Глава 4
А наш герой - плохой мальчик...
История Олега. Покатушки
Жизнь Олега так и текла, от одного происшествия к другому. И казалось, по-другому и быть не могло. Очередной раз со своей компанией праздновали день рождения Светки с соседнего подъезда. Димону она нравилась, он ей шоколадки таскал из магазина, даже однажды цветы подарил. Олег точно помнил, что цветы Димка спер у бабки-торгашки, которая им докучала. Так-то бабок жалко, сидят себе целый день на солнцепеке, в жару попробуй-ка высидеть на улице, или зимой. Хотя, в холода они и не торговали. Димона с Олегом бабка чаще всего поносила. То лодырями обзовет, то матерными словами вслед кинет, противная бабка, ох противная. Димка у нее цветы и спер, пока та с другими бабулями обсуждала соседских девок. После цветов Светка подобрела, собираться стали у нее, что очень даже хорошо. Супы варила Светка вкусные, но, конечно, пацанам не до супов. А цветов Димон не дарил, те украденные стали первыми и последними.
Предыдущая часть
– А то зазнается, – говорил он.
И теперь они, поднимались на четвертый этаж, волоча с собой пакет с питьем, он то и дело со всей силы ударялся о ноги Олега, ноги не слушались и пакет путался между ними так, что Олег чуть ли не падал. Хотел было сбавиться от груза.
– Димон, возьми пакет!
– Вот уж нет.
Димон всегда был таким, лишнего не подымет, вину на себя не возьмет, пусть и работал на алюминиевом заводе, но денег у него у него отродясь не было. И что подкупало в Димоне, дак это добрые глаза, но в остальном он был человеком исподтишка. Не сказать, что Димон был толстым, нет, скорее рыхлым, словно пирожок. Яйцеголовый – так о нем говорил Олег, косившись на возрастную залысину на макушке, вокруг которой виднелись редкие русые волоски. Он был на две головы выше Олега, то и дело смеялся над ростом приятеля.
Когда поднялись к Светке, все пошло как обычно – тосты, возгласы, звон. Музыка, голоса громче, звук разбитого стакана, кто-то поднимает тон. Удар, опрокинутый стул, стук в дверь, Вика Дайнеко сразу утихла, став лишь фоном застывшей драки, хотя Серега еще подпевал «Стоп, куда же я иду».
– Открывайте, негодники, щас ментов вызову.
Это соседка с последнего этажа пришла. Олег тут же попытался оправдаться.
– Баб Мань, мы ж тихонько…
– Агась, слушала, как вы тихонько, оставьте Светку в покое, нечего к ней ходить всей шоблой.
Глухо доносился старческий голос соседки.
– Да мы больше не будем!
– Правда не будем.
Вторила Светка.
– Ой, ты б молчала, корова великовозрастная, все шастаешь, видела б тебя мать, царствие ей небесное.
Звук отдаляющих шагов всем снова развязал языки. Компания бурно стала обсуждать бабку Маню, Светку и остальных соседей, которые мешали отдыхать. Олег хотел было включить телевизор, но вдруг вспомнил, что в прошлый раз Светка за что-то рассердилась на Димона и швырнула в него банкой из-под маринованных огурцов. Димон-то увернулся, а вот телевизор нет, и как Светка в последствие не сокрушалась по разбитому экрану, телевизор было не починить. Олегу стало скучно и грустно от того, что его окружает, опять вокруг все те же осоловелые лица, старые кровати, которые были раскачены до такой степени, что скрипели сразу, как только садились на них. Кровати стояли друг напротив друга и попеременно поскрипывали. Справа на стене находилась массивная деревянная полка, когда-то она служила подставкой для книг, но после смерти матери все старые книги были выкинуты Светкой, а новые так и не ставились, да и в этом доме в принципе перестали читать. Детей у Светки не было, зато постоянно были гости, веселье, и первому, и второму не было конца. Все это и составляло смысл жизни. Олег провел рукой по книжной полке, по ДВД дискам, стоявшим на ней, посмотрел на пыль, которая осталась на пальцах и выдал:
– А давайте–ка покатаемся!
