Солнце вяло опускается за лес. От деревьев к центру площадки тянутся тени. Как будто черные длинные пальцы. Обшарпанные корпуса, еще недавно казавшиеся нормальной частью окружающего пейзажа, подергиваются мрачноватым налетом тайны. А из низины ползут тоненькие ниточки зябкого тумана, медленно затягивая выщербленный асфальт дорожек.
Скорее прочь отсюда! Мы вскакиваем на велосипеды и мчимся по лесной дороге. Не оглядываясь. Лишь бы успеть до темноты.
Пионерский лагерь имени какого-то героя-разведчика в советские времена был гордостью района. Сколько здесь побывало мальчишек и девчонок, теперь уже никто и не вспомнит. Да и не было, по правде сказать, тогда в нем ничего особенного. Лагерь как лагерь. Таких по всему Союзу полно. Слава пришла гораздо позднее. Дурная слава.
Как и все хорошие СССРовские придумки, пионерлагеря, расположенные в лесной зоне возле маленьких районных центров, канули в прошлое вместе с пионерской организацией. Остались типовые деревянные корпуса, типовые же туалеты, здания столовой и администрации, аккуратные дорожки и множество статуй счастливых детей. Всё бесхозное и никому не нужное.
Тогда-то и начались странности, обраставшие новыми подробностями и вызывающие у горожан безотчетный страх.
Сначала появилась новая мода, устраивать в бывшем пионерлагере ночевки. Байки у костра, горячительные напитки и, как следствие, традиционный поиск приключений на известное место. Воздействию богатырской силушки подверглись не только строения, но и ни в чем не повинные скульптуры пионеров и пионерок.
Очень скоро от большинства из них остались только бесформенные глыбы с торчащей во все стороны арматурой. Дольше всех продержались статуи мальчика с горном в руке и девочки, вскинувшей руку в пионерском салюте. Исписанные непристойностями, с отбитыми носами они высились на своих постаментах воплощенными памятниками вандализму. А потом кто-то отбил мальчику руку с горном, а девочке – голову.
Одним не особо прекрасным утром очередная компания молодежи не досчиталась своего друга. Поначалу отряд не заметил потери бойца. Потом кто-то предположил, что индивидуум позорно бежал ночью, не выдержав битвы с зеленым змием. Но все вещи были на месте, и лишь на оставшейся нетронутой второй руке гипсового пионера сиротливо болтался ботинок пропавшего.
Без милиции не обошлось. Парня поискали. Для приличия даже реку обшарили, но, увы. Был человек, и нет его.
Когда через некоторое время там же исчез еще один парень, а рядом со статуей обнаружился грязный оторванный рукав его ветровки, народ встревожился не на шутку.
Окончательно место было признано дурным после событий, описанных очевидцем:
«После полуночи все вдруг начали клевать носами. Вот только ржали над шутками Димона, и уже дрыхнут, кто где сидел. Только мы с Серым еще кое-как держимся. Смеемся, мол, слабаки. Но смеемся через силу. Голова свинцовая, перед глазами дымка какая-то. Ну, думаю, паленая водка попалась. Уже совсем хотел завалиться спать, но чую, что-то не так. Вокруг тихо, как в могиле. Ни птиц, ни сверчков. Вообще ни каких звуков. Хотя нет, один звук как раз был. Даже два.
Первый – странное шарканье. Будто что-то очень тяжелое волокут по траве, то и дело останавливаясь. А второй – громкий стук собственного сердца. От земли поднимались волны холода. Серый внезапно поднял голову и мутными глазами уставился мне за спину.
Чем дольше он туда таращился, тем страшнее становилось мне. Сон как рукой сняло. Там, за спиной было нечто, сводящее все тело судорогой животного ужаса.
Серый медленно поднялся. На негнущихся ногах двинулся в мою сторону. И тут прямо в моей голове прозвучало: «Пионер – всем ребятам пример. Нельзя обижать девочек»!
Я взвился как ошпаренный. На рефлексе саданул Серому по морде. Тот моргнул и ошалело уставился на меня: «Тоха, ты охренел?!» Но я уже бегал по площадке, распинывая всех остальных. Валим, валим, валим отсюда!!! Никогда не верил в Бога, но тут сами собой всплыли слова «Отче наш», что часто слышал от бабушки. Мотоциклы завелись сразу и через пару минут мы уже неслись в сторону города.
Я не трус, но признаюсь честно, посмотреть, что же тогда было у меня за спиной, я так и не решился…»
Вот все говорят, что не может такого быть, чего спьяну не привидится. А между тем, сами в ту сторону к вечеру носа не показывают. Боятся. И проверять, правда всё или выдумка, дураков не найдется.