Мужчина дочь замуж выдавал. Ему казалось, что у нее нет парня. Всегда одна или с подругами. И вдруг.
Пришла вечером и сказала, что через месяц – замуж. Его жена отреагировала спокойно: на этом жизнь держится. Надо же устраивать свою судьбу. А он огорчился.
Ему показалось, что это как бы предательство. Могла бы потерпеть, всего двадцать два года. И чего ей дома не живется? Родители любят, чего еще надо?
Иногда дети бегут из дома. Это когда мать или отец люди плохие. А тут?
А еще подвернулась книжка – «Станционный смотритель» Пушкина. Как будто сама в руки прыгнула. А там дочь Дуня, умница и красавица, с проезжим военным уехала. Причем тайком. Ничего не сказала. И укатила. Даже не попрощалась.
А затем его «зять» из дома выгнал. Старика! Когда он в Питер приехал, к дочери.
Это же грех. Еще какой грех. Прикатила после с детьми на отцову могилку. И лежала на земле, слезами обливаясь. А что толку-то? Надо живых беречь. И у живых прощения просить.
Накрутил себя, короче говоря. Настоящее горе в душе. И думал так: как пережить свадьбу? Нужно же улыбаться и счастливым притворяться. А какое счастье?
Месяц пролетел быстро. Незаметно. И наступил печальный день. В комнате дочери на диване лежало пышное свадебное платье. Пришла парикмахер. По заказу. И начала делать невесте прическу.
Женщины с радостными глазами ходили по квартире. Какие-то возбужденные, будто это они замуж пошли. Жена и две ее сестры. Трещали, как сороки. Раздражали.
Женщины почему-то относятся к свадьбе как к какому-то грандиозному священному событию. А что в нем хорошего? Дочь уходит от отца. Закончилось ее детство. Теперь она не его, а чужого парня, на которого и смотреть-то не хочется. Так бы взял и выгнал его из дома.
Приехали машины. Жених появился. Все шутили и смеялись – глупые. И отцу казалось, что они притворяются счастливыми. Особенно его жена. Надо же, столько лет вместе прожили, а он и не подозревал, что змею пригрел. Дочь за чужого человека выдает. И смеется, радуется чему-то.
А вдруг этот парень деспот? Вдруг у него ни души, ни сердца? Будет издеваться над бедной девочкой, которую он когда-то за ручку в детский садик водил.
Она же отца любила. Больше, чем мать. И всегда говорила, что «папина доченька». Именно папина!
А жена ходит и смеется. И улыбка у нее нехорошая. Девочку из дома выпроваживает, и в ус не дует. Придется сегодня вечером ей сказать, что она вела себя гадко, омерзительно. Перед людьми неудобно.
Во время регистрации внутри холодно стало. В момент, когда его доченька подпись ставила, он чуть не заплакал. Хотелось подбежать и вырвать ручку. Растоптать ее каблуком.
Боже, какое отвратительное лицо у жениха, отталкивающее. И отец отворачивался, чтобы не смотреть.
Молодые поехали по городу. Родители отправились в кафе, чтобы все приготовить. Жена и сватья суетились, украшали зал. А он сидел на скамейке у входа. Двигаться не хотелось. Дочь ушла в новую жизнь. И теперь у нее другая, чужая фамилия. Как пережить? Как вынести?
Показались машины. Жена и сватья с караваем в руках - к молодым. И лица у них глупые.
И родня стоит, улыбается. Им-то что? Не они же дочь замуж выдают.
После пошли в кафе. Дочь посмотрела на отца. Молнией мысль сверкнула. Отошла от жениха. Прошла сквозь строй восторженной родни. Обняла отца: «Папочка, я тебя любила и люблю. Не переживай. Понимаешь, я просто счастья хочу. Очень».
Диво какое! День светлее стал. И камень с души. Доченька счастья хочет. Да как же это он раньше не догадался? Счастья, конечно, счастья.
Радоваться будем! Жизнь продолжается.