Начало -
/desensitization or hypersensitivity/ by Margot
Если бы ты стала диктатором какой-то страны,
То захватила меня за три дня.
Для кого-то любовь, а для кого-то — война.*
/\/\
Папа крутился вокруг Великолепного, пытаясь создавать максимально радужное впечатление. Завидев натянутые улыбки обоих, я, перешагнув порог главного дома и поднимая разметавшиеся ветром полы платья, свернула к лесу, и, пошатываясь на мягкой почве после дождя, залезла на парапет террасы, прикуривая и наблюдая за людьми, девяносто процентов из которых были приглашены не мной. Они, поочерёдно подтягиваясь, жмут руки Президенту, улыбаясь подобострастно, меняя за его спиной улыбки на абсолютную нейтральность в лице.
Вкус гвоздики вяжет на языке, заглушаемый горечью сигареты. Завидев издали Руслана, прячу её за спиной, помахав рукой.
— Спасибо, скоро буду! — повышаю голос. Домуправ с помощью жестов зовёт к толпе.
Глядя ему вслед, наряженному в нежно-розовый, размышляю о том, почему мне не мог понравиться кто-то другой. Например, Руслан. Тот же типаж, только моложе и более радушен к моей персоне.
Мужчина, пахнущий цветами, неловко озирается, не находя себе спокойного уголка теперь и в своём доме. Вот бы нажать кнопку DELETE и разом стереть всю эту бесцельную толпу. Оставить лишь его, двигающегося, будто в ритм энергичного танцевального хита, и успевающего сменять десятки разной степени наигранности эмоций. Ему никогда не хочется быть первым, но он всегда остаётся таковым. Даже на этом празднике жизни, устроенном в мою честь. Любопытно, кто-то, кроме папы и бабушки, заметил моё отсутствие?
Чиркаю озябшей рукой зажигалку. Раз-два-три, ёлочка, го…
Он наклоняется к девушке-официантке, шепча ей что-то на ухо. Пальцы на ногах и руках пронизывает колкая боль.
Подношу ладонь к огню, грея колющиеся пальцы. Великолепный кладёт ей руку на плечо так же, как прикасался к своей ассистентке Даше, к своей школьной подруге, молодому дизайнеру, недавно проектировавшей зону у искусственного озера, к маме. Это всё кажется таким одинаковым, формальным, лишённым чувственности. Какая вульгарщина, Александр Павлович, вам это не идёт!
Вам к лицу этот обтягивающий нежно-розовый костюм, скидывающий вам добрых пять лет к вашим не слишком достоверным тридцати семи, отчётливый аромат гвоздики, которую я успела подкинуть вам в карман пиджака. Сейчас, должно быть, вы пахнете ярче самого цветка. Весь такой визуально идеальный мужчина. И столь окаменелый внутри. Какое противоречие. Любопытно, только я его замечаю?
Из наблюдений: если не рассматривать Великолепного более трёх минут, может даже показаться, что в нём ничего такого замечательного нет. Ну, подумаешь, красив, харизматичен и сексуален до мозга костей — с кем не бывает?
К тому же, когда долго лежишь в тонком платье на уличной скамейке в коварные плюс четырнадцать, можно представить себе, что скоро этот испытательный период завершится. Что всему придёт конец. И его немыслимому влиянию на меня, и моей вызывающей сумасбродности. И как мне от всего этого сбежать, спрятаться?
/\/
Провокации удаются: Александру Павловичу неловко смотреть мне в глаза, говорить со мной, создавать хотя бы видимость для всех собравшихся на празднике идеальности нашего со-существования. Мы же — семья, два человечка, единственно оставшихся друг у друга? Или до сих пор посторонние люди?
Потому он, раздав последние указания по окончании мероприятия, под звуки лопающихся шариков исчезает в своём крыле дома.
В три ночи слышу шаги, щелчок двери в ванную комнату. Точно! В уборной Александра Павловича устроили внеплановый ремонт из-за протечки. Решил, видимо, что я сплю сном младенца, оттого направился в мою ванную, поленившись спускаться на первый этаж и идти в гостевую.
