- Здравствуй, Серёжа! - услышал я знакомый женский голос позади себя, возвращаясь со службы домой, и обернулся на его звук.
На травяном газоне расположенном вдоль дома, в котором я проживал, заставленном установленными почти вплотную друг к другу автомобилями, стояла моя соседка - Марина.
За бесконечной стеной металлических "коней", различных цветов, марок, моделей, размеров, оставленных здесь своими хозяевами на постой - от банальной стоянки для ежедневной ночёвки до вросших от времени в землю по самые ступицы колёс, виднелись только её плечи и голова.
За этим частоколом из автомобилей располагался остаток газона, покрытый свежей, недавно взошедшей, а оттого и переливающейся яркими, свежими, зелёными оттенками, травой в которой прятались крупные жёлтые шляпки одуванчиков, придающих этой впечатляющей картине дополнительное очарование.
На этом куске газона находилось жалкое подобие детской площадки, которую мы - жильцы нашего дома, оборудовали своими силами самодельными качелями, песочницей, горкой... Все дети нашего дома выросли на этой площадке, играя в различные игры под присмотром своих матерей, сидящих здесь же на лавочке и ведущих между собою неторопливые беседы.
Обыкновенная типовая панельная пятиэтажка на четыре подъезда, ничем не отличающаяся от других таких же домов, что располагались по соседству, в которой проживали семьи офицеров, прапорщиков и контрактников, а также семьи военных пенсионеров. Военные - люди в основном молодые, поэтому детей различного возраста во дворах было много, а их родители в большинстве своём если и не дружили между собой, то, по крайней мере, знали друг друга, объединённые одним местом службы и проживания.
Все эти панельные пятиэтажные дома с домом офицеров, детским садом, школой, военным госпиталем образовывали военный городок, стоящий посреди поля и окружённый со всех сторон воинскими частями, в которых его жители, в основном мужчины, и проходили военную службу.
Она была одета по весеннему - в легкие брюки и расстёгнутую на груди ветровку, под которой виднелась майка-футболка, плотно облегающая её тело. Тёплый майский ветерок слегка шевелил её длинные каштановые волосы, волной спускающиеся до плеч и одной рукой она поправляла непослушную чёлку, а другой рукой что-то удерживая.
- Здравствуй, Марина!, - ответил я ей, протискиваясь между пыльными боками припаркованных машин, чтобы подойти к ней поближе. - Что, с Лёшкой гуляешь?
Лешка - это её сын, которого она родила примерно полгода назад. Это был её первый ребёнок, хотя на момент его рождения ей было около тридцати лет. Не красавица, обыкновенная среднестатистическая женщина, ведущая размеренный образ жизни и проживающая по соседству с нами со своим мужем - офицером, проходящим службу в одной из воинских частей нашего гарнизона.
Не знаю, почему у них долго не было детей, для этого у каждого есть свои причины, но вот пришёл и их срок обзавестись своим потомством - продолжателем рода.
Единственной отличительной особенностью Марины была страсть к животным, а именно к собакам, одного из представителей рода которых она и содержала в квартире - немецкую овчарку, которого холила, лелеяла, постоянно выгуливала и посвящала ей всё своё свободное от домашних забот время.
Услышав мой вопрос, Марина как-то замялась и, потупив взор, немного отвернула голову в сторону.
- Нет, не с Лёшкой, я вот Джека выгуливаю!, - с какой-то запинкой ответила она на мой вопрос.
Да я уже и не нуждался в её ответе - протиснувшись между машинами, закрывающими мне обзор, я увидел, что Марина удерживала рукой не ручку коляски с сыном, а поводок, на котором находился её любимчик - кобель немецкой овчарки по кличке Джек.
- А Лёшка с кем тогда? Или он опять в больнице?, - глядя на Джека, нервно дёргающего поводок в попытках сдвинуть хозяйку с места, спросил я соседку.
- Да он ... Я его ...,- замямлила что-то она в ответ, всё также отводя глаза в сторону от меня.
Глядя на неё, теребящую собачий поводок в холёных руках, заметив её нервно-растерянное состояние, я понял, что опять что-то случилось.
Эта женщина, до тридцати лет жившая только для себя, а иногда и для мужа, не знающая ни бед, ни забот, ни бессонных ночей, красиво одевавшаяся, следящая за собой с помощью различных средств и салонов красоты была лишена самого главного женского качества - материнского инстинкта.
С самого начала она отказалась кормить ребёнка грудью - это могло негативно отразиться на форме её груди и сделать растяжки на её коже. Сын рос на искусственном кормлении различными смесями, что вызывало искреннее, но пока ещё сдерживаемое, негодование у женской части жителей нашего дома.
Затем, месяца полтора от рождения, Лёшка стал задыхаться - при обращении в детскую поликлинику и проведении дальнейшего обследования выяснилось, что у ребёнка аллергия на собачью шерсть. Врачи выписали кучу лекарств и настоятельно рекомендовали хозяйке избавиться от собаки, хотя бы на время сдать её в приют, пока мальчик не подрастёт и не окрепнет.
Марина голосу разума и советов врачей не придала никакого значения, продолжая жить в своём привычном мире. Ребёнок, тем временем, на поправку не шёл, рос болезненным, капризным и его крик, особенно по ночам, частенько поднимал нас в раздражении из постелей.
Женское сообщество уже в открытую начало высказывать Марине своё негодование, советуя избавиться от собаки и вплотную заняться воспитанием ребёнка.
Примерно месяц спустя после этого "первого звоночка" Лёшке стало совсем худо. Почти синего, задыхающегося, его на автомобиле "Скорой помощи" отвезли в госпиталь, где ему сделали экстренную операцию - ребёнок вдохнул собачью шерсть, клок которой попал ему в лёгкие.
Недели через две после операции мальчик был выписан из госпиталя и возвращён домой с рекомендациями по последующему лечению и с просьбой избавиться от собаки. Несмотря на эти рекомендации и ещё большее негодование всех матерей, проживающих по соседству, собака осталась проживать на жилой площади Марины вместе с ребёнком и её мужем.
Очередного происшествия ждать долго не пришлось - вскоре овчарка по какой-то, только ей одной известной причине, укусила мальчишку за голову, прокусив неокрепшие кости черепа.
Под вой сирены "Скорой помощи", малыша опять отвезли в госпиталь, где врачи снова, в упорной борьбе за маленькую жизнь, спасли его.
Теперь к медикам и жителям дома присоединились ещё и органы опеки, требуя убрать из квартиры собаку, несущую угрозу жизни и здоровью ребёнка.....
И вот теперь она стояла передо мною, с овчаркой у ноги и поводком в руках, переминающаяся с ноги на ногу и старательно отводящая взгляд в сторону.
- Так Лёшка-то где?, - снова повторил я свой вопрос.
- Я его.... Я его в детский дом отдала!, - наконец решившись, отчётливо произнесла Марина.
- Что?, - опешил я от неожиданности.
- Господи, какая же ты, всё-таки, дура!, - в сердцах сказал я, сплюнув от злости на землю.
Не желая её больше видеть, я отвернулся от неё, безуспешно пытаясь понять, как можно было променять своего ребёнка на собаку!
Я выбрался из лабиринта машин и продолжил свой путь домой, оставив её стоящей за своей спиной с овчаркой у ноги и поводком в руках.
Даму с собачкой...
-
Если понравилось, то жми лайк и подписывайся на канал!
Другие рассказы автора - по ссылке
#случай из жизни #служба в армии #военная служба #домашний питомец #собака в квартире #собака и ребенок #семейные отношения #материнство и детство #материнский инстинкт #забота о детях