Уважаемый читатель, Вашему вниманию предлагается продолжение статьи, опубликованной ранее.
После нескольких фальстартов 7 октября 1852 года фрегат «Паллада» снялся с якоря на кронштадтском рейде, а в бухте города Нагасаки бросил якорь в августе следующего года. Пошла совершенно иная жизнь, в которой каждое движение, каждый шаг, каждое впечатление были не похожи ни на какие прежние.
Балтийское море в октябре малопривлекательно: ветер, качка, косой мерзлый дождь пополам со снегом. Наш герой мирно сидит в кают-компании, держась обеими руками за разные предметы, чтобы не съехать с дивана. Офицеры или беседуют, или читают, или рассматривают карты (географические, других тут нет). Вдруг снаружи раздается свист боцманской дудки и крик десятка голосов: «Пошел все наверх!». Кают-компания вмиг опустела. Слышен только топот матросских сапогов, все куда-то бегут. Непривычному человеку кажется, что случилось какое-то бедствие, катастрофа и корабль сейчас пойдет на дно. «Зачем это зовут всех наверх?» – спрашивает непривычный человек бежавшего мимо мичмана. «Свистят все наверх, когда есть авральная работа», – выкрикивает тот и исчезает. Цепляясь за веревки и канаты, непривычный человек выбирается на палубу, отходит в уголок и видит кругом суету страшную. «Что это такое авральная работа?» – спрашивает он, улучив минуту, у другого офицера. «Это когда свистят все наверх» – отвечает тот!
Из подобных эпизодов, собственно, и состоит плавание.
Первая большая остановка – в Англии, в Портсмуте, где фрегат готовят к переходу через океан. Крайне интересны и по сию пору актуальны наблюдения автора (он же главный герой) об Англии и об англичанах и (внимание!) об англичанках. Для себя я извлек следующее: англичане красивы, хладнокровны, хорошо выбриты, предприимчивы, лицемерны, корыстолюбивы; англичанки красивы, вот только ноги у них крупны! Все здесь породисто: овцы, лошади, быки, собаки, как мужчины и женщины. Все крупно, красиво, бодро; в животных стремление к исполнению своего назначения простерто, кажется, до разумного сознания, а в людях, напротив, низведено до степени инстинкта. Везде порядок, опрятность, чистота.
Филантропия возведена в степень общественной обязанности, а от бедности гибнут не только отдельные лица, семейства, но целые страны под английским управлением. Вот типичный образ действий английских колонизаторов: выйти без спросу на берег, и когда станут выгонять, начать драку, потом самим же пожаловаться на оскорбление и начать войну. Пожалуй, и за освобождение трудящихся, угнетенных местной властью. Призадумаешься над репутацией умного, делового, религиозного, нравственного и свободного народа!
Хотел было автор сообщить что-нибудь оригинальное о тех леди и мисс, которые, поравнявшись с вами на улице, дарят многообещающую улыбку или выразительный взгляд, да о портсмутских дамах, продающих всякую всячину; но те и другие такие же, как у нас. О последних можно разве сказать, что они отличаются такою рельефностью бюстов, что путешественника поражает это излишество в них столько же, сколько недостаток, в этом отношении, у молодых девушек.
После Англии были Мадера, Острова Зеленого мыса, Северный тропик, экватор и Южный тропик. Обо всем этом подробно и высокохудожественно повествует автор. Соревноваться с ним в этом отношении в мои планы не входит, отмечу лишь весьма характерную обмолвку его, когда фрегат проходил на траверсе Испании, что неплохо бы пожить там, полежать под олеандрами, скрестить русскую лень с испанской и посмотреть, что из этого выйдет. Достойное намерение!
На Мысе Доброй Надежды, в Саймонсбее, небольшом городке на берегу бухты Фальсбей, встретили наши путешественники старика, который, признав в них русских офицеров, подошел, отдал честь, и на чистом русском языке гаркнул: «Здравия желаю, ваше благородие!» Оказалось, в 1814 году он попал в плен к французам, сражался вместе с ними при Ватерлоо с англичанами, взят ими вместе со всей французской армией, завезен ими же сюда на поселение, женился на черной, имеет шесть детей, родом из Орловской губернии. Первая мысль при этом: вот так судьба! куда забросила! Вторая мысль: вот так англичане! всему найдут применение!
Потрепанный Атлантическим океаном фрегат поставили на ремонт для подготовки к встрече с другим океаном – Индийским. Коллежский асессор в компании с незанятыми ремонтом офицерами отправился в небольшое путешествие по Капштату и Капской колонии.
Для справки: Капская колония это сейчас Южно-Африканская Республика.
Подробнейшим образом описаны административное устройство колонии и ее экономическая деятельность. Отдается должное усилиям английской администрации и колонистов по приобщению этого дикого края к начаткам цивилизации. Приобщение осуществляется с английской жестокостью и неумолимой последовательностью в части мер, применяемых по отношению к местному населению. Следствием чего явились три больших войны колонизаторов с кафрами (союз племен на юге Африки) на протяжении первой половины XIXстолетия; масса угнанного неграми скота; несколько десятков тысяч негров, перебитых англичанами и голландцами; несколько тысяч сожженных туземных деревень; несколько сотен разоренных ферм и несколько десятков англичан и голландцев, погибших от рук негров.