Вынырнув из спальни, слышу шум льющейся воды. Осторожно ступаю, не сумев преодолеть порыв, приближаюсь к приоткрывшейся двери в ванную, — простите, Александр Павлович, но я чувствую себя неуверенно, находясь в закрытых пространствах без окон, потому замок на двери снят, да и нужно приложить усилия, чтобы дверь плотно прикрылась. Мне так менее тревожно, но каково будет вам, когда вы узнаете, что тем самым спровоцировали очередную мою дерзость? Вы, например, смогли бы сдержаться, будь там ваша несравненная красавица Даша или девчонка с обложки украинского VOGUE? Кстати, её там никогда не было? а в русской версии?
Знаю: вы справились бы. Ведь что значит быть вами среди прочего? Быть привычным к женскому вниманию и уметь держать себя и их в руках. А со мной справитесь? С мелкой, настырной девчонкой, которая никогда не получит от вас взаимности, но оттого имеющей карт-бланш на безрассудные, отчаянно-нелепые глупости.
У шеи слышу клокочущее сердце, готовое вылететь и, упав на ладонь Великолепного, обратиться в кровь и спуститься в канализацию. Усмехнувшись дурацкому образу, хмыкаю себе под нос, уткнувшись лбом в дверь, рассматриваю открывшуюся сцену. Струи воды, спешно стекающие по подтянутому торсу, обрамляя, словно реки островки, выделяющиеся лопатки, резко падают вниз. Мышцы, расслабляющиеся после нервного и физически непростого дня под волнами горячей воды, распространяющей пар, как ореол, вокруг красивого мужского тела, своими движениями провоцировали танец разбушевавшегося напряжения в моём теле, особенно в нижней части живота. Меня бросило в жар то ли от высокой температуры воды, то ли, что вероятнее, от спешно настигшего возбуждения.
Несколько опешив и не удержав равновесия от разыгравшегося воображения, почти размякла на стене, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Всего лишь любопытство, очередной вызов себе. Я справлюсь.
Припав вновь к двери, я увидела лицо Великолепного, обращённое в мою сторону. Первая мысль о бегстве сменилась мгновенно второй: а не самый ли безумный поступок в жизни я сейчас совершаю? Что будет, если он застанет меня с поличным? Каковы будут его действия? Но мужчина смотрел вниз, на свои ноги и, кажется, был глубоко погружен в мысли. Лишь его ладони механически двигались вдоль тела, создавая новую порцию дискомфорта во мне.
Щёки жгло, руки мелко трясло, стыд горячим балластом замер в районе грудной клетки. Но я не двигалась с места, с каждой секундой приближая неминуемое разоблачение. Вот стоит ему только поднять глаза вверх — и он увидит всё.
Следила жадно за тем, как правая рука мужчины, в очередной раз проскользнув вдоль груди и живота, спустилась в область паха, медленно проводя вдоль ствола члена и осторожно, словно по сценарию порнофильма, двигаясь по нужной траектории.
Удержаться на месте было сложно. Не сбежать или не ворваться в эту чёртову маленькую комнату было невероятно трудно, едва ли не выше моих сил. Меня впервые в жизни окатила волна дрожащего, сковывающего возбуждения, которому поддалась каждая клетка в теле.
Ситуация зашла так далеко, что скрывать свои желания от самой себя было просто невозможно. Опустив нижнее бельё под домашним лёгким платьем и облокотившись о дверной косяк, я прикоснулась к клитору, к малым половым губам, двигаясь в такт мужчине, с той же скоростью, не отводя взгляда от глубоко дышащего объекта.
Находясь близко к разрядке, мы двигались так быстро, что, кажется, крик от настигшего оргазма и трясущиеся ноги заставили бы меня раскрыть ещё один секрет перед шокированным взглядом мужчины.
Сдержаться было бы невыносимо. Приближаясь к завершению, я собрала все силы в комок внутри, чтобы всё же постараться выйти сухой из воды.
Оргазм охватил меня первой. Держась крепко рукой за дверной косяк, я уронила голову вперёд, потеряв на пару секунд контроль над своим телом.
Опомнившись чуть спустя, я поймала на себе помутневший взгляд Великолепного, охватываемого наступившим концом.
Прикрыла двери своей комнаты комнаты и подперла их стулом.
