Геля плакала в самолете, скрыв лицо за волосами. Ей казалось, что в ее жизни происходит что-то ужасное, непоправимое. Не может же все так просто закончится! Или может?..
Неужели не существует никаких причин, чтобы задержать, отложить полет хотя бы на пару часов... Неужели они с Маркусом больше никогда-никогда не увидятся?
Мать Гели с тревогой поглядывала на дочь, заливавшуюся слезами, но ничего не могла сделать. И ей было когда-то семнадцать. И она любила. Правда, не загадочного немца Маркуса, а вполне понятного Толика из соседней школы, за которого впоследствии вышла замуж.
Дочь была другой. Ей не нравились мальчики во дворе, одноклассники в школе, даже яркие юноши в спортивном лагере. У всех в этом возрасте случались влюбленности, а она будто и не замечала никого. Даже на красивых актеров смотрела с неподдельным равнодушием.
Хотя сама была от природы наделена яркой, запоминающейся внешностью: невысокого роста и хрупкого телосложения, с огненно-рыжей копной волос, тонким миловидным личиком с россыпью веснушек и большими зелеными глазами, Геля всегда привлекала к себе внимание.
Мать все радовалась, что дочь, в отличие от глупых одноклассниц, вся в учебе, думает о своем будущем. И вот на тебе... Слетали в Турцию, называется. Она и не думала, что между ее Ангелиной и каким-то молодым иностранцем могут вспыхнуть чувства. Теперь она уже жалела, что вообще затеяла эту поездку.
Геля продолжала тихонько всхлипывать. Перед ее глазами стоял образ высокого темноволосого юноши в костюме пилота. Господи, как ему, должно быть, пойдет униформа...
В одном из их разговоров Маркус поделился с девушкой, что мечтает о карьере в авиации. И это казалось так естественно. Таким, как Маркус, не место на стройке или в офисе. Но... ведь его будут окружать стюардессы. Десятки красивых женщин. Которые, разумеется, будут от него без ума.
Геля заплакала еще сильнее в приступе нахлынувшей ревности. Как мог Маркус принадлежать кому-либо еще кроме нее, той, от кого он почти не отходил последние две недели? Неужели он сможет забыть о ней? Обещал же писать... И что они обязательно встретятся...
Правда, она не знала, когда им представится такая возможность и представится ли вообще. Последний год учебы в школе, сложнейшие экзамены, затем поступление в вуз... Столько дел, сможет ли она найти время? Да и он, скорее всего, быстро забудет о ней.
Неужели они и правда расстаются навсегда?.. Геля сидела с широко раскрытыми глазами, не видя и не слыша ничего вокруг. У нее до сих пор все трепетало внутри с их последнего объятья — слегка неловкого из-за спешки, но продлившегося чуть дольше, чем принято. Если бы он только мог обнять ее и не отпускать от себя никогда!
Загорелый, с большими синими глазами, он смотрел на нее как дикарь — так, будто она уже принадлежала ему. Никто и никогда прежде так не смотрел на нее, даже самые отъявленные школьные плейбои.
А ведь ему всего семнадцать, как и ей. Хотя выглядел он на все двадцать-двадцать два — высокий рост, широченные плечи, стройное, в меру накаченное тело.
...Зачем, зачем они встретились? Геля еще не подозревала, как часто ей придется впоследствии возвращаться к этой мысли. Впрочем, воспоминания пока были слишком свежи, чтобы впадать в тоску.
Она и не заметила, как самолет взлетел. Маркус упорно стоял перед глазами. А ведь прежде еще никому не удавалось увлечь ее настолько. Она даже гордилась этой своей независимостью. С детства привыкшая ставить свои интересы выше чужих, она все всегда держала под контролем. И вот впервые в жизни она почувствовала себя слабой, неспособной сопротивляться чему-то, что было сильнее ее.
Геля представила, как рассказывает подругам о Маркусе. Они, конечно, сперва не поверят, что такой парень вообще мог ей повстречаться на обычном турецком курорте. Тогда она достанет свой главный козырь — покажет им их совместное фото. У Маринки, конечно, тут же глаза на лоб полезут. Несмотря на всю свою подавленность, Геля не смогла удержаться от улыбки.
Устроившись поудобней в мягком кресле, она закрыла глаза. Маркус собирался ехать с семьей на какую-то экскурсию, когда они прощались. Где же он теперь? Думает ли о ней? Переживает ли?.. Восстанавливая в голове детали их последнего разговора, она незаметно уснула.