За рулем некому ехать, никого в трезвом состоянии в квартире нет. Олег с Димоном многозначительно переглянулись, посмотрели на Светку, та безучастно перебирала темные крашеные волосы, словно хотела найти в них что-то. За рулем оказался Олег, уж очень он машинами грезил. Нет, не то, чтобы любил в них ковыряться, разбирать по винтикам, в этом он совершенно ничего не понимал, ему нравилось сидеть за рулем, ехать по ночному городу, смотреть на фонари.
– Концы сухие, нужно лечить, че вылупились?
Светка махнула на них рукой. Как ее ни уговаривали, Светка с ними не поехала. В шаху[1] поместилось 6 человек, да желающих больше не нашлось, обычно они собирались компанией и по восемь, и по десять пассажиров. Олег постоянно думал, как это их не останавливают, не проверяют, но гайцы тоже люди, должны отдыхать. Пусть лучше детские кресла проверяют, нервируя мамаш, что те перевозят детей на коленях. Всегда везло. Потому никто не боялся отправиться на покатушки.
Олег чувствовал себя королем, как только оказывался на водительском сиденье. Он и думать забыл о брате, который звонил с утра, корил Олега за пьянки, за то, что дома не появляется, что олегова жена раз по пять за день звонит, чтобы узнать новости про Олега. Теперь можно насладиться свободой, прохладой, царившей в шахе, печка же не работала. Спереди оказался он – Олег и Димон, сзади Серега, скуливший «А может не надо, поехали домой», и еще пацаны, Колян, Саша, Максим. Димон постоянно с ними крутился. Все стебали Серегу, его скулеж, Колян даже потрепал Серегу за ухо.
Хронология глав
– Утипути, мы хорошие дяди, скоро доставим тебя к мамочке!
Запрокинул голову. Серега был старше остальных, ему скоро стукнет 25, но характером слабоват. Жил с матерью, та его совсем затюкала, не кури, не пей, будь как все, иди и работай. Даже сейчас он ничего пацанам ответить не смел, так как боялся всего, себя боялся.
Шаха изнутри пахла сыростью и даже плесенью, если принюхаться. Салон прокуренный, потолок пожелтелый, его мягкая когда-то светлая обивка не выдержала табачного дыма и пошла разводами. Винстон, нормальные сигареты, не Ява тебе, Серега успел сгонять в магазин, потратив собранные 35 рублей.
Но к маме Серегу доставили нескоро, как только шаха оказалась в частном секторе, Олег дал газу, парни бурно реагировали гоготом. В шахе дымовал, то и дело приоткрывали окно, чтобы пустить воздуху. Проносились мимо одноэтажных бараков, выстроенных еще в советском союзе, мимо современных коттеджей, которые горделиво стояли на здоровенных земельных фазендах. Олег завидовал богатству. – Вот бы у меня был такой домина, я бы зажил. Олег мечтательно вздыхал. Шаха елозила туда-сюда по частному сектору, до города и обратно в лесную сторону, сейчас зимой самое то, главное, не ездить туда, где не чистят.
Рычаг переключения ходил туго, что взять с советского автопрома, водительское сиденье вообще держалось на честном слове. Стекло двери зажато отверткой, чтоб не провалилось, но ни Олега, ни его спутников состояние машины не смущало. На новенькой киа сид, например, не почувствовали бы куража. Шестерка – это же такие возможности, можно разбирать, перебирать без помощи автосервисов. Но у Олега руки до ремонтов не доходят, у него голова по-другому повернута, быстрее Олег мог придумать, как намутить денег, как продать что-нибудь с выгодой или даже украсть, он мог продумать план до мелочей, учесть каждую деталь, но с машинами общался на вы. Только рулить нравилось.