/\
Венера выглядит непривычно взволнованной — таковой за почти полгода моей терапии её не приходилось видеть. Она бьёт карандашом о светло-коричневый офисный стол. Ёрзает на стуле, несколько раз подходит к окну с уже потемневшей Москвой.
— Поделитесь, что случилось? — наконец, спрашиваю.
— Марго, скажи, пожалуйста, как продвигается твоя работа над восприятием фигуры Александра Павловича в твоей жизни?
Расплетаю волосы, с утра собранные в высокую, тугую причёску.
— Нормально. Мы практически не ругаемся. Можете считать, что эта задача в нашем плане работ по моей десенсибилизации выполнена.
— Что ты думаешь о нём?
— Как о главе государства, опекуне или…
— Как о мужчине. Какие эмоции он у тебя вызывает?
Голову болезненно тянет, осторожно укладываю волосы.
— Никаких. Мне не нравятся мужчины. Помнится, мы однажды уже поднимали эту тему. И я не знаю, зачем вы сейчас стараетесь уколоть меня.
— Марго, будь честна со мной, это необходимо, чтобы мы могли работать продуктивно дальше.
— Хорошо, ваша взяла. Я замечаю, что вокруг него множество женщин, они оказывают ему знаки внимания, чествуют, флиртуют. Вполне здоровое поведение. Стало быть, он привлекателен, если ему удаётся заинтересовать их.
— Какие эмоции ты испытываешь, видя, что он отвечает им взаимностью?
— Радуюсь за него, за них. Что вы пытаетесь вытащить из меня? Я искоренила в себе ненависть. Пережила адовый период после смерти матери. Осталось лишь побороть влечение.
— К кому или чему?
Поворачиваю голову, глядя на своё отражение в окне одной из башен-высоток Сити.
— К вам.
/
Проснувшись с головной болью, умываюсь наскоро ледяной водой, проверив прежде коридор на отсутствие кого-либо, кто увидит моё опухшее после болезненной ночи лицо. Открываю шкафчик под замком в столе, вынимаю многочисленные письма, адресованные Джул. Рву каждое по очереди на мелкие кусочки.
Никто и никогда не узнает, что было в этом доме. Даже ты, моя милая подруга.
Прости меня, я сошла с ума.
***
/happy birthday, dear Natasha!/ by Venera
В нашем порту чайки ловили хлеб на лету,
А я смотрел на флаги, глотая из фляги.
Шевельнуться не смея, так нежно пьянея...
Я не смогу, я не сумею,
Я сорвусь
и останусь с нею!*
/\/\
Наташе нравился Майкл — я проводила всё время с ним. Наташа любила танцевать — я пошла на танцевальные курсы. Наташа верила в Бога — Библия превратилась в мою настольную книгу. Наташа вышла замуж — я покинула город, уже ставший родным. Наташа вернулась в Россию — я последовала за ней. Наташа попросила не оставлять её мужа и ребёнка — и вот я поддерживаю их. Наташа умерла — я прописала себе транквилизаторы.
Слышу неровный стук костяшек по двери. Глядя на Александра, я вижу её, он пропитан Натой. У него её жесты, привычки, повторяющиеся слова. Несколько секунд он смотрит на меня, молчит. Показываю рукой на окно.
Заламываю пальцы, скрещиваю их, оттягиваю вниз, к бёдрам. Слышу шипение. Так дело не пойдёт, слишком много утаённого. Ударяю стопой по внутренней стороне коленей. Слегка теряет равновесие, но удерживается без помощи.
— И где мы ошиблись? — цежу в ухо. Лицо красное, тонкой полоской стекает пот. — Где во всей твоей истории была Марго?
— Понимал, что догадаешься. Ты же проницательная, Венера.
— Не люблю враньё, и ты об этом тоже знаешь. — С силой тяну скрещенные руки вниз, вынуждая его прогнуться в пояснице.
— Я умолчал… Но, признаюсь, это было неверным решением.
Отпускаю руки, Саша с протяжным вздохом сваливается на подоконник, уронив на него голову. Подхожу вплотную к мужским бёдрам, наклоняясь всем весом на корпус его тела. Дыхание спёртое, рёбра стучат о белый пластик, мерно раскачиваюсь на каблуках.