Напомню, что пятьдесят лет спустя после посещения юга Африки фрегатом «Паллада», англичане, вытесняя кафров все дальше и дальше на север и северо-восток, дошли до границ бурских республик Трансвааль и Оранжевая. О том, что было дальше, правдиво описано в романе Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова».
Главное, на мой взгляд, впечатление Гончарова о пребывании в Капской колонии: «Англичанин – барин здесь, кто бы он ни был: всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдает он приказания черному. Англичанин сидит в обширной своей конторе, или в магазине, или на бирже, хлопочет на пристани, он строитель, инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет в карете, верхом, наслаждается прохладой на балконе своей виллы, прячась под тень виноградника.
А черный? Вот стройный, красивый негр финго, или мозамбик, тащит тюк на плечах; вот другой, из племени зулу, а чаще готтентот, на козлах ловко управляет парой лошадей, запряженных в кабриолет; там третий, бичуан, ведет верховую лошадь; четвертый метет улицу, поднимая столбом красно-желтую пыль; пятый… и т.д.»
На этом попрощаемся с Африкой, подробности – в книге.
Нет, еще одна картинка, после уж попрощаемся окончательно. В Капштате наши естествоиспытатели познакомились с английским доктором, поправлявшим здесь здоровье, подорванное службой в колониальных войсках в Индии. Во время общего обеда в гостинице доктор обратил внимание на малое количество вина, выпитого нашими соотечественниками и не смог скрыть удивления. На вопрос: «Неужели англичане в Индии пьют и едят мяса так же много, как у себя?», он отвечал: «О да, ужасно! В Индии летом страшная жара, а наши, в этот жар, с раннего утра, напившись водки и чаю, отправляются на охоту. Рыщут по этому жару целый день, к обеду съедутся на сборное место и выпьют каждый по нескольку бутылок портера или элю. После, приехав домой, вымоются и опять готовы есть и пить. Вечером – в клуб. И ничего им не делается, ровно ничего, только краснеют да толстеют».
Вот теперь уж точно – прощай Африка!
Полтора месяца ушло на переход от Мыса Доброй надежды до Сингапура. Подробности в первоисточнике.
В Сингапуре путешественники познакомились с китайцами и индийцами. О китайцах и сказать нечего, да оно и так все известно, зато индийцы… Эти поразили воображение автора: они важны, медлительны и грациозны; верхняя часть тела у них обнажена и блестит, будучи намазана кокосовым маслом; на бедрах у них род юбки из бумажной материи; в ушах серьги непременно, у иных по две, в верхней и нижней части уха; у одного продета в ухо какая-то серебряная шпилька; у другого (achtung!) сережка в правой ноздре! Каково! На сто семьдесят лет опередил нашу продвинутую молодежь! Вот вам и дикий человек.
Как вы понимаете, уважаемые читатели, я знакомлю вас в этом обзоре лишь с тем, что привлекло мое собственное внимание. Объем гончаровских «Очерков путешествия» простирается до 650-и страниц довольно мелким шрифтом, поэтому я, пытаясь сделать очерки хотя бы минимально приемлемыми для беглого прочтения, вынужден отжимать их самым беспощадным образом, опуская цветистые описания закатов и восходов, бурь и штилей, флоры и фауны и проходя мимо даже таких перлов, как «С неба сходил румянец». Речь идет, как вы понимаете, о закате.
Вот каким размышлениям предается автор, наблюдая роскошь, которою окружили себя европейцы, вынужденно проживающие в Сингапуре: «Роскошь – порок, уродливость, неестественное уклонение человека за пределы естественных потребностей, разврат… Рядом с роскошью всегда таится невидимый ее враг – нищета, которая сторожит минуту, когда мишурная богиня зашатается на пьедестале: она быстро, в цинических лохмотьях своих, сталкивает царицу, садится на ее престол и гложет великолепные останки».
Ну, что тут скажешь? Счастье Гончарова, что он скончался задолго до того, как сбылось его предсказание.
Из Сингапура фрегат пришел в Гонконг. Комментарий Гончарова: «Обладание Гонконгом, пушки, свой рейд – все это у порога Китая, обеспечивает англичанам торговлю с Китаем навсегда, и этот островок будет, кажется, вечным бельмом на глазу китайского правительства». Бельмо просуществовало с 1842 по 1997-ой год.
При выходе из Китайского моря в Тихий океан фрегат попал в дикий шторм, или в тайфун, который с нарастающей силой бушевал несколько дней и едва не опрокинул грот-мачту. Если бы она упала, спасти корабль было бы весьма проблематично.
Опускаем все иные подробности касательно оставшегося куска пути до Японии. Пора в Нагасаки.
Уважаемый читатель! Вы прочли вторую часть статьи о произведении "Фрегат Паллада" И.А. Гончарова. Третья (завершающая) часть будет вскоре опубликована.
Уважаемый читатель! Если Вас заинтересовало это произведение, Вы можете найти его в бумажном, либо электронном виде или в форме аудиокниги.
