С самого утра у Кевина было жуткое настроение. Приближался его очередной день рождения. Целый год он, будучи сертифицированным алкоголиком, каждое утро проходил тест на содержание продуктов распада этилового спирта.
Он и сам понимал, что выпивка ему противопоказана, что после первого же бокала он будет неуправляем, а значит прощай работа, более-менее комфортное существование и семейная жизнь. На пособие для доживающих, установленное федеральным правительством семью не прокормить и жена с детьми будут переданы на иждивение другому, более успешному соискателю. Благо очередь никогда не закончится. При нынешней близкой к нулю рождаемости, честь воспитывать даже своих детей надо годами доказывать в межпланетной опеке. Поэтому, когда вышел закон об ежедневном контроле за состоянием нарко и алкоголезависимых, Кевин облегчённо вздохнул. Теперь сама мысль о бокале виски казалась ему преступлением.
Но приближался день «Ч». С тех пор, как человечество начало долгожданное путешествие во времени, законопослушным гражданам стали предоставлять ежегодный трёхдневный отпуск в прошлое. В первое время было опасение, что произойдет эффект, описанный фантастом Брэдбери, и любая погибшая в прошлом бабочка, сможет внести необратимые изменения в настоящее. Оказалось всё не так страшно. После каждого путешествия Кевин конечно замечал изменения в своей жизни, например в прошлом году у него по возвращении вместо двух сыновей, оказалось две дочери да и жену стали звать не Ребеккой, а Марией, а у него самого появился животик и усы. А в первом своём возвращении в молодость, он соблазнил таки ту длинногую из параллельного класса, о которой до этого жалел всю жизнь. Оказалось, что звали её пошлым именем Бриджит, была она глупа, неповоротлива и болтлива. В общем ничего из того, что рисовало юношеское воображение, не оказалось и в помине. Зато, по возвращении, достопочтенный менеджер Межпланетной Коммиссии по Надзору за Развитем Статистических Исследований в Области Экологических Изменений Кевин Буковски обнаружил, что в его жизни появилась крикливая пышнотелая дама неопределённого возраста и цвета волос, которой он, оказывется, давно выплачивает алименты и пожизненное содердание за ребёнка, рождённого ею вне брака, в нарушение закона о регулировании отношений между полами. Ребёнок, правда, подозрительно напоминал учителя квантовой физики, но не возвращаться же ещё раз в то же самое время, чтобы потратить драгоценные три дня на глупое расследование.
Тем не менее в монотонной и серой жизни это разнообразие было совсем не лишним. Просто он раз и навсегда решил для себя, что не стоит гнаться за старыми химерами, пытаться исправить неиспрвимое, надо просто отдыхать, так как у него это получалось раньше. Поэтому каждый год Кевин отправлялся в то время, когда алкоголю ещё удавлось создавать ощущение лёгкости и радости, когда организм ещё принимал эту странную форму эйфории без тяжких последствий для себя.
В своём настоящем он после любой принятой им дозы получил бы наутро страшные мучения, амнезию и муки совести. В прошлом же молодой организм легко и без последствий справлялся с отравой. Была правда одна странность. Разумеется похмелье по возвращении спустя много лет Кевин не испытывал. Но вот ощущение, что он вернулся менее здоровым и гораздо старше, чем уезжал, в последнее время его не покидало. Мешки под глазами становились более синими, печень крупнее, появилась боль в суставах и почки стали вести себя непрвильно. Сердцебиение также с каждым разом всё более учащалось. Как будто болезнь в отсутствие Кевина, непостижимым образом ускоряется, получив дополнительный толчок в прошлом. Впрочем это был такой пустяк, что останавливать на нём внимание надолго не получалось.
Поэтому вопрос о том, как провести отпуск перед Кевином не стоял. Он только никак не мог его дождаться. Это было настоящим мучением ждать сначала месяцы, потом недели, потом дни, часы, минуты до момента, когда можно будет трясущимися от вожделения руками поднести целый стакан пойла ко рту и судороожными глотками отправить содержимое внутрь. Только после этого удастся передохнуть и уже с новыми силами продолжить отпуск.
Вот и сейчас, в 11.58 РМ тринадцатого июля две тысячи сто пятьдесят шестого года нового времени (бывшего от рождества Христова), Кевин уже изнывал от страсти.
Наконец в комнате стало темно, на какое то время повис густой липкий туман и Кевин Буковски выпал в толпу посередине Площади Первых Переселенцев в его родном городе Нью Лондон на спутнике Юпитера Европа. Ровно через тридцать шесть часов он автоматически вернётся в то время, из которого отбыл. Мгновенно найдя ближайший бар отпускник пустился в загул…
Четырадцатого июля две тысячи сто пятьдесят шестого года, на городское кладбище Нью Лондона пришли женщина лет сорока пяти, может Ребекка, может Мария, а может Джуди. С ней были мальчик и девочка лет двенадцати. Они молча положили цветы на могилу и вернулись к машине, в которой их уже ожидал одудловатый седой мужчина.
На памятнике еле виднелась полустёртая надпись:
КЕВИН ДЖОЗЕФ БУКОВСКИ
2103 – 2144
На самой могиле сидела красивая яркая бабочка. По слухам она прилетает сюда каждый год и сидит пока не истекут трое суток.