— И что же ждёт Марго?
Дышать тяжело, слова с трудом выпадают из ротовой полости.
— Ни-че-го тако-го, о чём мож-но было бы подумать.
Давлю согнутым коленом на бедро Александра.
— Она че-рез несколь-ко меся-цев уедет…
Поднимаю за руки податливое тело, заглядывая в глаза мужчине.
— То есть?
— Вернётся в Штаты. Это не моя идея, — тихо произносит, уткнувшись головой в оконную раму.
— Я знаю. Но ты был яростно против. Почему изменил решение?
Саша усмехается, взглянув на меня с улыбкой.
— Марго умеет применять шантаж.
— И ты оставишь статус-кво, не поборешься?
— За что? — говорит он хрипло, стирая освободившейся тыльной стороной ладони стекающие слюни по подбородку. — Если и бороться, то исключительно с самим собой. Я же чёртов извращенец. — Он принимает стакан воды из моих рук и, отхлебнув, тоскливо продолжает. — У меня очень много работы, Венера. Марго вернётся в Америку.
Пью воду ещё некоторое время, глядя на сверкающие улицы столицы с тридцать девятого этажа.
/\/
Марго так похожа на Наташу двадцать лет назад. Единственное, пожалуй, что определённо отличается, — цвет волос. Наташины локоны были цвета солнца, насыщенно каштановые, её дочь же унаследовала от отца чёрные, как сама зияющая чернота, волосы. Впрочем, этот момент исправить несложно. И, если проигрывать голос Наты в голове, смотря прямо перед собой, кажется, что мы вновь рядом, нам снова по двадцать и жизнь можно устроить иначе.
Запах Наташи поблизости особенно способствует погружению. Прикрыв веки, замираю с бокалом красного сухого, игнорируя шумную толпу и прислушиваясь к её голосу, ласкающему изнутри. Александр едва касается плеча, склоняясь к уху и произнося шутливо:
— С каких пор именитые мозгоправы посещают подобные светские мероприятия?
Выхожу с неудовольствием из забытья.
— Продюсером выступает моя клиентка. Очень просила присутствовать на премьере.
— А я решил отдохнуть от рутинных задач, посетив одновременно открывшийся культурный центр и его первый премьерный показ документального фильма. — Отвечает на незаданный вопрос Саша. Я киваю в ответ, прикрывая глаза и прислушиваясь к запаху его тела, от которого ещё исходили ноты Наташиного дыхания, кожи.
— Не привлекай ко мне внимания, очень тебя прошу, — бросаю негромко, замечая любопытство многих глаз и особенно ярких, будто хорошо знакомых, — изумрудного оттенка глаз молодой девушки.
— Ладно тебе, представь, какой из меня потрясающий пиарщик может быть. «Мозгоправ Великолепного: что же творится в голове главы государства?» Вот какие заголовки газет будут украшать твои интервью о моих сексуальных пристрастиях, планах о покорении мира или женитьбе на собственной падчерице. Вот так пища для ума! — он гогочет, едва не утыкаясь губами в висок.
Поворачиваю голову в сторону и поднимаюсь на носках, встречаясь глазами со сверлящей нас взглядом Марго. Девочка так больна и так несчастна. Хочу ли я ей помочь?
Президента окликают для прочтения поздравительной речи со сцены, уходя, он придерживает меня за локоть, шепча:
— Жди к одиннадцати. Только ты мне сейчас по-настоящему и нужна. А не вот это всё! — показательно посмеявшись, оглядев немногочисленную застывшую и ждущую своего президента публику, направился в зал через коридор для персонала.
Я горестно выдохнула, проследив за ушедшей за мужчиной Марго.
/\
Молоточек бьёт в косточку у щиколотки. Лёгкий вскрик. На другой ноге. Выше — икры, колени, бёдра, пах, живот, грудная клетка, плечи, кадык. Сегодня Саша непривычно погружён в себя и терпелив.
— Отпустил ситуацию?
Мужчина тихо матерится, вскидывая голову на стену у изголовья кровати в отеле.
— Марго смеялась надо мной — оказывается, становится сильно легче, когда знаешь об этом определённо.
