42
Сказочника Ганса Христиана Андерсена знает каждый. Вопрос, того ли?
Великий датский сказочник Ганс Христиан Андерсен был странной личностью. С детства его страстью стал театр, в будущем он видел себя только на сцене. Четырнадцати лет, он, из провинциального города Оденса, где жил вместе с матерью в крайней бедности, отправился в Копенгаген становится актером. Как это надо делать? У юного Андерсена не было сомнений – найти самого главного «по театрам», конечно же. В один прекрасный вечер некий Ганс Христиан, босой и потрепанный, предстал перед директором датской оперы. В тот вечер у того был прием, собралось высокое общество. Андерсен счел это большой удачей, там же начал демонстрировать свое театральное мастерство – петь, плясать, декламировать… С тех пор Андерсен не бедствовал. Актером он не стал, но литературная слава пришла к нему сразу же, причем еще до сказок.
Андерсен постоянно жил под опекой состоятельных людей, обычным делом для него было приглашением на обед к королю. Если в Дании чей-то талант ставился выше его, то Андерсен моментально обижался, закатывал натуральную истерику всеми доступными способами: писал злобные памфлеты, резкие отзывы, жаловался влиятельным людям, бойкотировал приемы. Был болезненно самолюбив, тщеславен, эгоцентричен. На материале его личности написаны психоаналитические работы, основной вывод которых – Андерсен был типичным психом. Ученым, конечно, виднее. Но как похоже поведение великого сказочника на действия самого обычного ребенка.
●●●
Андерсен верил в Бога. Как большинство датчан, он был лютеранином. Но филологи делают вывод, что его вера не отвечала лютеранству. Сказочник имел собственные представления о мироустройстве, милости и гневе божьем. Впрочем, как и все дети понимают бога по-своему.
Бог присутствует практически в каждой сказке Андерсена, некоторые из них целенаправленно созданы в духе библейских притч. Именно это божественное начало тщательно вычищалось советскими детскими редакторами, отчего смысл сказки менялся кардинально.
☺☺☺
Например, «Русалочка». Автор этих строк, лично, терпеть не мог злого сказочника, который придумал бедняжке Русалочке такую безысходную участь – стать какой-то там «дочерью воздуха». Но в оригинальном тексте все стоит на своих местах, сказка имеет счастливый конец, русалочка получает то, что хотела. Малышка просит у ведьмы ноги не для того, чтобы понравиться принцу, да и только. Иметь ноги, а не русалочий хвост (русалка – в церковном понимании дьявольское порождение, нечисть) значит быть подобием божьим и иметь бессмертную душу.
«А те люди, что не тонут, - спрашивала русалочка, - они живут вечно? …» «Вовсе нет»! – отвечала старуха. – Они тоже умирают. И век их даже короче нашего. Но хоть мы и живем триста лет, а когда нам приходит конец, от нас остается лишь пена морская, и нет у нас могил наших близких, мы не одарены бессмертной душой, и наша русалочья жизнь кончается со смертью тела. А у людей есть душа, которая живет вечно, она живет и после того, как тело превратится в прах, и тогда улетает в прозрачную высь, к сверкающим звездам. …» «Ах, почему у нас нет бессмертной души! – грустно проговорила русалочка. – Я бы все свои сотни лет отдала за один день человеческой жизни, чтобы потом вкусить небесного блаженства».
Результатом приключений русалочки становится осуществление ее мечты: она получает шанс на бессмертие в лоне божьем, так как дочери воздуха не просто «летают повсюду и всем стараются приносить радость», как было оставлено в советских изданиях, а добрыми делами заслуживают бессмертную душу.
В качестве бонуса Андерсен подарил родителям веский аргумент в урезонивании расшалившегося дитя: «Невидимками влетаем мы [дочери воздуха] в жилища людей, где есть дети, и если находим там доброе, послушное дитя, которое радует своих родителей, то улыбаемся, - и срок нашего испытания сокращается. … Если же встречаем злого, непослушного ребенка, мы горько плачем, - и каждая слеза прибавляет лишний день к долгому сроку нашего испытания». Этот отрывок также удалили из изданий Андерсена «по-советски».
☺☺☺
Не меньшим пертрубациям подверглась и несчастная «Снежная королева». В оригинале сказка насквозь пропитана религиозной символикой, ангелы здесь – в числе действующих лиц. Так, зеркало Тролля разбивается не просто из-за неловкости его учеников, а потому что они решили подняться с кривым зеркалом до неба, «чтобы посмеяться над ангелами и господом богом». Маленькая Герда в своем опасном путешествии постоянно обращается к богу, читая «Отче наш». Добраться до жилища Снежной королевы девочке также помогает молитва: «Герда принялась читать «Отче наш». Было так холодно, что ее дыхание мгновенно превращалось в густой туман. Туман этот все сгущался и сгущался; но вот в нем стали возникать маленькие светлые ангелочки, которые, ступив на землю, вырастали и превращались в больших ангелов … Их становилось все больше и больше, и, когда Герда дочитала молитву, ее окружал уж целый легион ангелов. Ангелы пронзали снежные страшилища копьями, и хлопья рассыпались на тысячи снежинок. Теперь Герда могла смело идти вперед; ангелы погладили девочке руки и ноги, и ей стало теплее. Наконец она добралась до чертогов Снежной королевы».
