Это очерк нашего земляка, краеведа Ледникова Дмитрия Георгиевича, посвящённый воинам-малаховцам, как погибшим, так и выжившим в кровавой мясорубке Второй мировой войны.
"Мы восстанавливаем события тех грозных дней Отечественной войны по документам, по рассказам очевидцев.
«Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой!»
Пели сотни, тысяч, десятки тысяч. Что это было? Песня? Не совсем. Больше – это был гимн мужеству, гимн верности, гимн свободе.
В первые дни войны тысячи добровольцев ушли на фронт, в их числе были и мои земляки – малаховцы. В своём заявлении в Косихинский райвоенкомат Соловкова, Волохова, Решетова писали: «Мы просим отправить нас на фронт медсестрами на помощь своим братьям. Нам уже по семнадцать лет. Мы думаем, что справимся с любым заданием Родины…»
Родина!.. Как много ты значила для тех вчерашних парнишек, когда, отправляясь на фронт, они под стук колес тихо с грустью напевали о землянке, гордо с достоинством – о Москве, о своей земле русской: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим…», будь впереди хоть тысячи смертей! Простые парни, они становились героями, как только опасность надвигалась.
Партия, воспитавшая таких сынов, как Герой Советского Союза артиллерист Семен Сельский, командир сабельного взвода кавалерийской дивизии Бембель Манджиевич Хечеев. Она цементировала, укрепляла, проверяя на стойкость свои ряды. Она вела их за собой по дорогам испытаний, через смерть, голод и холод, через пожарища. Дорогой ценой заплачено за солнце и голубое мирное небо. Сколько тысяч советских воинов сложили свои головы на поле битвы за то, чтобы никогда не было больше крови, убийств.
«И для меня и для тебя
Он сделал всё, что мог:
Себя в бою не пожалел,
А Родину сберег…»
Моих односельчан пало там 230. Николай Власов и Леонид Ярных, Гриша Веснин и Василий Каржавин, Николай Котов и Василий Ярных, Семён Мелехин и Афанасий Капов… Нет, не перечесть. Слишком много!
Жизнь! Как хороша ты! Как много даришь ты надежд на большое счастье! Какую любовь приносишь в дар юности! А если нет? Если жизнь завтра - это смерть сегодня?! Если так надо? И ты комсомолец?
«Так надо!» - сказали комсомольцы Афанасий Камышников и Ваня Денисюк, Миша Ковешников и Коля Замильев, Фиада Сергеева и Тая Зеленова, Владимир Климанов и Пётр Бельмесов, отправляясь с заявлениями в военкомат. Не все вернулись с победой, но и те, что гибли,- победили. Они шли вперед и только вперед до последнего вздоха. В уставе ленинского комсомола есть слова: «… и если потребуется Родине моя жизнь, я отдам ее…» Они отдали ее. Отдали не задумываясь. Их сотни из одного рядового села.
Тысячи городов и крупных населенных пунктов, тысячи сел, деревень и хуторов, сожженных дотла, превращенных в руины и пепел, видел на своем пути русский солдат. В нем росло и все ярче горело неугасимым огнем жгучее и священное чувство мести, билась и все больше пульсировала та невидимая сила, которая свойственна лишь советскому воину. И погибал солдат, шагая через рубежи государств и республик, с единым святым стремлением: раздавить, навсегда покончить с фашистской гадиной, с коричневой чумой, охватившей пожаром войны многие страны мира. Погибал солдат русский за пределами своей Родины, чтимый благодарными людьми труда и мира, людьми земель, освобожденных от ига. Пал смертью храбрых Афанасий Камышников. Оплакала горько, безутешно утрату сына его мать Евдокия Максимовна. А тело его приняла не родная Малаховская земля – захоронили его друзья где-то в городском парке между Припятью и Сожем.
Погиб Яша Душалов, алтайский учитель, а прах его покоится в деревне Грибанны на Могилевщине.
Сразила автоматная очередь и Малаховского тракториста Егора Карих, и остался он навечно в литовской земле, в деревне Костюки.
Погибали одни, на их место во весь рост вставали и шли вперед другие: Павел Жигульский, Семен Шадрин, Павел Дараев, Илья Котов, четыре родных брата Стопоревы и многие, многие другие. И ни десятки рек и лесные завалы, ни сугробы по пояс и вязкие топи болот, ни метель и морозы, ни фашистские «тигры», скрежет и лязг металла, ежеминутно несущие смерть, не могли остановить победного шествия русского солдата.
Фронт… Тыл… Всё слилось в единое, монолитное. «Всё – для фронта, всё для победы!» - этот лозунг был всюду: в поле, где издирали в кровь руки о колючую осоку женщины-жницы, утиравшие с лица пот и слёзы, у станков в мастерских, где стояли по 14 часов подряд те, кто трудом ковал победу.
«Всё – для фронта!» - говорили Фалалей Иванович Горбунов Матрена Акимовна Котова, Ефросинья Кузнецова и Елизавета Герасюк, Матрена Стопорева, и Пелагея Скоробородина, Андрей Осипович Веснин и Петр Матвеевич Могилкин. Их родные шли по дорогам войны, а они имея за плечами по 50-60 лет, с честью и гордостью носили звание «Гвардеец тыла».
Это надо было видеть. Этого так просто не понять! Отгремели последние залпы самой жестокой, кровопролитной в истории человечества войны. Последние раскаты их грозно над Европой 9 мая 1945 года, замерли так долгожданно и так неожиданно!.. Где-то в последней атаке, смертельно раненный, пал на теплую, дышащую весенними ароматами землю советский солдат. Может быть, им был один из моих земляков – Роман Науменко или Саша Красавин, не доживший до своих 19 лет? Оба они погибли в мае 1945 года.
Много можно говорить и писать о моих земляках – фронтовиках, дравшихся за жизнь на Земле с изуверами ХХ века, но нельзя описать, нельзя рассказать всего.
С победой возвратились в родное село Степан Одинцов и Михаил Карих, Егор Горбунов и Аркадий Зарницын, Александр Куприяшин и Иван Тюленин и многие другие.
Никогда не забыть, как трогательна была встреча отца и сына Судаковых, уже в логове врага, на Одере, под Берлином. Прокопчённые пороховым дымом, просоленные потом, закаленные в боях и походах, прослезились солдаты, обнялись крепко.
Прошли годы. Седина посеребрила виски комсомольцев тех грозных лет. Народились, стали взрослыми их дети. Подросли внуки. Деревья, посаженные возле могил павших бойцов, выросли и сомкнули над ними свои тенистые кроны. А они, те, что не вернулись, все 230, остались для нас прежними: боевыми, задорными.
Каждый год, когда наступает май, набухают почки на деревьях, крошечные зеленые листочки, проклюнувшись, напоминают о жизни, о счастье… На дорогу выходят пожилые женщины-матери. Они медленно идут к обелиску, к тому самому, что воздвигнут посреди села, напротив клуба. Молча останавливаются и смотрят на каменный монумент, отыскивая на нем знакомые буквы родного имени. Они скорбно смотрят ввысь, посылая проклятья тем, кто вырвал из их рук самое дорогое на свете. Они не плачут. Давно выплаканы их слезы, а горе тисками сжимает их сердца.
Ласково шелестят тополя-великаны на берегах озерка возле обелиска. Под осенью их шепчутся влюбленные, смеются дети. Жизнь продолжается".