По возвращении в Питер Гелю встретила привычная, тоскливая реальность. Они с матерью вышли из аэропорта в дождь. Дома ждала ворчливая бабушка, поднакопившая за это время аргументов, чтобы с новой силой распекать маму за спонтанную поездку. Чего они в этой Турции не видели? Лучше бы слетали в Геленджик — и дешевле бы вышло, и душевнее как-то, все-таки у себя, дома.
В словах бабушки не было ничего нового, но в какой-то момент выслушивать ее упреки стало просто невыносимо. Водя ложкой по тарелке с пресным рассольником, Геля держалась из последних сил, чтобы не расплакаться и не убежать в свою комнату.
Маркус неумолимо растворялся в памяти, не в силах оставаться в такой гнетущей атмосфере. Не выдумала ли она его? Эти неповторимые минуты, когда они бежали по утреннему пляжу, легкие как ветер, и смеялись, понимая друг друга без слов, или когда танцевали на вечерней дискотеке, боясь встретиться глазами и обжигая друг друга случайными прикосновениями...
Неужели и правда такое бывает только на отдыхе, там, куда приезжаешь с мыслью, что все это на миг, поэтому тебя ничего и не сдерживает?.. Она позволила ему всего один поцелуй в их последний вечер. Маркус яростно сверкнул глазами, но не стал настаивать на большем.
Ну все, довольно воспоминаний. Пора было перестраиваться на учебный лад. Геля боялась, что зародившееся чувство будет мешать ей сосредоточиться на уроках, а сейчас, в преддверье экзаменов, это особенно ни к чему.
Одноклассники, как и прежде, не вызывали у нее никаких эмоций. Что было вполне объяснимо — после знакомства с таким красавчиком Геля стала еще требовательней к окружавшим ее мужчинам и никого в упор не видела.
Чего нельзя было сказать о последних — влюбленная девушка расцвела еще больше, и от нее нельзя было оторвать глаз. Легкий загар придал ей еще более ухоженный вид, а точеная фигурка приковывала взгляды.
Знал бы кто, что творилось в ее несчастной голове... Она так ждала встречи с подругами, чтобы наконец облегчить душу, но в последний момент передумала. Ей показалось, что своим рассказом о Маркусе она обесценит то, что между ними было.
А ей хотелось сохранить это для себя. Даже если они больше никогда не встретятся... Впрочем, не существует ничего невозможного. У него есть ее номер, так что, может быть, он и позвонит ей когда-нибудь...
Конечно, у него своя жизнь, учеба, мечты о небе. Он уже все для себя решил, а она еще даже не определилась, в какой будет поступать вуз. Что она для него? Всего лишь небольшое летнее приключение. Да, очевидно, она понравилась ему, но не настолько же, чтобы перестраивать из-за нее всю жизнь.
Как немец, он должен любить порядок. Поэтому и женится в свое время на похожей на него, решительной немке, с которой они народят таких же хорошеньких маленьких Маркусов.
Геле, впрочем, было не до смеха. Она старательно делала вид, что любовь прошла и курортный роман остался на курорте. Но день ото дня страсть сжигала ее изнутри, не стихая ни на минуту.
Стоило ей отвлечься от какого-нибудь дела, как тут же рядом с ней вырастал Маркус, такой же, как на пляже — в длинных синих шортах, с красивым голым торсом. Она могла часами мысленно разговаривать с ним на английском, копируя его немецкий акцент.
Он ведь научил ее и некоторым немецким выражениям. Однажды Геля невзначай заговорила вслух и настолько увлеклась, что не заметила вошедшей в комнату бабушки. Так как та была в недоумении, пришлось ей обо всем рассказать.
Как и ожидалось, бабушка ничего не поняла, только рассердилась, что внучка занимается какими-то глупостями. Хорошо, что хоть мама не такая, понимает ее. Все же с тех пор Геля держала любовь при себе и старалась думать о Маркусе поменьше.
Была уже середина октября. Собираясь утром в школу, она увидела в телефоне пропущенный вызов. Звонили вечером с незнакомого номера. Она заглянула в телефонный справочник и с взволнованным сердцем обнаружила, что номер был из Германии.
Это точно он... Кто еще, кроме него, мог ей звонить оттуда? Он не забыл ее! Она закружилась по комнате... Неужели и он все это время думал о ней? В памяти с новой силой вспыхнули картины из этих особенных, бесконечно счастливых дней ее жизни. Это было так недавно и вместе с тем так давно.
Геля всматривалась в его номер, боясь, что сердце вот-вот выскочит из груди. Господи, как страшно... Ну что ж, была не была. Она шумно выдохнула и нажала на кнопку вызова.
Продолжение следует