Многие удивляются, как вообще ездить на классике. А вот так, да, парковаться неудобно, нужно приложить немало усилий, чтобы вывернуть руль, но стоит поднабрать ловкости, и понеслась. Олег пронесся по узкой улочке, не заметил девушку, гулявшую с собакой, девушка только успела всплеснуть руками.
Олег улыбался, товарищи галдели за спиной. Что там на повороте, чего встал-то, вдруг кто-то выезжать будет? Вот дебил, – подумал Олег. Олег как не в чем ни бывало, повернул направо, привычно вывернув руль так, что руки заплелись. Посмотрел в зеркало заднего вида, регулятор которого давно не работал, из-за чего приходилось выходить из машины, чтобы поправлять зеркало вручную, сзади машина. Кому не спится, – ухмыльнулся Олег. Еще секунда, сзади засверкали новогодние огоньки.
– Менты!
Димон выкрикнул, но что уже кричать-то? Дальше все как в тумане. Ментовская машина прижимается, Олег чудом выворачивает, для этого приходится прижаться к заснеженной, наверное, твердой обочиной, а затем рвануть изо всех сил. На лбу выступил пот, несмотря на холод, Олег соображал, как можно угнать от гаишников, другого варианта просто не было. Сейчас остановят, штраф какой-нибудь дадут, посадят на пятнадцать суток. Машину куда? Заберут?
Что же делать? Быстрее драпать куда-нибудь. Штрафстоянка – недешевое удовольствие, нет, останавливаться, сдаваться не вариант. Тут нет выбора. Олег давил на газ, в мутном сознании успевал поворачивать рулем, ему почему-то хотелось объехать невидимые ямы, были ли они вообще, машина петляла из стороны в сторону. Казалось, менты отстали. Парни неустанно подбадривали.
– Давай, давай быстрее!
– Олежа, не подведи.
Олег повернул налево. Нужно податься в деревню, менты туда не погонят, зачем им, оставят в покое, плюнут. Главное, поддать еще, ехать быстрее. Непонятным образом шаха вырвалась вперед по закоулкам частного сектора. Только бы добраться до прямого участка! И тогда – в деревню. Что-то царапнуло боковину, красную водительскую дверь, по которой шаху и узнавали местные, это были ветки. Руки Олега затряслись. Черт! Почему сейчас? Руки не подводите! Наконец-то показалась прямая – дорога, заснеженная, здесь еще зима. Олега отпустило.
– Где гайцы?
Кто-то очухался сзади.
– Не угнаться за нами!
– Куда едем?
– В деревню, давай туда.
Дорога оказалась укутана снежной шалью, Олег за рулем шахи словно окунулся в сказочную страну, ехал по серебристому ковру, искрящему на разные лады, переливающемуся так, что глаза, непривыкшие к такой красоте, резало. Олег смотрел как ребенок, и шестерка растворялась в белизне, снежный ковер плавно переходил в такие же белоснежные стены, которые возвышались справа и слева. Буквально каждое дерево было укутано в снежное одеяние, покрывавшее каждую веточку. Изморозь на ветвях растворяла каждое дерево в общей картине, каждое из них было по-своему великолепно, но в то же время оно утопало в дюжинах других деревьев. Даже провода и те оказались покрыты инеем, Олег глядел на лес и не узнавал его, до чего же чудесна зима, если она может сделать мир настолько великолепным.
Олег расслабился, руки обмякли, лениво держались за руль, который на скорости переставал быть непослушным, Олег откинулся назад, «удобно» и «шаха» - понятия несовместимые. В темноте приходилось напрягать глаза, местами щуриться, света от фар не хватало, к тому же одна из них светила более тускло, нежели другая. На холоде Олег ловил бодряка, побыстрее бы уже приехать, а то правда как-то зябко стало. Жесткое сиденье шестерки обтянуто какой-то серой старой довольно плотной тканью. То Олег, то еще кто-то, кто допускался компанией за руль (а их было немного, Олег, Димон и Славик) терлись об эту ткань и думали, что давно пора бы намутить чехлы, но все руки не доходили, да и кто на общественную шаху тратиться захочет? Сзади кто-то засопел, неудобно было смотреть, кто именно, даже похрюкивал. Олег перевел взгляд на зеркало дальнего вида, провел скрюченной от холода ладонью по лицу. Сзади что?