— Она тебе об этом лично сообщила?
— Нет. Читал её этот, как вы их называете, «дневник работы над собой»? Занятная вещица. Знаешь, какую я играю в нём роль? — мужчина бьёт кулаком по мягкой постели. — Кровяные гематомы останутся на шее, поосторожнее, пожалуйста… Я для неё — «надоедливый опекун», «вредный отчим», «старенький мужичок». Последнее особенно неприятно слышать в свой адрес, — молвит горько, смотря в точку на потолке. Губы искривляет вымученная улыбка. — Девчонка всё это время каждую минуту думала о том, как от меня свалить подальше. Веселилась, насмехалась, крутила, иронизировала. А я, знаешь, Венера, попался на эту удочку. И кто из нас двоих взрослый, вроде бы даже неглупый человек?
— Не ты. — Подтверждаю, закрепляя руки, связанные верёвкой, как можно выше. — Не пожалеешь, не попробовав её?
— Без приглашения я не вхожу, — он усмехается, жестом прося поднять руки ещё выше.
— Терпи. — Одномоментно погружаю кляп в рот. Хорошо, что персонал без лишних вопросов оперативно отыскал все нужные предметы для сегодняшней работы над ошибками. — Ты можешь поклясться себе не изменить принятого решения и оставить Марго в покое?
— Венера, ты бы слышала, что она мне говорила…
Не удержавшись, давлю согнутым коленом на шею сзади, прикрывая веки. Я не смогу тебе помочь, Марго, это выше моих сил.
— Поклянись сейчас же.
— На крови? — лишённый сил смешок слетает с губ.
/
Прекрасная девушка встречает меня своим ярко-зелёным взглядом на пороге глубокой ночью. Пробуя реальность после сна, протираю веки и озираюсь в попытках найти весомые признаки того, что мне всё это не снится: Наташа стоит передо мной в лёгком цветастом платье — одном из тех, что я подарила ей на день рождения, которое мы отметили в парке развлечений, выиграв все возможные подарки в тире. Взгляд у неё подозрительный, опасающийся. Ты меня узнаёшь?
Она пахнет, как и всегда, полевыми цветами и лёгким северным ветром. В ней столько жизни, красоты, свободы. Хочется насытиться ею, надышаться, оставить в воспоминаниях таковой. Всегда живой, всегда юной и всегда под руку идущей со мной по Нью-Йорку. Где же камера, чтобы успеть поймать момент? Дёргаюсь вглубь номера, оставляя дверь распахнутой.
— Венера, — слышу голос позади, пока роюсь в вещах в поисках старой Leica, — вы нужны мне.
Чувствую пламенные объятия на своей шее. Развернувшись, делаю объятия крепче, утопая в них. Да, пусть это лишь фантазия, но я хочу наполниться ею, пропитаться.
Не замечаю, кто первым припадает к губам, но ощущаю себя в собственном теле, приложившись головой о стену. Поцелуй жаркий, терпкий, со вкусом корицы и свежего кофе. Я жадно сную руками вдоль мягкого, чуткого тела, выдыхающего горячо мне в рот.
— Я не смогу остановиться, — шепчу, глядя из-под опущенных ресниц, на секунду отстраняясь. — Скажи сейчас, чего ты хочешь, — обхватываю овал лица девушки руками и, поглаживая большими пальцами нежную кожу на шее, тщетно пытаюсь сфокусироваться. — А лучше уходи, ничего не говоря.
— Почему именно сегодня? Не завтра, не на будущей неделе? Вы же дружили, были с ней в последние месяцы, сидели у больничной койки, держа за руку, не могли ведь так запросто променять всё это на низменную плотскую страсть?.. — Ледяные слёзы стекали по лицу.
Марго било ознобом. И, вырвавшись из моих рук, она выбежала в открытую дверь гостиничного номера.
Ступая на ватных ногах, я прикрыла дверь. Села на край постели, схватила подушку и разорвала с криком.
С тридцать девятым днём рождения, моя любимая Наташа!
#романтика и любовь #чувства #отношения с разницей в возрасте #семья #запретная связь #фетиши #современный любовный роман #18+ #реализм