Сколько знала себя Настя, сколько помнила – она была ничья. Да мало того ничья, ещё неизвестно от кого, из какого роду- племени. Как она оказалась на задворках у чужого богатого мужика – неизвестно.
Но по мере того, как росла, всё новая и новая работа находилась ей. И полы мыть и пряжу прясть, грядки полоть, перо щипать. Да мало ли работы в доме у хозяина? Одежды хорошей не было, носила обноски с чужого плеча. Об обуви и думать нечего, разве зимой старые, подшитые валенки кинет ей хозяин и до весны. И красотой девка не вышла: рябенькая, светлоглазая, низкорослая, коса – у кошки хвост длиннее. Живёт Настёна, ни на что не надеется – день прошёл, да и ладно.
По хозяйским меркам лет двадцать Насте уже стукнуло, а жизнь всё не менялась. Так бы, должно быть, и до старости в приживалках дожила. Да заслали к ней сватов из соседней деревни, где у зажиточных родителей вырос слепой сын Прохор. Ему уже тридцать лет было. Решили родители ему пару сыну подыскать. Вдруг сами долго не проживут, так будет на кого прошу оставить.
Прохор – парень степенный, грамотный, умные книги, все утыканные дырочками читает. Мужики к нему и за советом ходят, и чтение послушать. Подсказала сваха родителям про Настю – девка скромная, работящая, слова лишнего не скажет, а что лицом не вышла, так красавец Прохор слеп.
Приехали сваты, Настю хозяин и спрашивать не стал, обвенчали молодых. Впервые Настя была одета в шёлковое кремовое платье, кожаные ботинки и фата на голове. Вроде и не хуже людей. Свадьбу отпраздновали и зажили рядком и ладком. Настя по дому работает, родители мужа ласковые, отдохнуть предлагают:
- Всех дел, дочь, не переделаешь. Да и есть кому работать. Ты-то – хозяйская жена: указывай, давай распоряжения работникам.
Так Настёна, не зная и не ведая, в хозяйки выбилась.
У Насти и сапоги, и боты, ботинки и туфли, пальто, есть шуба, платьев, юбок, блуз – да она за всю свою жизнь столько не снашивала. Повезло, в общем, бабёнке. Год не сравнялся, а Настя уже сына Ивана родила – то-то радость в роду! А за ним Якова, потом Нину.
Жили не плохо, и революция род не извела, как-то у них в селе так не свирепствовали. Только пришлось Насте птичницей работать, всё легче, чем на дойке. Потом война, и тут Бог милостив, сыновья живыми вернулись. Дочь Галя после войны родилась.
Свёкор со свекровью умерли. А они с Прохором всё как иголка с ниткой, хорошо между собой живут, дети слова бранного от них не слышали.
Сыновья поженились, семьями обзавелись, все в совхозе работают. Спросили бы Настю про любовь, есть ли, нет она на свете? «Наверное, есть», - ответила бы Настя. Они вот с Прохором всю жизнь друг друга любили. Он ночами ей такие слова шептал, такими именами величал, прозрел бы, наверное, опять бы ослеп от красоты-то Настиной. А может, и нет, кто знает. Настя некрасива, и дети все не очень-то уж красавцы. Но вот добрые – в Настю, умные и рассудительные – в Прохора. Все уважают их детей.
Жизнь прошла по-хорошему: без обид, без драк, всё по совести.
Может, повезло Насте, что муж слепой. «Зрячие-то другие, гордые, больше злые», - думает Настя. А может ей такая удача по жизни за её сиротство, за обиженное детство. Бог, видать, сироту пожалел.
Всякие мысли в голову лезут, вот оно, вроде, счастье, но слеплено из несчастий.
Самое главное – это уважаемая семья, и хоть нет уже ни Насти, ни Прохора, да и из детей только двое осталось, и те в больших годах, помнят и передают историю Насти и Прохора бабки внукам. А род растёт и ширится – хороший род, доброе племя.
Другие истории можно прочитать здесь:
Зверьё моё
Любовь на расстоянии