– Менты? – Димон так удивился, будто компания не удирала сегодня от погони.
– Черт бы их побрал!
– Олеж, давай уворачивайся от них, давай в лес! Мне в ментовку нельзя – условка.
– А кому можно?
Олег ехидничал, он ментовки не боялся, уже не раз ночевал там, суточнял, и ничего с ним не стряслось, не сахар, конечно, но жить можно.
– Поднажми, ну же!
Олегу казалось, пальцы стали крюками, которые цеплялись за руль и непонятно зачем выдергивали его из внутреннего устройства машины. Мигалки приближались, но Олега это не особенно мотивировало, нет, конечно, мотивировало, но наказания он вряд ли боялся, больше было неприятно из-за того, что менты могут одержать победу. Вот уж нет, не получится. Еще ближе, прижимают. Ах, ты! Руки подводят, пытался вывернуть руль, чтобы выскользнуть, но только больше прижался к обочине, весна давала о себе знать, некогда пушистый и мягкий снег превратился в каменные глыбы, при столкновении он мог бы серьезно повредить машину. Плевать на шаху, главное – обойти ментов.
Ноздри Олега вздувались, словно это были паруса яхты, бороздящей водные просторы. Ментовская машина становилась все активнее. «Давно бы списать пора, нашему отделению все никак новые выделить не могут», – подумал Олег. Водитель ВАЗ 2106 прижмитесь к обочине и выполните остановку, – раздалось вне шестерки. Дружный гогот содрогнул двери автомобиля, которые и без того дребезжали во время движения. Смеялись все, и насупившийся Димон, и Серега, который успел поспать, а теперь непонимающе вертел головой по сторонам, и остальные, и сам Олег, пусть и тише остальных.
Олег, что было мочи, нажал на педаль газа. Газу, газу. Сколько мы едем, 60? 90? 130? – мысль закрутилась в голове, для шахи последнее много. Олег дал по педали, еще и еще. По ушам бил глухой скрежет, он раздавался с правой стороны. Брови Олега поползли вверх, между ними образовалась складка, да и черт с ним, с этим скрежетом. Секунда. И что-то с громом встретилось с настом, образовавшимся во время переходов погоды. Олег только увидел боковым зрением, что Димон схватился рукой за край шапки, потянул за него, будто хотел закрыть шапкой глаза, но передумал. Остальных не видел, только слышал, что кто-то набрал в легкие побольше воздуха так, когда ныряют в воду. Дыхание спокойное размеренное, Олег старался дышать так, чтобы не привлекать внимание, не зацикливать на себе взгляды, так он гасился, когда воровал в магазинах. А сейчас, сейчас-то что? Еще секунда. Удар. Олег треснулся головой о потолок, его ноги неестественно обвились вокруг руля. Димон рядом, он не пристегнут, лежит на потолке. «Повезло собаке, – промелькнуло в голове у Олега, – я-то повис на ремне».
– Товарищ Солохин, выходите с поднятыми руками, вы задержаны.
Грубый голос рапортовал глухо и резко.
– Алексеич, он максимум, что может сделать, это выползти.
Басом защищал Олега второй голос. Олег слышал, что пытаются открыть двери, дальше – провал.
[1] ВАЗ 2106
Следующая часть:
Презентация сборника рассказов, автор видео и ведущий сотрудник районной библиотеки В.Софронов.
Рада снова видеть Вас на канале!
#дети 90-х #поколение #ссср распад #молодость #плохие мальчики #алкоголь за рулем