СерафимаВанна варила варенье.
Нет, варенья! Много, очень много. Какой же чай без варенья?
А жизнь без варки варенья?
Как только сумашедшие ягоды заполняли садовое пространство, начиналось великое действо.
Ягоды собирались в ведра и ведерки, тазики и тазы, миски и бидоны.
Начиналось с клубники, потом шла малина и смородина, а там и вишни, крыжовник, яблоки, груши, чёрная вязкая рябина и оранжевая облепиха.
Все это добро перетаскивалось домой. Мылось, перебиралось, сортировалось.
Сверху сыпались горки сахара.
Тазы ставились на плиту, и по всему дому плыл сладкий липкий запах.
Ягоды ворочались и темнели в густом сиропе. Варенье пенилось. Розовая нежная пенка заползала на края тазов.
Вкуснотища! Аленка подкрадывалась к пышущим жаром тазам и ложкой сгребала розовое кружево. Куда том самому варенью! Пенка - вот счастье!
СерафимвВанна ворочала тяжелую посуду, деревянными ложками мешала ягодную субстанцию, подсыпала, добавляла, выстаивала, снова кипятила. В кухне - сладкий чад.
Из кладовки выбирались на божий свет банки. Их мыли, прожаривали, кипятили.
СерафимаВанна проверяла готовность варенья на блюдце: капля не должна растекаться - она должна замереть на фарфоре.
Банки с вареньем запечатывались калькой, вымоченной в водке и закатывались железными блестящими крышками. На банку клеилась бумажка с сортом и годом.
В кладовке в дальних углах можно было найти и третьегодняшнее, и пятилетнее варенье. То ли забытое, то ли столько наварили…
В кухню, пока варилось варенье, МихалВладимыч не заглядывал. Устроившись с ворохом газет в спальне, штудировал передовицы или читал Аленке «Айвенго». Запахи добирались даже сквозь закрытые двери. Хотелось запить их крепким горячим чаем.
Помошников СерафимаВанна не жаловала.
-Какой от них прок? Только испортят!
И МихалВладимыч с Аленкой шли гулять в Детский парк. Тополя упирались в небо. Железная горка-ракета и сумашедшие качели. Карусель со слонами, оленями и скакунами. Все чуть-чуть поскрипывало, было таким уютным, вечным.
Бродили вокруг Солдатского озера. Пара лебедей и старые ивы. Посвистывал паровоз детской железной дороги.
Возвращаясь, заходили в кондитерскую за «Прагой».
Дома долго пили чай. СерафимаВанна со свежим тёплым вареньем. МихалВладимыч и Аленка с тортом.
Остывшие банки относили в кладовку. Пузатые ряды со вкусами и ароматами минувшего лета ждали там своего часа. И так год за годом…
