Временами я живу в деревне. Это всегда неожиданно. В детстве деревни не было. Но осенью прошлого года она появилась и пока остаётся. Иногда мне становится страшно. Близость к природе в виде шмыгающих на кухне мышей и низко пролетающих самолётов толкает к окончательно здоровому образу жизни. Коньяк уже ушёл, красное вино сократилось, поставки джина отменены.
Раньше в моей жизни, когда она не была столь жестокой, а ЗОЖ был просто чужой картинкой из инстаграма, тепло поступало из белых батарей. На восемьдесят квартир одномоментно. Теперь мир перемазан сажей, перетаскиванием дров и ежедневных разговоров с камином. Я его уговариваю, прошу, угрожаю. Камин ведёт себя так, как считает нужным. То, что я временами мёрзну, его совершенно не волнует. Впрочем, речь не о нём, а о гипотетических водных процедурах.
Последние полгода голоса в моей голове ведут жестокий спор. В книгах это называется внутренним монологом главного героя. Но в романах страдают неизвестные мне вымышленные люди, а конфликт сейчас разгорается внутри живой и настоящей меня.
- Встань с утра пораньше, налей в тазик воды, спустись с крыльца и семь литров сверху на себя! – шепчет поборник ЗОЖа.
- Конечно, встань, потом сопли лечить будешь, мало тебе было однажды? – отвечает второй и кутается в одеяло.
Теперь про мой опыт взаимодействия с холодной водой. Я её искренне не люблю. Как она относится ко мне, не знаю. Наверное, могла обидеться лет двенадцать назад, во время единственной попытки приобщиться к миру крещенских моржей. Нырнула-вынырнула под присмотром спасателей нормально, вылезла из проруби тоже своими лапками, пусть и примерзающими к тапкам.
А потом забыла, как дышать. Воздух аккуратно доходил до уровня ключиц и напрочь отказывался спускаться ниже. На первой попытке вдоха было забавно, на второй удивительно, на третьей началась паника. Глаза рвались из орбит, отмечая медленно вытягивающиеся лица спасателей, оборачивающихся на меня людей и «скорую» на заднем плане. Привлечение внимания производилось громкими полувсхлипами, коими сопровождалась каждая попытка глотнуть воздуха. Где-то на восьмой поняла, что вполне могу получить премию Дарвина, но уже не узнать об этом.
Способность дышать вернулась неожиданно.
- Блядь! – совершенно неправославно сказала я.
Спасатели облегчённо заржали, а могли бы применить искусственное дыхание по системе «рот-в рот» и не доводить дело до почти премии Дарвина.
Между тем тазик с каждым днём становится всё ярче, ЗОЖ наступает, а я гадаю – решусь или нет?