... Катались на катушках от кабеля, как снаружи, так и забирались внутрь — играли в космонавтов... Ждали дождя. Чтоб бросить карбид в лужу (потом узнали про бутылки)…
Гаражи… тут, в основном, играли в индейцев – прыгали по крышам. А за нами гнались очень злые ковбои – владельцы гаражей... ЖД разъезд – очень надеюсь, что теперешние дети не играют там… Мы запрыгивали в откатываемые вагоны, которые толкали локомотивы для сортировки… За нами снова гнались злые ковбои, уже со свистками и в оранжевых жилетах…
Свалка. На свалке я мог находится сутками... На эту свалку, раньше свозили оружие с времён ВОВ. Были даже плакаты, из стальных листов с приваренными минами, пистолетами… А сейчас, привозили всякое оборудование, машины, части мотоциклов и прочее, очень нужное в хозяйстве (как мне казалось)… Я, как мамин и папин помощник, приносил ЭТО домой…
Вот, что интересно, без особого надзора, я только раз проткнул ногу гвоздём, несколько раз обжигал руки брызгами свинца, немного вонял карбидом, керосином, костром, куревом… Зато есть, чего вспомнить… Правда, я своим детям, этого не рассказывал (как мне казалось)…
Особенно запомнился местный дворник. Его знали все. Всех знал и он. Здоровенный, колоритный дядька в неизменном, сером фартуке – дядя Мустафа. Мы дружили (как мне казалось)… Во всяком случае, из местной малышни, он никого не знал по имени, кроме меня… Дядя Мустафа зимой убирал снег, делал для ребятни горки, посыпал песком дорожки, иногда сам скатывался под ликующие вопли детворы. Летом – белил деревья, обрезал ветки, красил дворовые постройки, подметал двор так, что не замечали тополиный пух. Приходилось охотится за пухом в "чужих" дворах… И, заведовал квартальной помойкой. Везде был идеальнейший порядок. У него, даже, для разных работ были разные рукавицы. Он завлекательно говорил, с сильным акцентом, показывая золотые зубы. Постоянно мыл руки хозяйственным мылом, подолгу их намыливая… Жил, в полуподвале, в нашем доме (как мне казалось)… Я не раз пил с ним чай, оглядывая его каморку. Там на стенах висели картины, ремни, велосипедные цепи, разные запчасти, разные виды проволоки, кучи значков и коробки со всякой «нужной» мелочью. Он смешно пил чай из пиалы: сильно дул на него, делал глоточек и звучало протяжное: «Аааа». Испарина покрывала его совершенно лысую голову и он заботливо протирал её клетчатым платком…
Часто дядя Мустафа подзывал меня, увидев через большой проём, куда складывали (выкидывали) мусор. И когда подбегал (я редко ходил пешком), он наклонялся снимал рукавицу и протягивал: значок, то машинку, однажды зажигалку в виде пистолета. И постоянно приговаривал, чтоб я учился, старался… Совершенно не помню, что с ним приключилось. Пропал как-то. Кто говорил, что заболел, кто, что уехал… Могу сказать то, что этот человек у меня оставил яркую чёрточку той радуги, которая называется детские воспоминания.
… Конечно это не всё. Здесь я рассказал, что происходило днём…
Простите меня — мои родители и старший брат. Спасибо ВАМ за Ваше терпение!!!