Город выныривает из ночного мрака белым и искрящимся. Насыпь свежего снега блестит на солнце. Воздух холоден, но неподвижен - ветер, что во тьме завывал, словно голодная собака, теперь стих, оставив напоминанием о себе только сломанные ветки деревьев. Макар Макарович выходит из дома, катя за собой большую клетчатую сумку-тележку. За ночь двор замело, ноги старика и колесики сумки утопают в снегу, но кое-как Макару Макаровичу удается добраться до калитки. Дальше идти становится немного легче. Бегуны, собачники и просто любители ранних прогулок уже успели протоптать узкие дорожки меж сугробов. Макар Макарович начинает свое ежедневное путешествие.
В маленьком Фоминске все так или иначе знают друг друга. Часто - только в лицо, но знают. На Макара Макаровича сограждане смотрят с недоумением и опаской, иногда разбавленными жалостью. Говорят, на старости лет он тронулся умом. Стал странствовать по свалкам и забирать оттуда домой всякое старье. Одни болтают про синдром Плюшкина, другие сочувствуют жене безумного старика, третьи пишут в соцсетях об ужасной доле пенсионеров. Всем им Макар Макарович отказывает в рассказе о причинах своего поведения. Никто все равно не поймет. Каждый уже придумал удовлетворяющее его объяснение. Да и нет у старика времени отвечать на вопросы любопытной молодежи. Он чувствуют тяжелый взгляд времени на своей спине. Новая эра наступает ему на пятки, пока он плетется по заснеженным улицам под скрип ржавых колесиков сумки-тележки.
Кукла стара и безобразна. Она лежит на куче мусора, слегка притрушенная снегом. Ее волосы выпали, оголив дырявый затылок, краска на губах выцвела и стерлась, а пластмассовую “кожу” покрыли зеленоватые пятна. Взгляд устремлен в небо, словно в немом вопросе “За что?”.
- Бедная девочка! - старик склоняется над игрушкой и с грустью смотрит прямо в ее мутные глаза. - Но мы тебя спасем! Мы возьмем тебя с собой!
Рука в линяющей шерстяной перчатке аккуратно подхватывает куклу и отправляет в недра сумки. В течение дня там оказывается еще много вещей. Облезлое, пожраное молью пальто, полупрозрачная дверная ручка, книги с вырванными страницами и снятыми с них, будто кожа, обложками, лакированная дверца от комода, такого же, какой стоял когда-то в квартире родителей Макара Макаровича.
- Не бойся! И тебя с собой возьмем! - ласково шепчет старик каждому предмету. Все несчастные в его сумке оказались никому не нужны, забыты и выброшены. На них на всех рычит и скалит зубы будущее. Но и за старым телевизором с разбитым экраном, и за неваляшкой со стертым лицом придет Макар Макарович. Придет, чтобы спасти.
Фоминск выныривает из моря дневного света серым и тусклым. Под сапогами смачно хлюпает и чавкает холодная бурая жижа. Потоки ледяного ветра носятся по улицам, подгоняя горожан скорее запереться в своих жилищах.
Макар Макарович заканчивает обход помоек и возвращается в свой покосившийся, насквозь промерзший дом. Не раздеваясь, он тащит свое старое тело, а заодно и сумку в подвал. Там пахнет сыростью и плесенью, там пахнет прошлым - и запах этот господствует безраздельно.
На стене висит облезлый ковер, шкафы и стол заставлены железными, пластмассовыми и деревянными детьми ушедшей эпохи. Старик любовно поглаживает свои находки, нежно что-то шепча. Всем спасенным сегодня он выделяет места, коих в подвале осталось совсем немного. Это хорошо. Значит, скоро можно будет отправляться. Лампочка болтается под потолком одиноким висельником. В углу, куда едва дотягивается лучами-пальцами ее свет, неподвижно стоят два кресла. На одном сидит, закутанная в несколько шалей, Людочка. Холод дома хранит ее нетленной. Ее, чье сердце замерло несколько дней назад.
Макар Макарович целует жену в лоб и садится в другое кресло. Он закрывает глаза и прислушивается. Подвальные стены заглушают злобный рык будущего. Как чудно! Макар Макарович погружается в дрему, размышляя о том, сколько еще раз ему нужно обойти городские свалки. Когда в подвале кончится место, старик запрет дверь и законсервирует здесь свое время, словно огурцы в банке. Когда в подвале закончится место, их с Людочкой ковчег старины наконец отчалит в вечное плавание.