Защитники Одессы, сковав на два с половиной месяца группировку гитлеровцев и их союзников, превосходящую советские войска в несколько раз, нанесли врагу огромный урон...
День был на исходе. Пурпурные лучи солнца золотили поверхность озера, тихо шуршал камыш. Где-то высоко-высоко был слышен шум моторов стальных птиц, плывших с «гостинцами» на запад, издали доносился гул нашей артиллерии.
— От як красиво бьють, — подметил пулеметчик Янковец, говоривший всегда по-украински.
— Да, жарко господам румынам. Ничего, пусть закаляются, — подшучивал красноармеец Шатов.
Младший лейтенант Макуров разговаривал с командиром подразделения, а потом что-то чертил на карте. Вернувшись к бойцам, сказал:
— Надо, товарищи, быть бдительными. Противник весь день молчал. Вечер и ночь могут принести что-нибудь новое.
— Мы, товарищ младший лейтенант, видим все отчетливо, прислушиваемся к каждому шороху, — за всех ответил младший сержант Ефименко.
И бойцы продолжали внимательно прислушиваться к заманчивым просторам камыша и воды.
Царила тишина. О появлении противника никаких признаков.
Красноармеец Шатов вдруг услышал тихий — тихий плеск воды. Шатов присмотрелся. Постепенно вырисовывались лодки.
«Кто это — думал Шатов, — свои или противник? Быть может наши — разведка? Нет, не может быть!»
— Товарищ младший лейтенант, появились неизвестные лодки, — быстро доложил он.
Тов. Макуров придвинулся к приближающимся трем лодкам.
— Румыны! — решил он и приказал приготовиться к встрече нежданных «гостей».
Стрелки и ручные пулеметчики Янковец и Шотов вмиг заняли свои места. Горсточка бойцов в 8 человек приготовилась отбить едущих.
Противник тем временем успел уже подойти к берегу и частично высадиться.
— По фашистским г...дам — огонь! — скомандовал младший лейтенант тов. Макуров.
Четко заговорили ручные пулеметы Шатова, Янковца и винтовки — боевые подруги бойцов.
Румынские солдаты поворачивали назад, но офицеры гнали их снова, стреляли в спину. Один офицер пытался обезглавить горсточку бойцов, прицеливаясь в младшего лейтенанта Макурова. Труды его напрасны. Всегда безотказный ППД Макурова прекратил жизнь этого бандита.
Румыны начали отступать.
— Ага, тикають молодчики, — заметил Янковец, не прекращая огня.
Озверевшие фашистские варвары видимо опомнились, что удирают всего лишь от горсточки советских храбрецов и решили предпринять другой манёвр.
Наступил вечер. Румыны снова молчали. Красноармейцы зорко следили за каждым шорохом. Младший лейтенант Макуров проверял запасы патронов, гранат.
— Фашистские бандиты могут еще попытаться захватить наш берег, — говорил он.
Ждать пришлось недолго. Скрываясь по камышам и плавням, коварный враг подходил снова. Бойцы быстро заметили его и открыли огонь. Начался неравный поединок восьми храбрецов с превосходящими силами противника. Кровожадные фашисты уже было полностью окружили героическую восьмерку, пытаясь уничтожить ее. Но они просчитались. Забыли, вероятно, что имеют дело со славными воинами страны социализма, которые умеют драться за каждую пядь советской земли.
На помощь храбрецам подошла еще одна группа бойцов. Бесстрашный и находчивый командир тов. Макуров умело вывел восьмерку из окружения и перешел в решительную контратаку.
— Ура! За Родину! За Сталина! — звал он бойцов на разгром врага.
Пулеметчики Янковец и Шатов на ходу поливали свинцовым огнем отступающих фашистов.
Солдаты и офицеры «храброго войска румынского» бросая оружие, так храбро бежали, что настигающие наши бойцы просто ловили их за шиворот н забирали в плен.
Бойцы-герои вышли из боя победителями. Перед ними стояла группа оборванных пленных, среди которых был румынский старшина. Он опустил обросшую голову, ему стыдно смотреть в глаза мужественных красных воинов.
— Оце так «вояки», — рассматривая пленных, сказал пулеметчик Янковец.
★ ★ ★
Наступила ночь. Тихо — тихо шуршал камыш, где-то высоко был слышен шум моторов стальных птиц, плывших с «гостинцами» на запад, издали доносился гул нашей артиллерии...
М. ЦАРУК (1941)