Экономисты, близкие к первому заместителю председателя правительства Андрею Белоусову, предложили учредить единую валюту для стран-членов ЕАЭС, а также КНР, Индии, Турции и ряда других государств. По мнению экспертов, такое решение принесёт в мировую экономику стабильность и обезопасит взаимные расчёты. Тем не менее у идеи много минусов и уязвимых мест. Гораздо логичнее и реалистичнее переходить на взаимную торговлю в своих национальных валютах. Против такого предложения возражать труднее.
Санкции США и Евросоюза касательно долларов и евро вновь актуализируют вопрос о замене этих валют в международных расчётах. На днях Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) и Институт народнохозяйственного прогнозирования РАН выступили с предложением учредить новое средство платежей – общее для Китая, Индии, Турции, Ирана, стран-участников Евразийского экономического союза и других государств. Стоит пояснить: инициаторы близки к первому заместителю председателя правительства России Андрею Белоусову, а значит, скорее всего, идея уже витает в высоких кабинетах.
Намерение благое, реализация затруднительна
Цель инициативы академиков-экономистов предельно ясна – нанести ещё более сильный удар по Бреттон-Вудской системе, обеспечивающей могущество Запада на планете. Без сильного доллара влияние США на человечество будет стремиться к нулю. Лишившись мощи печатного станка Федеральной резервной системы, Вашингтон не сможет диктовать свою волю по всему земному шару. А значит, протрубит отступление в Восточной Европе в целом и на Украине в частности.
Любая валюта должна быть к чему-то привязана. Новую единицу ЦМАКП предложил привязать к золоту и другим драгоценным металлам и корректировать курс в зависимости от их стоимости на мировом рынке. По факту это возврат к золотому стандарту. В качестве аргумента за введение новой валюты выдвигается следующий: доллар и евро ненадёжны, безопасность платежей с их помощью находится под вопросом. Однако подобного рода аргументация актуальна для России, Венесуэлы, Ирана, Белоруссии, Северной Кореи, но не для сильно интегрированных в глобалистскую систему Индии, Турции и других стран. Ни у Нью-Дели, ни у Анкары проблем с оплатой в американской и европейской валюте нет и не предвидится. Никто не станет отключать индийцев от международной финансовой системы. Соответственно, нет и мотивации предпринимать форсированные действия.
Ещё одна серьёзная проблема данной идеи в том, что у потенциальных участников валютного союза нет такого объёма золотого запаса. Россия занимает 6-е место в мире по этому показателю (2295 тонн), лишь немногим уступая Франции (2436 тонн). Китай (1948 тонн) расположился на седьмой строчке, Индия (711 тонн) – на десятой. А главное: процентная доля драгоценного металла в общем объёме резервов у всех государств низкая. У нас – 22,4%, у Китая – 3,4%, Индии – 6,7%, Турции – 27,8%. Для сравнения: соответствующий показатель у США – 78,7%, Германии – 75,5%, Италии – 69,4%.
Следует учитывать и фактор заинтересованности отдельных игроков в продвижении собственной валюты. Так, Китайская Народная Республика спит и видит, как юань начнёт занимать место доллара или хотя бы евро. Пекин активно переводит взаимную торговлю с отдельными государствами в национальные валюты. Так, близка договорённость о торговле нефтью с Саудовской Аравией за юани (подписание соглашения ожидается в мае), находятся точки соприкосновения с Индией. Какой смысл китайцам подмывать позиции юаня ради драгметаллов?
Даже если взять Россию и ЕАЭС – в чём резон придумывать что-то новое? Есть рубль. Наша страна – 86,4% экономики всего Евразийского экономического союза. Логично, что именно русскую национальную валюту следует принять в качестве общей. Увы, на это вряд ли пойдут политические элиты некоторых государств, для которых вступление в валютный союз с Россией чревато потерей суверенитета (как они, к сожалению, это видят).
Что с того?
Таким образом, можно заключить, что инициатива, конечно, интересная и в далёком будущем к ней, вероятно, вернутся, но на данном этапе её реализация невозможна. Как могут ввести общую валюту враждующие между собой Турция и Иран или Китай и Индия (у них до сих пор не решены острые пограничные проблемы, два года назад дело дошло до открытого вооружённого столкновения)? Никак. Гораздо эффективнее и реалистичнее было бы переводить в срочном порядке взаимные расчёты на национальные валюты. К примеру, весь экспорт – за рубли, весь импорт – за китайские юани, индийские рупии, турецкие лиры, иранские туманы.
Для России такая стратегия выигрышна. Торговый баланс в нашу пользу – экспортируем мы туда больше, чем импортируем. В связи с санкционным давлением ситуация поменяется, но в ноль наша страна выйдет всё равно, а, скорее всего, сохранит профицитные показатели во внешней торговле. Значит, на рубли будет создаваться дополнительный спрос, и отечественная валюта станет более устойчивой и привлекательной.
