Жительница Мариуполя Светлана Сурма рассказала, что пока российские силы СВО готовились к зачистке города, боевики развлекались стрельбой по детям. «Это были и укропы, и азовцы* и нацгвардия - они там все были вместе. Мы плакали, стояли на коленях, просили, чтобы между нашими домами не ставили танки, пушки, минометы. У нас сидел снайпер недалеко в доме по нашему району и прямо отстреливал детей малолетних. То есть семьи, когда покидали дома, бежали, в первую очередь, он убивал детей 3-5 лет, потом убивал родителей. Дети были без рук, без ног. Эти снайперы выходили и смеялись», - вспоминает Светлана.
.
На батюшку неуловимо похожий
Тем только, что Божьи слова не забыл,
Молитву читает случайный прохожий,
И ангел в смятении рядом застыл.
.
Под траурный марш канонад отрешённо
Хоронят миряне своих да чужих
И в точку слепящую Правды взбешённой
Скукожился мир оглушающей Лжи.
.
Корявые доски сколочены косо,
Их меньше, чем требуется домовин.
За суть основного земного вопроса
Рай с Адом схлестнулись один на один.
.
Здесь зомби в обличие женском встречали
Кульком пирожков пацанов на броне —
И те в медсанбате от яда скончались
За мир, что везли нечужой им стране.
.
Здесь нежити пара в визир автомата
Словила семью… Извела… А потом
Напрасно пыталась избегнуть расплаты,
Прикрывшись сиротами, словно щитом.
.
Здесь нечисть, в предчувствии гиблого часа,
Не маялась совестью или стыдом —
И снова высотка от взрыва фугаса.
Сложилась под утро, как карточный дом.
.
Здесь люди за нелюдью не досмотрели —
И плюнуло смертью развалин окно:
Свидомый стрелок не нашёл лучшей цели,
Чем курточки детской цветное пятно.
.
Здесь мама, уже в перекрёстье прицела,
За миг до того, как померк белый свет,
Лишь охнула: «Я ж написать не успела,
Как звать мою дочку и сколько ей лет!..».
.
Во тьме непроглядной, в студёном подвале,
Лишённые хлебных спасительных крох,
Здесь малые первый свой крик испускали,
А старые — смертный отчаянный вздох.
.
Погостами стали бульвары и скверы,
Оградкой на детских площадках — кресты.
Но парни в разгрузках неистово верят,
Что выживших смогут, успеют спасти!
.
«Калаш», снаряжение весят немало,
Но сквозь хищный посвист всеобщей беды —
Бойцы пробивают проходы в завалах
К заложникам Зла с лишним грузом… еды.
.
От яви лихой желваки каменеют,
Но честь офицеру — превыше всего:
Он пленных врагов истязать не умеет,
Как гнусь, что глумилась над другом его.
.
Трудна и грязна боевая работа —
Врата в Царство тьмы запирать на засов,
Но только успешной должна стать охота
На орков**·, шайтанов и бешеных ПСов.
.
Доверчивый прадед был барином предан —
И в схроны тайком упыри уползли.
Но правнуки стяг подхватили победный:
«Нет места Люциферу в сердце земли!».
.
Забыты Мальдивы, «феррари», айфоны
Как символы грёз и душевных оков.
За веру в Добро поднялись батальоны —
Плоть от плоти прежних Бессмертных полков.
.
Горят городов поминальные свечи.
Но знает упрямый и гордый Донбасс,
Что Русь в свой ковчег соберёт человечность.
И в очередной, и в решающий раз.
.
Русь выполнит строго Христову задачу —
Все точки над «i» встанут в слове «бои».
И тихо отмолит, и в голос оплачет
За тысячелетья потери свои.
.
И станет ей вечным кошмаром спросонок
Лишь надпись на скромной табличке без дат:
«Покоится здесь неизвестный ребёнок —
Последней войны Неизвестный солдат».
17.04.2022
*«Азов» - экстремистская организация, запрещена в РФ.
** О́рки — в легендариуме Джона Р. Р. Толкина — злобный, варварский народ, подчинявшийся Тёмному Властелину и составлявший основу его вооружённых сил.