В советских же изданиях Герда боролась со стражниками Снежной королевы так: «Однако Герда смело шла все вперед и вперед и наконец добралась до чертогов Снежной королевы». Вполне в духе несгибаемых строителей светлого завтра. Заканчивается же сказка долгожданным воссоединением с бабушкой, которую дети нашли сидящей на солнышке и громко читающей евангелие.
Тщательной антирелигиозной чистке подверглись и «Дикие лебеди». Набожный Андерсен не смог бы взвалить столь тяжкие мучения на человека, только поддержка бога помогла Элизе выдержать испытание и спасти братьев.
☻☻☻
Ничтоже сумняшеся, эксцентричный Андерсен вымещает на детские головки поток своих представлений о конце земной жизни. Смерть – часто встречающееся действующее лицо его сказок. Например, на седьмой сказочный день, в воскресенье, у мальчика Яльмара состоялся такой разговор с Оле-Лукойе.
Яльмар: «А теперь расскажи мне вот какие сказки: про пять зеленых горошин, родившихся в одном стручке, про петушиную ногу, которая ухаживала за куриной ногой, и про штопальную иглу, которая возомнила себя швейной иголкой…». «Ну, хорошенького понемножку! – отвечает ему Оле-Лукойе. … – Сейчас ты увидишь моего брата, другого Олей-Лукойе. Люди зовут его Смертью».
Дальше мальчик видит брата Оле-Лукойе; на коне подъезжает он к детям и спрашивает их про отметки. Если они хорошие, то рассказывает веселую сказку, а если плохие – то страшную и «нет слов выразить, какая она страшная!». «Но ведь Смерть – чудеснейший Оле-Лукойе!» - реагирует на это мальчик. - «Да и нечего бояться!» – отвечает Оле. – «Смотри только, чтобы у тебя всегда были хорошие отметки». Ничего себе предупреждение! Конечно, советские дети должны хорошо учиться, но зачем так мрачно?! Так Смерть в советских изданиях осталась просто «другим Оле-Лукойе». Кстати, первое стихотворение, принесшее Андерсену литературную известность, называлось «Умершее дитя»…
☻☻☻
Не прошли цензуру и такие виражи андерсеновской фантазии, как ведьмы, разрывающие свежие могилы, достающие оттуда покойников и грызущие их («Дикие лебеди»), студент, вырезающий из бумаги в подарок маленькой девочке висельников с сердцем в руке («Цветы маленькой Иды»), отрубленные ножки девушки, плясавшие перед ней в красных башмачках («Красные башмачки»), мертвые младенцы, приносимые аистами в семьи, где дети дразнились и обзывались («Аисты») и другие не менее сочные образы.
Были смягчены выразительные ругательства сказочника. В оригинале солдат из «Огнива» приветствует «чертову бабушку» так: «Привет, старая хрычовка», а герой сказки «Маленький Клаус, большой Клаус» угрожает: «уходи, а то кровью харкать будешь, красными поросятами плеваться». В той же сказке герой убивает своих бабушек, чтобы разжиться. Но до этого некоторые повзрослевшие детки дошли самостоятельно, несмотря на заботы цензоров.
☼☼☼
Поправ авторский замысел, тема смерти вымарывалась и из других не менее известных сказок. Но из некоторых историй (Андерсен так предпочитал называть свои произведения) этого сделать невозможно, так как они полностью посвящены иной жизни. Это «Девочка со спичками», «Цветы маленькой Иды», «Девочка, наступившая на хлеб». Их советские составители вообще не включали в сборники. И напрасно, считают современные детские психологи. Эти сказки могут служить хорошим пособием для ответа на неизбежные вопросы о смерти, начинающие тревожить детей в возрасте от пяти лет. Они не травмируют психику, так как рассказаны прекрасным андерсеновским языком, насыщены волшебными образами. Что касается мрачных мест, то Андерсен и здесь удовлетворил детским запросам. Вспомните множество детских выдумок про красные пятна, чешущиеся колготки, гуляющих покойников. Дети же считаются главными потребителями «ужастиков». Оставаясь в душе ребенком, сказочник чувствовал детскую потребность в безопасном страхе.
●●●
Хорошо, но как быть родителям? Мы привыкли к светкости сказок Андерсена, к их благообразному звучанию. Стоит ли теперь разучивать псалмы и санкционировать игры в покойников? Однозначного ответа быть не может. Психологи ничего травмирующего в творчестве автора не видят, филологи резко против любых вмешательств в творческий замысел. Но в конце концов решать самим родителям. Хотите смягчить впечатление – выбирайте издания «Детской литературы» 60-80-х годов, желаете оригинального Андерсена – издания после 1990 года и до 60-х. Почему-то всерьез за Андерсена взялись именно в период застоя. В настоящее время Андерсен издается только без купюр.